Обмани лжеца

– Как вам у нас, нравится? Мы совсем недавно эту мебель установили. Я всю жизнь мечтала о такой, но в коммуналке-то не развернешься. Два холодильника, два стола, два шкафа… Я уж думала, что коммунальная квартира – приговор нам на всю жизнь, а тут вон как все обернулось, Мишаня съехать отсюда решил… Повезло нам, можно сказать. Знаете, а ведь он ничего с собой не взял, совершенно ничего. Сказал, что ему старые вещи без надобности. Вообще-то и правильно, к чему на новую квартиру хлам тащить… Мы из вашей мебели только тумбочку с резными ножками оставили и трельяж. Валечка, если вы их забрать хотите, то мы, конечно, отдадим… – предложила хозяйка, однако всем своим видом дала понять, что будет сильно огорчена таким поворотом событий.

– Не беспокойтесь, мне ничего не надо. Я про Мишу пришла узнать. До меня слухи дошли, что он съехал отсюда. Я думала, брат объявится, ждала-ждала, но так и не дождалась. Знаете, у меня душа не на месте. Все думаю, где он, как? Брат родной все-таки.

– Обижен на тебя Мишаня был сильно за то, что ты нам свою комнату продала, – в лоб сообщила женщина, вдруг переходя на «ты»… – Я и тебя, и его понимаю. Всем хочется жить отдельно, а Мишаня твой, конечно, был не подарок…

– Это почему? – насупилась я.

– Валя, ты только не обижайся, но он жил, как свинья, а я порядок люблю. Мишаня никогда на общей территории не убирался. Я поначалу хотела дежурство установить, но потом поняла: без толку и разговор заводить. Сама все время убиралась – и в коридоре, и на кухне, и в ванной. Правда, сантехнику он в порядке держал. Чуть что случится, сразу чинил. Но от его робы такая вонь шла… – Собеседница брезгливо поморщилась.

– А что же вы хотите? Миша сантехником работал. Кто-то должен и грязную работу выполнять.

– Конечно-конечно. Но стирать-то одежку время от времени надо! – Женщина стала выплескивать на меня накопившиеся от коммунального проживания со Степановым эмоции. – И различать, какая для работы, какая для дома, а какая парадно-выходная. Для Мишани же твоего все едино было. Впрочем, после того, как его Лариска бросила, он и не выходил никуда. Так, с местными алкашами посидит в рюмочной за углом, и все.

– Так, значит, Лариса его все-таки бросила? – сделала я вид, что для меня это запрограммированная новость. – Давно?

– Давно. Мишаня как с армии-то пришел, так через пару месяцев и привел ее. Она хорошая девочка была, аккуратная, готовить любила. Да и красивая, тут не поспоришь. Натуральная блондинка с идеальным каре, но с карими глазами.

– Да, такое сочетание цвета волос и глаз встречается нечасто, – подтвердила я.

– Лара, как тут появилась, с энтузиазмом начала искоренять Мишанины недостатки. Он курить бросил, выпивать стал меньше, даже работу хотел поменять, но не успел. Где-то через полгода, – припомнила хозяйка, – Лариса ушла отсюда, да еще и со скандалом. А точнее, ее родители пришли и со скандалом забрали домой. Не нравился им Мишаня, не того, сказали, поля ягода… Они, сразу видно, из интеллигентов были. Им и зять такой же нужен был, а не сантехник. Удивляюсь, что целых полгода терпели, что дочь с Мишаней сожительствует.

– Наверное, Лариска им что-нибудь наврала, – предположила я.

– Возможно. Так вот, после ее ухода брат твой сломался, стал нелюдимым и вспыльчивым. Пить стал по-черному. Похоже, однолюб он.

– Наверное.

– Я говорю ему – найди себе другую, а Миша только головой качает, мол, я Лариску до сих пор люблю и она ко мне все равно вернется. А куда возвращаться-то? Мишаня бардак у себя в комнате развел пуще прежнего… А потом и вовсе его едва не посадили… Он три месяца в СИЗО сидел. Валюш, ты в курсе, что его в убийстве обвиняли?

– В курсе. Но я никогда не верила, что он мог кого-то убить. Мишка ведь и мухи не обидит, – подбросила я словоохотливой хозяйке новую тему для разговора.

– Ну, не скажи, – немедленно возразила собеседница, – с гусем-то он ловко справился.

– С каким гусем? – уточнила я.

– Моему мужику родственники из деревни живого гуся как-то привезли, в подарок к Новому году. Птица у нас целые сутки в ванной жила. Все там так испоганила! – Женщина закатила глаза к потолку, вспоминая те события. – Мы уж на Птичий рынок хотели его снести, чтобы живьем продать. Ведь ни Вася, ни я, мы никогда живность не резали, поэтому даже не знали, с какой стороны к гусю подойти. Да и жалко было птицу… А Мишаня сам нам предложил зарезать гуся. Мы и согласились. Он так ловко с ним справился. Я потом жаркое сделала, и Мишаню к нам за стол позвала…

– Ну, то гусь, не человек же, – возразила я. – Нельзя всех жителей сельской местности, для которых резать скотину – дело обыденное, причислять к убийцам.

– Тоже верно, – согласилась со мной хозяйка квартиры. – Был бы Мишаня виноват, его бы не оправдали. Про гуся я так, к слову сказала.

– А что, Миша после суда за ум не взялся, пить не бросил, жениться не надумал? Почему он вдруг съехал отсюда? – забросала я женщину новыми вопросами.

– Насчет женитьбы ничего не знаю, он никого больше сюда не приводил. Может, на стороне с кем и встречался, только нечасто. Вообще, Мишаня, конечно, взялся за ум. Раньше в выходные мог пить беспробудно, а тут вдруг с алкоголем завязал. Нет, не совсем, конечно, но запоев уже не было. Телевизор стал по вечерам смотреть, а прежде даже не включал месяцами, приходил пьяный и сразу спать ложился. Питаться стал лучше, одежду новую покупать… К стирке Мишаня совсем не приучен был, для него проще было выкинуть грязную одежку и надеть новую, чем постирать.

– Весь в отца… – вздохнула я для пущей важности.

– Тогда понятно, – кивнула моя собеседница. – Валюш, ты спрашивала, с чего вдруг Мишаня решил свою комнату продать… Ты только не подумай, что мы с Васей его вынудили съехать. Нет, он сам предложил купить у него вторую половину квартиры. Для нас так неожиданно было! Мы стали срочно деньги искать. Пришлось кредит в банке взять на неотложные нужды. Иначе бы Мишаня кому-нибудь другому свое жилье предложил, и мы по-прежнему жили бы в коммуналке. А ведь так хотелось отдельную квартиру. Тем более Данилка уже подрос.

– Скажите, а вы за сколько, если, конечно, не секрет, у Мишки его половину купили?

– Да за столько же, сколько и твою, – ответила хозяйка. – Сначала он на сто тысяч больше просил, но мы и так в долги залезли, кредит на кредит взяли…

– Понятно. Ума не приложу, где Мишка теперь обосновался, – стала я подводить разговор к концу.

– Валюш, а ты в адресно-справочное бюро не обращалась?

– Ой, как-то не догадалась! Пожалуй, так и сделаю.

Едва я сказала это, как услышала лязг открывающегося замка.

– Ну вот, мои с прогулки вернулись, – обрадовалась женщина и рванула в прихожую встречать сына и мужа.

Я не могла разделить ее радость – моя легенда была на грани провала, потому что Василий знал в лицо настоящую Валентину, поскольку занимался оформлением купли-продажи жилплощади.

– Нагулялись? – спрашивала в коридоре мамаша.

– Мамочка, а я на колесе обозрения катался! – похвалился ребенок. – Оттуда весь город видно, даже наш дом!

– Здорово. Данечка, а тебе не страшно было?

– Нет, я ведь уже взрослый мужчина. А еще мы уточек хлебом кормили…

– Света, у нас что, гости? – поинтересовался Василий, вероятно, увидев у порога чужую обувь.

– Это Валентина, сестра Мишани, – тут же сдала меня хозяйка. – Пришла узнать, нет ли у нас его адреса.

После ее слов оставаться на кухне было уже неприлично, и я вышла в прихожую.

– Здравствуйте, Василий! Ой, как Данилка вырос! Я его совсем крошечного помню, – скороговоркой выпалила я, сунула ноги в босоножки и подошла к двери. – Чужие дети так быстро растут.

– Девушка, а вы… – Хозяин явно не признал во мне сестру Степанова, у которой лет семь назад приобрел половину этой квартиры. – Вы что, уже уходите? Но…

– Да, мне пора, я со Светланой обо всем поговорила. До свидания!

И я шмыгнула за дверь. Быстро сбежав по лестнице вниз, вышла из подъезда и спокойной походкой направилась к арке.

– Ты все слесаря ищешь? – встретился мне по дороге тот мужик, у которого я спрашивала о Михаиле. – Ну как, успешно?

– Нет, видать, придется до понедельника ждать, чтобы вызвать участкового сантехника.

– Ну, жди, жди.

Я дошла до своего «Мини Купера», огляделась по сторонам, села в машину, сняла парик, причесалась и поехала домой. Нельзя сказать, что общение с бывшими соседями Степанова убедило меня в причастности Михаила к убийству богатенькой старушки. Но штрихи к его психологическому портрету были добавлены.

Итак, когда парню стукнуло восемнадцать, у него умерли родители. Вскоре после этого Михаила забрали в армию. Его сестра Валентина тем временем вышла замуж и продала свою половину квартиры посторонним людям, сделав младшего брата заложником коммуналки. Степанов отслужил срочную, вернулся домой и сошелся с девушкой по имени Лариса. Ее родители не одобрили их гражданский брак и примерно через полгода со скандалом забрали дочь домой. Расставшись по злой воле рока с любимой девушкой, Степанов запил и стал опускаться на дно.

Если верить Светлане, то Степанов после суда изменился к лучшему. Стал вести более или менее трезвый образ жизни, начал лучше питаться и даже больше внимания уделять своему внешнему виду. А местный пьянчужка заметил, что Мишка перешел на более качественные спиртные напитки. Но все это Степанов мог себе позволить и на зарплату слесаря-сантехника, тем более что у представителей данной профессии частенько случается побочный заработок.