Искусство перевоплощения

«А ведь он в чем-то прав, – задумалась я, – действительно, как же мне его теперь развлекать-то? Может, на самом деле в театр?»

Мой клиент со вздохом уселся за стол и с видимым отвращением закурил.

– Похмелиться бы мне, – с мрачной задумчивостью произнес он.

Запустил руки в карманы брюк и принялся там шарить. Я усмехнулась про себя – давай-давай, голубчик. Вчера, перед тем как лечь спать, я прошмонала карманы своего нынешнего клиента. Выгребла оттуда все деньги.

Это чтобы полностью контролировать уровень алкоголя в Васином организме. Вчерашний день показал, что пить ему… лучше не стоит. А без денег, как известно, не наливают, вот и пусть теперь под моим руководством… умеренно потребляет. Если уж без этого совсем нельзя.

– Чего это? – вынув руки из карманов, спросил Вася таким тоном, как будто ничего ни у кого и не спрашивал. – Где мои бабки-то все?

– Я их того, – произнесла я бесстрастно, – экспроприировала. Во избежание…

Василий попытался грозно нахмуриться и слабо так пристукнул кулаком по столу. На этом его акция протеста завершилась, силы, должно быть, оставили – все-таки похмелье.

– Как же?.. – только и смог произнести он.

И так еще жалобно произнес, что я чуть не растерялась. Но потом взяла себя в руки:

– Кофе вон выпей, я специально покрепче заварила, душ холодный прими, полегчает… – налила Василию кофе.

Он скорбно вздохнул.

– И вообще – пить вредно, – наставительно закончила я.

На последнее заявление он никак не отреагировал. Потянулся за кофе, чашечка плескалась в его руках, руки-то дрожали – Василий уронил свою недокуренную сигарету в кофе.

Пришлось наливать новый.

Примерно через полчаса, когда наш завтрак – кофе – был закончен, я под руку отвела Васю в душ. Пусть оклемается.

Мне вдруг и вправду захотелось сходить в театр. Давно что-то я не окультуривалась. Общество последнее время у меня, понимаете, – одни бандиты да алкаши-зеки. Да еще – высшая администрация города.

Контингент, сами знаете… А так хочется побыть в приличном месте хоть немного…

Бабахнула дверь – это Василий вышел из ванной. Все с тем же полотенцем вокруг бедер. Как оно в ванную-то попало? Я же, по-моему, этим полотенцем Василия накрывала?..

Ну, ладно, неважно…

– Так, – деловито произнесла я, – собирайся! Пойдем-ка проверим репертуар местных театров.

* * *

После продолжительного изучения купленной в ближайшем киоске газеты я выбрала «Гамлета», в постановке и исполнении артистов местного драматического театра.

С Василием я не советовалась – бесполезно было спрашивать, он тоскливо молчал. Как я его посадила на лавочку, так он и сидел. Отрешенно глядел в серенькое весеннее небо.

До начала спектакля оставалось немногим больше часа. Надо сказать, что пьеса шла дневным спектаклем. Была, как бы это сказать… адаптирована для подростков, облегчена для понимания детей, поэтому и шла не вечером, а днем – в 13.00.

А это даже хорошо, что пьеса облегченная. Для Василия – самое то, как говорится, соображалка у него сейчас явно заторможенно работает.

До начала пьесы мы погуляли по городу – погода была хорошая, теплая, солнца вот только не было, жалко. Я купила Василию минеральной воды – водички попили.

Ни в какие кафе или там бистро я заходить не стала. Ну их от греха подальше. Там же выбор спиртных напитков какой!..

А ну как Василий Федорович не выдержит такой душевной муки? Возьмет и бросится на продавцов. Меня же предупреждали о его психической неуравновешенности.

Впрочем, после бутылочки минеральной Вася стал более или менее похожим на человека – страдальческие морщины на его лице разгладились. Он даже разговорился.

Мы присели на лавочку под деревом в скверике у драматического театра.

– Надо было мне, по-хорошему-то, к Галке сразу зайти, – проговорил Вася, меланхолично отхлебывая минералочку из горла бутылки.

– К жене, что ли? – поинтересовалась я.

– К бывшей, – пояснил он, – не очень примерно мы с ней, правда, жили, но все-таки…

Я хотела было еще что-нибудь спросить у него насчет той, дотюремной еще жизни, но Вася так отрешенно отмахнулся рукой от своих слов, словно от воспоминаний, что я вовремя осеклась.

Мы надолго замолчали. Курили.

– А из-за чего ты вчера с этими гоблинами-то поцапался? – решила я возобновить разговор.

– А? – встрепенулся Вася. – С этими-то? Да так… Козлы они потому что, – неожиданно закончил он.

Исчерпывающе, что и говорить. Да, в самом деле – много ли с пьяных спросу? Ну, подрались и подрались – не редкость такое в отечественных питейных заведениях, совсем не редкость.

Однако как они быстро отреагировали, эти бандюги-то. В оперативности ребятам не откажешь.

– Ну, что, Василий. – Я поднялась. – Пора уже окультуриваться.

Вася вздохнул, щелчком отбросил докуренную сигарету далеко в кусты и тоже встал с лавочки.

Мы направились к входной двери драмтеатра, где уже толпились юные любители Шекспира.

* * *

Пьеса, кстати говоря, оказалась так себе – программная жвачка для школьников. Я, читавшая Шекспира в оригинале, откровенно зевала. У меня появилась даже мысль уйти после первого акта.

И ушла бы. Но вот Василий, к великому моему удивлению, очень даже проникся историей датского принца. И про похмелье свое забыл – так заинтересовался…

– Проблемная пьеска, – начал делиться со мной впечатлениями Василий, когда в антракте мы вышли прогуляться в фойе. – Здорово как, – серьезно продолжал он. – «Быть или не быть?» Вот в чем вопрос… Нельзя такие вопросы с утра задавать. Похмельному человеку, – неожиданно уточнил он, – а то… – и затянув воображаемую петлю на шее, высунул язык.

Вася вел меня под руку, продолжая высказываться по поводу бессмертной трагедии. Я молчала – тихо ликовала. Вот что значит искусство. Так, глядишь, и получится из Василия Федоровича Толстикова заядлый театрал.

Внезапно Вася остановился.

– Я, Женя, отлучусь ненадолго. – Он выразительно указал головой в сторону мужского туалета. – Позывы…