Покой и не снится

– Так. – Решетников сникал все больше и больше.

– Расскажите, как это было.

– Я вышел из клиники и направился к стоянке. – На протяжении всего рассказа Решетников то и дело замолкал, как бы собираясь с мыслями, и зачем-то оглядывался по сторонам. – Было уже поздно. На улице стемнело. Меня, думаю, спасла случайность. Я снял свою «девятку» с сигнализации и тут вспомнил, что забыл в кабинете ключи от квартиры. Стоило мне только отойти метров на десять от машины, как она рванула. Вы понимаете? Она разлетелась на куски буквально, у меня на глазах. – На этот раз его молчание было особенно долгим. – Меня отшвырнуло взрывной волной, и я, кажется, ненадолго потерял сознание. А может быть, и нет. Точно не помню. Все было, как в тумане. И знаете, такое ощущение, как будто не со мной. Понимаете, о чем я говорю?

– Вполне. В милицию обращались?

– Нет. Я испугался, – признался он. – И убежал.

– Логично, ну-ну.

– Я не спал всю ночь, – продолжил он, совершенно не обратив внимания на мою реплику. – Мне никогда не приходилось задумываться на тему жизни и смерти. Да-да, не удивляйтесь. Несмотря на то что я врач и мне по долгу службы не раз приходилось бороться со смертью, я не думал, что это может коснуться и меня. А сегодня ночью осознал это. Очень отчетливо осознал.

Решетников снова умолк и сидел без движения минут пять, отсутствующим взглядом буравя лобовое стекло.

– А несколько минут назад на вас пытались совершить второе покушение. Так? – Я вернула его в мир реальности.

– Да. Я весь день был как на иголках. Все ожидал чего-то ужасного. И вот пожалуйста. Уверен, они на этом не остановятся.

– Вы их раньше когда-нибудь видели?

– Нет. Хотя, если честно, – подумав, добавил он, – я сейчас-то их не очень хорошо разглядел. Но машина мне не знакома. Это точно.

– Александр Михайлович, вы женаты? – я решила немного отклониться от основной темы.

– Да.

– Давно?

– Это имеет отношение к делу? – удивился он.

– Никогда заранее нельзя предсказать, что имеет отношение к делу, а что нет, – философски изрекла я.

– Три года. – Он снова закурил.

– Немного. Сколько лет вашей супруге?

– Тридцать один.

– А вам?

– Послушайте… – попытался было опротестовать мой вопрос Решетников.

– Александр Михайлович, – мягко произнесла я. – Повторяю, мне необходимо знать о вас все. Работа телохранителя, да будет вам известно, заключается не только в том, чтобы прикрыть клиента от пули, но и заранее предугадать, откуда эта пуля вылетит.

– Хорошо, – согласился он. – Мне сорок четыре года.

– Дети есть? – продолжила я допрос.

– Нет.

– Как давно вы практикуете, Александр Михайлович?

– Я работаю хирургом уже двадцать лет. Практически после окончания института.

– Большой стаж, – резюмировала я. – А в клинике «Вита-С» вы давно?

– С самого ее основания. Восемь лет.

– Много пациентов прошло через ваши руки за это время?

– Да, прилично, – сказал Решетников, подумав буквально секунду.

– Кому принадлежит «Вита-С»?

– Шубину. Виталию Сергеевичу.

Я многозначительно прищурилась.

– Это не тот человек, что приезжал в клинику незадолго до нашего с вами знакомства?

Мне показалось, что при этом Решетников вздрогнул. Хотя бог его знает. Может, просто разыгралось воображение.

– Да, это он, – как можно тверже произнес Александр Михайлович.

– Серьезный господин. Производит впечатление.

Сказала я это только для того, чтобы отследить реакцию своего клиента. Однако Решетников, поджав губы, молчал, и я продолжила:

– Для чего он приезжал?

– Не знаю, – замялся Решетников. – Не имею ни малейшего представления.

– Если вы хотите, чтобы я охраняла вас, Александр Михайлович, давайте обойдемся без вранья.

Я сделала строгое лицо. Он повернулся ко мне и по своей глупой привычке заморгал глазами.

– Я не вру. Мало ли какие дела у Виталия Сергеевича в клинике.

– Ну что ж, – вздохнула я. – В таком случае, не смею вас больше задерживать, доктор. Поймаете такси и доедете до Старолитейной. Прощайте.

Я повернула ключ зажигания.

– Подождите, – Решетников чуть не запрыгал на сиденье. – Но почему?

– Потому что я знаю, что Шубин приезжал именно к вам.

– Ну хорошо-хорошо, – покорно произнес он. – Просто я решил, что это не имеет отношения к делу.