Месть Гиппократа

– Почти.

– Не темни. Выкладывай, что на сей раз тебе от старого друга надобно. А то звонишь в неурочный час, от ящика отрываешь, а потом тянешь резину. А там боевик идет интересный.

– Тебе в жизни боевиков, конечно, не хватает?

– А ты разве не знаешь, как приятно побыть просто зрителем?

– Знаю. Но я позвонила, конечно, не для того, чтобы послушать рекламу боевика. У меня к тебе просьба.

– Это уж как водится. Это нам известно. Излагай, и покороче.

– Киря, ты помнишь дело, где старушка в тарелке с супом захлебнулась?

– И что? Дело закрыто. Квалифицировали как несчастный случай. У бабушки был инсульт.

– Я это знаю. И хотела бы эти материалы завтра посмотреть. Посодействуешь?

– А что тебя там заинтересовало? Дело даже на доследование, как просила внучка, не отправили.

– Ну вот такая я любознательная. Интересуюсь в познавательных целях. Кругозор расширяю. Так поможешь?

– Предоплата натурпродуктами, и дело в шляпе.

– Идет. Водка годится?

– Ребята, вообще-то, коньячок предпочитают. Но если гонорар не позволяет, то и от водки не откажутся.

– Вот и славненько. Во сколько удобнее мне подгрести?

– Часиков этак в десять-одиннадцать. Годится?

– Это мое любимое время. Буду. Спокойной ночи и привет семье.

– До завтра.

Я повесила трубку и вернулась к своей книжке. Но, черт возьми, мозги искрили. Я отложила ее и включила телевизор.

Пощелкав кнопками на пульте, я обнаружила на местном канале фильм «Привидение». Классный фильм. Мне очень нравится. И хоть я его смотрела много раз, все равно решила: это то, что надо. Отвлекусь.

Глава 3

Седая старуха с растрепанными волосами шла мне навстречу. Безумный взгляд устремлен куда-то сквозь меня. Левая рука с забинтованными средним и безымянным пальцами прижата к груди, правая тянется ко мне.

– Это ты, ведьма? Это ты его убила. – Тихий голос старухи звучит зловеще.

Я в страхе отступаю на шаг.

– Когда ты приходишь, за тобой катится целый клубок змей. Они все вот там у меня под кроватью. А Сашка на моей кровати лежит, весь в крови, и пистолет рядом валяется. Это ты его, ведьма, убила.

– Я хоть и ведьма, но никого не убивала. – Я снова делаю шаг назад… и лечу вниз головой. Вздрогнув, я проснулась как раз в тот момент, когда на экране юноша с лучистым взглядом отбывал на небеса.

– Фу, елки-палки. Вот что значит картошечку на ночь трескать. А потом еще фильмы смотреть про потусторонний мир.

Я отключила свет и телевизор и, попив воды, опять улеглась.

Старуха снова приближалась ко мне.

– За тобой, ведьма, всегда змеи приползают. А вот хромой их всегда увидит. Он молодец. А ты – ведьма.

Старуха неожиданно отворачивается от меня и идет к окну. Потом призывно машет рукой, прижимая к груди левую забинтованную руку.

– Я здесь, Коля. Меня змея укусила.

Мне и страшно, и интересно увидеть, кого она зовет. И я подкрадываюсь к ней сзади и смотрю в окно через ее плечо. Земля лежит далеко внизу. Мы в квартире на седьмом этаже.

Старуха поворачивается ко мне. Я в ужасе начинаю лепетать:

– Баба Женя, это я – Таня.

Но взгляд ее все так же безумен. Она меня не узнает. И, замахнувшись, собралась ударить. Я вздрогнула и снова проснулась.

Сердце колотилось так, что того и гляди выскочит из груди. Приснившийся кошмар нарушил сон. Я встала, вышла на кухню и включила свет. Шел двенадцатый час ночи.

– Это, Танечка, тебе наказание свыше за чревоугодие и за безобразное отношение к собственной фигуре. А теперь дело можно поправить только корвалолом. И это, надо сказать, очень плохо, так как завтра будет тяжело вставать.

Я накапала в рюмку двадцать шесть капель и, разбавив корвалол водой, выпила его.

Потом докурила оставшийся «бычок» и отправилась спать. На сей раз процесс прошел благополучно, без сновидений.

Зато подъем был архисложным. Поглядывая на часы, я вновь и вновь погружалась в сон, твердо обещая себе, что через пять минут встану. Но осуществить благие намерения я смогла только без пяти девять. Долг обязывал. Я обещала Наташе, что в девять позвоню.

С охами и вздохами, проклиная судьбу на все лады, я выползла из постели и прямо в ночнушке села с телефоном в кресло.

– Доброе утро, Наташа. Это Таня.

– Доброе утро, Танечка. Юля, не стучи ложкой. – И, засмеявшись, Наташа добавила: – Это я Юльке. Она у меня бойкот объявила – кашу есть не хочет. Так что вы мне, Таня, скажете? Вы согласны?

– Я решилась, Наташа. Попробую. Не знаю только, что из этого выйдет.

– Слава богу. Как нам насчет денег договориться? Может, Валерка вечерком занесет?

– Приготовьте, я сама заеду, как только завершу те дела, которые наметила.

– Хорошо. Тогда до вечера?

– До вечера.

Гимнастикой мне пришлось пожертвовать. Это все-таки менее существенная жертва, чем макияж. Ведь иду в мужское общество. И времени в обрез.