Дурацкая история

Я в ответ только мрачно усмехнулась и дернула плечом. Пусть думает, что хочет, но мое сумасбродство имеет четко очерченные границы. Я, в конце концов, не сумасшедшая!

– Можно задать тебе один вопрос? – нарушила я затянувшееся молчание. – А почему, собственно, ты-то примчался ко мне, а не занимаешься сам таким выгодным дельцем?

– Потому что у меня табу, – развел руками Мельников. – Табу сверху, очень суровое. А прищучить эту компанию очень хочется… Ты в отличие от меня ничем не связана. Кошка, которая гуляет сама по себе. Даже не обязана давать отчет в своих действиях.

Я задумалась, это-то меня и погубило. Пока я думала, я почему-то все глупела и все больше этой галиматьей заинтересовывалась. Погубит меня когда-нибудь любопытство, как жадность фраера, это точно.

– Ладно, рассказывай, – сказала я Мельникову, втайне надеясь, что мой здравый смысл все-таки не даст склонить меня к опрометчивым поступкам. – Только я тебе ничего не обещаю, запомни…

Он счастливо и победно улыбнулся.

– Так вот, общее у этих дамочек и Зеленского то, что при обыске в их квартирах обнаружились весьма интересные вещи. Догадайся какие?

– Наркота и оружие, – брякнула я.

Мельников удивленно вытаращился на меня и спросил:

– И как ты догадалась?

* * *

Здесь мне пришлось прерваться. В дверь позвонили. Светка подскочила, всплеснув руками, и закричала:

– Надо же! На самом интересном месте!

Я пошла открывать и впустила Светкиного длинного супруга в кепочке. Супруг посмотрел на Светку с безграничным обожанием, но эта неблагодарная фурия проворчала:

– Я тебя жду уже сто лет! Ты когда-нибудь начнешь интересоваться не только своей дурацкой работой, но и мной?

Он выслушал это с потрясающим спокойствием и продолжал улыбаться, пока я варила кофе.

За мое короткое отсутствие они успели не только наулыбаться друг другу, но и поцеловаться. Когда я появилась на пороге, они буквально разбежались по углам.

– Так что у вас произошло? – поинтересовался покрасневший Пафнутий.

– Таня рассказывает, как ты подкинул оружие и наркотики бандюге и проституткам, – объяснила Светка. – Давай сразу признаемся, чтобы облегчить нашу участь. Или будем скрываться? Так интереснее… Можно, как Ленин, дунуть прямиком в Женеву и там затаиться, пока Танька не забудет, как мы выглядим.

– Раз ты хочешь, давай скрываться, – согласился Пашка. – Все для тебя, любимая!

Нет, надо же было мне наткнуться на пару детей! Да еще и влюбленных!

– Либо вы будете слушать серьезно, либо я умолкаю – и вы вовеки не узнаете, при чем тут ваш Василий Николаич.

Оба мгновенно развернулись ко мне.

– Кто? – переспросила Светка. – Он тоже подбрасывает наркотики? Фу! как-то это несолидно, право!

– Светка! – прорычала я. – Ты можешь вообще говорить серьезно?

– Конечно! Я могу даже поговорить о продукциальных иллюзиях в неофрейдистской концепции, только это так скучно!

– Черт возьми! – подскочила я. – Или вы слушаете меня, или я жалею, что обратилась к вам за помощью!

– Мы слушаем, слушаем! – закричала Светка. – Честное слово, больше слова не скажу! Ну, Танечка…

– Ладно, – махнула я рукой. – Все равно тебя надолго не хватит. Как тебя Пафнутий выносит, ума не приложу?

– Исключительно вперед ногами, – не удержалась Светка, но, заметив мой недобрый взгляд, пробормотала, что она молчит, как камень.

Наконец я могла продолжать свой рассказ и, главное, объяснить им, почему меня заинтересовал босс.

Глава 3

Услышав про оружие и наркотики, я застыла, открыв рот.

– Мельников, – выговорила я, когда наконец пришла в себя, – ты в своем уме? Я совершенно не хочу ввязываться в это дело.

– Ладно, – миролюбиво проговорил он. – Мы пошутили. Там были только наркотики.

– Все равно не хочу, – заупрямилась я. – В конце концов, ты же сам можешь справиться.

Эта история совершенно перестала меня интересовать. Я лениво рассматривала фотографии, любуясь обнаженными задницами и прикидывая, сколько эти фифочки зарабатывают за одну такую съемку. И Мельников к ним не пристает…

– Не могу!

Он вскочил со стула.

– Ты понимаешь, что у нас за контора?

– По-ни-ма-ю.

– Сначала они были довольны – еще бы, мы ведь классный бордельчик накрыли! Этот Зелинский, оказывается, на порнофильмах такую отмывку делал, что с ума сойти! Только примочка в том, что мы эту студию чертову никак не вычислим! Специалисты руками разводят. У нас, говорят, это невозможно. Ни на телевидении, ни на киностудии такой аппаратуры нет! Ты представляешь? Мы за это дело даже премию ожидали. А как вышли на этого типа, тут-то нас и притормозили! Кого хочешь трогай, только не Васю! Из самого ФСБ позвонили, чтобы мы подальше держались.

– Ну и что? – Я затянулась сигаретой. – Тебе так жаль Зелинского? Что-то мне неохота возиться с этими девицами. В конце концов, хотят голыми сниматься – флаг им в руки, я-то при чем? Не маленькие, должны знать, что за удовольствия надо платить.

Мельников все это выслушал с ангельским терпением, а его спутник все это время загадочно молчал и рассматривал меня с таким интересом, что я себя чувствовала почти раздетой. Наверное, именно из-за моего идиотского самолюбия я и сдалась: вздохнула и небрежно так изрекла:

– Ладно, можешь досказать мне эту сказочку из жизни отечественной мафии… Только все-таки не слишком на меня рассчитывай!

Мельников меня знал прекрасно. Он облегченно вздохнул.

– В общем, дело тут, похоже, Тань, в нефтяной войне.

– В чем? – переспросила я, вытаращив глаза. – Это в Тарасове-то?

– Вот смотри сама: зачем этому торговому монстриле оружие? А сейчас идет крутой раздел сфер влияния. Сама знаешь, что такое нефть. Только тронь эту компанию, сразу все взорвется к чертям. И «крыши» бандитские, и чеченцы, и еще кто-то из-за бугра налетит. Я так считаю: страну уже всю разворовали, только нефть и осталась.

– Мельников, – взмолилась я. – Ты мне тут вывалил фотки девиц, порнуху, наконец, убитого Зелинского, но при чем тут нефть? Ну ладно наркотики – они тут вписываются, а вот с нефтью как-то не получается! Прокол, дорогой!