Смех сквозь слезы

– Нет, что ты, – рассмеялась Ольга. – Здесь все приобретено на спонсорские деньги.

Разговаривая со мной, она занималась своими волосами. Старательно забрала их назад, закрутила, а сверху на голову водрузила огромный парик. Перешла к доработке макияжа.

– Что за спектакль сегодня играете? – спросила я для проформы.

– «Ричард III». По Шекспиру. Незабвенному нашему Вильяму.

В литературе я разбиралась и эту пьесу великого драматурга знала.

– И кого ты играешь?

– Леди Стенли.

Роль была далеко не из главных. Если мне не изменяет память, леди Стенли должна была появляться на сцене максимум раза два на протяжении всего спектакля, и то минут по пять, наверное.

– А кто играет Ричарда?

– Аркадий, конечно, – ответила она таким тоном, как будто я спросила, а есть ли вообще Ричард в этой пьесе.

– Понятно.

Она закончила гримироваться и, прежде чем облачиться в костюм соответствующей эпохи, откинулась на спинку крутящегося кресла, развернулась ко мне и с наслаждением закурила сигарету.

– Ты извини меня, Женя, – сказала смущенно. – Я сейчас к роли готовлюсь. Волнуюсь жутко. А тебе, наверное, хочется поговорить о деле?

– Ничего, я подожду, – утешила я Тимирбулатову. – Мы с тобой еще успеем наговориться, когда домой приедем. Ведь так?

– Так. Но если хочешь, на пару вопросов я могу ответить. Скажу тебе сразу. Самое неприятное то, что я боюсь.

– Чего именно?

– Смерти.

– Все боятся смерти, Оля, – философски заметила я.

– Правильно, только не у всех она маячит на горизонте.

– Ты преувеличиваешь, – я решила немного подбодрить ее. – Ничего у тебя не маячит.

– На меня уже дважды покушались.

– Я знаю об этом.

– С тех пор я только и жду нового покушения.

– Не надо.

– А вдруг с третьей попытки им удастся меня ухлопать?

– Не удастся, – категорично отвергла я это предположение.

– Почему?

– Хотя бы потому, что теперь рядом с тобой я.

Она заставила себя улыбнуться. Я видела, с каким трудом далась ей эта улыбка. Несмотря на внешний лоск и свободную манеру общения, Ольга Тимирбулатова была человеком легкоранимым. Я это чувствовала.

– Ты любишь Майорова? – спросила я ее.

– Люблю. Очень. Может быть, в это и нелегко поверить, но я его люблю.

– А своего покойного мужа любила?

Вопрос о муже снова навеял на нее мрачное настроение. Ей, видно, не очень хотелось касаться этой темы. Но что поделаешь? Меня-то как раз интересовала именно она.

– Наверное, любила, – выдавила наконец из себя Тимирбулатова. – Только это было очень давно. В дни моей юности. А потом… Потом чувство куда-то испарилось. Осталась только инерция, как говорит Аркадий.

Выходит, Майоров и в самом деле имел над ней огромное влияние, если она даже цитирует его.

– Что он был за человек? – серьезно спросила я, глядя Ольге в глаза.

– Федор?

– Да.

– Как тебе объяснить? Он…

Договорить Тимирбулатова не успела. Трижды прозвенел театральный звонок, и она засуетилась.

– Господи, третий звонок, а я еще не в костюме. Ты извинишь меня?

– Конечно, – улыбнулась я. – У каждого из нас своя работа.

Ольга схватила платье и нырнула за ширму.

– Ты, если хочешь, – предложила она, высовывая голову, – можешь посмотреть спектакль из-за кулис. А не хочешь, жди меня здесь. Впрочем, как знаешь. Главное, не стесняйся.

Тимирбулатова меня еще не знала. Стеснительной девочкой я никогда не была. Так что тут беспокоиться не о чем.

Спустя минуты две Ольга уже появилась в костюме.

– Ну, все. Я пошла. – Она нервно потерла руки. – Сколько уже играю, а каждый раз перед выходом волнуюсь. Представляешь?

– Нет, – честно ответила я.

Она засмеялась.

– Спасибо, что подбодрила.