Алмазная лихорадка

Чижов поспешно встал, нежно погладил предмет, оттопыривающий его пиджак, и мстительно сказал:

– Ты мне клешню изуродовал, но правая-то у меня на месте. Будешь дергаться – я в тебе такую дыру просверлю – что тебе туннель под Ла-Маншем!

Парень посмотрел на него с вызовом. В другое время он непременно вступил бы в горячую дискуссию, но теперь обстоятельства были не на его стороне.

– Ступай вперед! – скомандовала я.

Отморозок, ссутулившись и опустив голову, вышел из купе. С шокером в руке я последовала за ним. Колонну замыкал Чижов. Мы вышли в тамбур. Грохот колес и лязг переходных площадок слышался здесь особенно резко.

– Откройте, пожалуйста, дверь, Чижов! – сказала я, протягивая ему железнодорожный ключ. Отправляясь в дорогу, я всегда захватываю его с собой – мало ли в какой момент может понадобиться сойти.

Чижов отпер дверь и рывком распахнул ее. Нас обдуло холодом и мелкими брызгами. В тусклом свете, падавшем из окна поезда, просматривалась крутая насыпь и голые верхушки деревьев, проносящиеся мимо. Отморозок поежился.

– Сначала чуть не задушили, – с обидой сказал он, – а теперь хотят, чтобы я вообще разбился на фиг!

– Если правильно спрыгнешь, – успокоила я, – ничего с тобой не случится. Хуже будет, если мы выкинем твое бесчувственное тело сами. Оно не сумеет сгруппироваться…

Парень шмыгнул носом и подступил к краю площадки. Держась за поручни, он напряженно вгляделся в летящую под ногами землю. Ветер рвал на нем куртку и вышибал слезы из глаз. Наконец отморозок решился.

– Э-э-эх! – дико заорал он и, прибавив матерное словцо, которое звучало как крик о помощи, оттолкнулся от вагона.

Тело его понеслось в темноту, с глухим стуком ударилось о насыпь и, шурша гравием, покатилось вниз, к лесу.

– Все, – подытожил Чижов, всматриваясь в ночной мрак. – Остановка по требованию. Желающие слезли.

Мы вернулись в купе.

– Порядок, – сообщил Чижов, – мы снова одни.

– Не знаю, имеет ли это значение, – сказала я, – но на всякий случай хочу напомнить, что в поезде едет еще одно заинтересованное лицо…

Капустин вскинул голову.

– Ах ты, черт! Точно! – сказал он. – А я ведь чуть не забыл. Стукач! Нужно его найти!

– Дело к ночи, – урезонила я его. – Зачем тревожить людей? Завтра и найдем.

– Найдем, Витальич, – заверил Чижов.

Глава 3

Утром мы стали свидетелями необычного зрелища. Улеглись спать мы довольно поздно, потому что приводили в порядок купе, ликвидируя последствия кровавой схватки. Покончив с делами и отправив в окно мусор – кастет и грязные полотенца, мы еще долго не могли уснуть. У Чижова болела рука. Капустин тоже чувствовал себя неважно – привыкший властвовать и распоряжаться, он испытал психическое потрясение, попав в ситуацию, когда властвуют обстоятельства. Видимо, он все-таки преувеличивал, когда заверял меня, что подобные проблемы для него не новость.

Мне тоже не спалось – я прокручивала в голове возможные сценарии дальнейших событий. Под влиянием информации, полученной от белобрысого, ситуации складывались как на подбор, зловещие и напряженные. Поутру все казались хмурыми и неприветливыми. В купе царило молчание. Мы пили чай, принесенный проводницей, и старались не смотреть друг на друга. Наверное, нашему настроению способствовал и пейзаж за окном – туманный и холодный.

Мы проезжали Уральский хребет – величественные сосны, отвесные скалы, первый снег, набившийся в расщелины, серое небо над головой – все это выглядело грандиозно, но, на мой вкус, чересчур мрачно.

Какое-то время наш путь пролегал параллельно с автомобильной дорогой – ее гладкая лента в облаке полупрозрачного тумана тянулась меж горных отрогов в полусотне метров под нами.

Тут-то я и увидела нечто, меня поразившее, – из тумана на шоссе вдруг нарисовались два ярко-красных джипа, мчащиеся друг за другом на весьма приличной скорости.

– Эй, посмотрите! – сказала я. – Не наши ли заводные ребята так спешат?

Чижов и Капустин выглянули в окно. Они молча проводили глазами машины, которые, без труда обогнав наш поезд, скрылись за склоном горного хребта. Капустин откашлялся.

– У «Лукьяна» есть такие тачки, – мрачно сказал он.

Чижов вполголоса выругался.

– Все нормально, – заявила я. – Значит, наш поросенок не врал. По крайней мере, мы теперь знаем, что нас будут встречать.

– И что это нам дает? – скептически произнес Капустин. – Коряжск – город небольшой. Нас вычислят еще на вокзале. А уже утром в гостиницу должен прибыть курьер с товаром.

– Вы бронировали гостиницу? – поинтересовалась я.

– Да, два номера, – упавшим голосом сказал Капустин. – Одно – и двухместный.

– Многие из вашей фирмы в курсе этого заказа?

– Вряд ли. Но в Коряжске практически одна гостиница. Ошибиться трудно.

– Ничего, – сказала я. – Еще не все потеряно. Нас с Чижовым никто не знает. Мы уедем с вокзала по отдельности. Вы возьмете с собой пресловутый чемоданчик. Можете даже пристегнуть его к себе наручниками. Он все равно будет пустой. Деньги мы переложим в мой чемодан и поедем с Чижовым в гостиницу, как семейная пара. Вы зарегистрируетесь в одноместном номере, а мы вселимся в двухместный. Таким образом, мы сохраним с Чижовым инкогнито и всегда сможем вмешаться в события. Схема, конечно, не ахти, но другой у меня пока нет.

– Значит, отдаете меня на растерзание этим отморозкам? – неприязненно произнес Капустин. – А, между прочим, по договору вы должны меня охранять!

Я не стала напоминать, что одно время он намеревался самостоятельно решать любые проблемы, и постаралась по мере сил его успокоить:

– Разумеется, я буду вас охранять! Но, как распорядился ваш брат, основным объектом охраны является груз. Кстати, у нас нет возможности как-то предупредить курьера?

– В том-то и дело, что нет! – с отчаяньем сказал Капустин. – Я даже не знаю, как он выглядит. Практически у нас односторонняя связь – поставщики только сообщают нам день и место, куда прибудет товар. Все остальное обговаривается при личной встрече.

– Откуда же они знают, к кому обращаться? – удивилась я.

– Фамилия и координаты, – коротко объяснил Капустин. – На эти встречи всегда ездили только брат и я.

– Понимаю, – сказала я.

Алмазный блеск, видимо, здорово ослепил их, если они так завязли в этой истории. Меня, впрочем, мало заботило их правовое падение – пусть этим занимаются представители нашей славной юстиции. Мне нужно было выполнить свою работу и получить премию, желательно повышенную.

Для успешной работы мне требовался максимум информации, и я предложила Капустину отправиться на поиски стукача. Он охотно согласился. Чижова мы оставили охранять купе.

Я предполагала, что интересующее нас лицо следует искать в плацкартном вагоне, и не ошиблась. Мы обследовали три из них и наконец в четвертом обнаружили беглеца.

Капустин, шедший впереди по узкому проходу между свисающих с верхних полок простыней, одеял и пяток в грязных носках, вдруг остановился и показал на человека, который, лежа на верхней полке, читал газету. Лица человека не было видно, но я сразу узнала висящий на крючке голубой плащ.

– А ведь я знаю, кто это, – негромко сказал Капустин. – Это Пряжкин из нашей бухгалтерии… Одно время он пользовался у брата большим доверием. Но потом они здорово поцапались – у Пряжкина много денег прилипало к рукам. Порвать с ним он так и не решился, и вот результат.

– Что будем делать? – спросила я.