Ложный герой

И девушка заливисто расхохоталась. Смеялась она так заразительно, что я не выдержала и рассмеялась вслед за ней. Минут пять мы не могли унять веселье. Только успокоимся – и снова в хохот. Обессилев от смеха, я опустилась на постель и предложила:

– Чаю хотите?

– Не откажусь. Только, чур, готовлю я. Аделаида Семеновна с меня и так теперь три шкуры спустит, что я позволила вам в одиночестве болеть. Дайте хоть как-то реабилитироваться, – ответила Алена.

Возражать я не стала. Алена забрала поднос с посудой и пошла на кухню. Некоторое время до меня долетали звуки звенящей посуды, шелестение целлофановых пакетов и стук открывающихся шкафчиков. Потом в дверях появилась девушка, несущая на подносе целую гору всякой всячины.

– Устраивайтесь поудобнее, ужинать будем, – заявила она.

За ужином Алена принялась расспрашивать меня, как так получилось, что я «загораю» на чужой даче, вместо того чтобы мирно болеть в родной вотчине своей тетушки. Я не знала, что ей ответить, так как о «благородном родстве» впервые услышала от нее самой, поэтому отделывалась шуточными фразами. Устав от допроса, Алена заявила:

– Не хотите говорить, не надо. Давайте-ка я вас осмотрю да по своим делам пойду. У меня хозяйство, огород. Дел по горло.

По ее тону было понятно, что она немного обиделась.

– Да не нужен мне осмотр, – отказалась я. – Температура спала, теперь я быстро на поправку пойду. Можете возвращаться к повседневным делам. Обо мне не беспокойтесь. И не переживайте насчет Аделаиды Семеновны, я скажу, что вы все три дня не отходили от меня, стараясь как можно быстрее поставить на ноги.

– Аделаида Семеновна? Что это вы тетушку родную так официально величаете? – Алена подозрительно сощурила глаза. – Или она вам не родственница?

От ответа на вопрос, заданного в лоб, я увильнуть не смогла.

– Каюсь, раскусили хитрость Аделаиды Семеновны. Я ей вовсе не родственница, – призналась я. – Честно говоря, я понятия не имею, почему она не сказала вам об этом. Быть может, думала, что, если представит меня как свою родню, вы ухаживать за мной более тщательно станете.

– Зато я знаю! Аделаида Семеновна никогда ничего не делает просто так. Раз она о вас так печется, значит, ей от вас что-то нужно. Да, не завидую я вам, Татьяна, – и Алена сочувственно покачала головой.

– Мне кажется, вы преувеличиваете, – возразила я. – Что можно взять с заезжей провинциалки? Я ведь сюда с новой хозяйкой этой дачи приехала. Погостить на выходные.

– Вот вернется Аделаида, тогда и узнаете, преувеличивала я или преуменьшала, – продолжала стращать меня Алена и вдруг, будто ее только что осенило, спросила: – Может, вы специалист по ландшафтному дизайну? Аделаида Семеновна буквально повернута на своем участке. Хочет, чтобы ее участок не хуже европейских выглядел. Ну, признавайтесь, чем вы занимаетесь там, в своей провинции?

– К дизайну я не имею никакого отношения, – проговорила я и добавила, просто чтобы внести ясность. – Вообще-то, я частный детектив.

– А, тогда понятно, – протянула девушка. – Будете искать того бедолагу, который у Аделаиды простыни из бани спер. Ну, ну. Удачи.

– А вы откуда об этом знаете? – удивилась я.

– Так я ж с Иванычем общалась. Вот он мне по-дружески и рассказал, какая «беда» с нашей королевной произошла, – засмеялась Алена. – Значит, я угадала? За этим вас Аделаида Семеновна привечает?

– Ну, был у нас такой уговор. Я обещала последить за баней. Но только последить. Ничего больше, – ответила я. – А вы считаете, подозрения Аделаиды Семеновны не беспочвенны?

– Мне об этом задумываться некогда. У меня и без того забот полон рот, – уклонилась от прямого ответа собеседница.

– И все же, – настаивала я. – Вы ведь Аделаиду Семеновну не первый год знаете. Как думаете, действительно она простыней не досчиталась или попросту забыла, куда их положила?

– Что-что, а забыть Аделаида ничего не могла. Она хоть и не девчушка молоденькая, но памяти ее любая позавидует. Да и о педантичности ее в поселке всем известно, – вынуждена была ответить Алена. – Скорее всего, к ней и вправду кто-то залез. Только вот не понимаю, ради чего такой шум поднимать. У нее ж этих простыней на пять жизней накоплено. Жалко ей, что ли, пары-тройки для нуждающихся? Я бы на ее месте сама половину раздала. Хоть не истлеют от старости.

– Спасибо за откровенность, – поблагодарила я. – Теперь буду знать, что не за эфемерным призраком гоняюсь.

– Ну, ну, – во второй раз хмыкнула Алена. – Удачи.

И девушка ушла. Я перемыла посуду, навела порядок в комнате, уселась возле окна и принялась изучать окрестности. Окно моей спальни выходило на пролесок. Зелень деревьев приятно радовала глаз. Через тридцать минут созерцания это занятие мне наскучило. За окном ничего не происходило. Тогда я выудила из дорожной сумки электронную книгу, перебралась в гостиную, окна которой выходили прямиком на баню Аделаиды Семеновны, и занялась чтением. Скучный исторический роман не мешал наблюдать за объектом. Когда роман надоел, я перешла на глянцевые журналы, освещающие вопросы архитектуры и дизайна, в изобилии представленные в хозяйстве Вероники. Чего тут только не было! На любой самый взыскательный вкус. Начиная с весьма влиятельного и очень популярного в определенных кругах американского журнала Dwell, заканчивая российским журналом «Новый дом», который знающие люди называют полноценной энциклопедией частного домостроения. Как ни странно, занятие это меня увлекло. Я и не заметила, как наступила глубокая ночь. Так и не дождавшись похитителей ситцевых простыней Аделаиды Семеновны, я отключила торшер и отправилась спать.

В четверг я снова почувствовала недомогание. Температура поднялась до тридцати восьми и шести. От большого количества жаропонижающего, которое я употребила за три дня, на лице появилась противная сыпь. Да и от самой мысли, что придется снова глотать эти мерзкие пилюли, меня заранее бросало в дрожь. По этой причине я решила стоически переносить тяготы болезни, но к помощи медикаментов не прибегать. По дому я передвигалась довольно сносно. Вскипятить воду и собрать незатейливую трапезу могла самостоятельно. Вот и не стала вызывать Алену себе в помощь. Пусть, думаю, своими делами занимается, чего человека напрягать?

Так я провела еще сутки. Пила, ела, читала, немного посмотрела телевизор. И все это время периодически занимала пост наблюдения в гостиной. Но на участке Аделаиды Семеновны никакого движения не наблюдалось. Даже Егор Иванович не появлялся. Видимо, еще не отошел от внезапного недуга. Короче, скука смертная. В пятницу я уже подумывала о том, чтобы самой пойти к Егору Ивановичу и уговорить отвезти меня до ближайшей железнодорожной станции или до автовокзала. Лишь бы не оставаться в одиночестве. Время едва перевалило за полдень, и я полагала, что вполне успею на один из поездов, направляющихся в сторону моего родного города.

Сделать этого я не успела. На горизонте объявились обидчики Аделаиды Семеновны. Вернее, один обидчик. Проходя мимо окна гостиной, я краем глаза заметила какое-то движение недалеко от здания бани. Машинально повернула голову к окну и тут же спряталась за занавеску. К бане Аделаиды Семеновны крался человек. Комбинезон болотно-зеленого цвета делал его фигуру практически незаметной на фоне газонной травы и кустарниковой изгороди. В том, что это не невинный посетитель, я не сомневалась. Человек передвигался очень осторожно, беспрестанно оглядывая окрестности, да еще и на полусогнутых ногах. Почти на корточках.

Я внимательно наблюдала за тем, что он будет делать дальше. Человек добрался до двери, поднялся во весь рост и дернул дверную ручку. «Вот наглость. Решил повторить свой подвиг? Это ты, что же, раз в неделю в чужую баню за постельным бельем ходить будешь? Ну, я тебе сейчас устрою». Я решительно распахнула окно гостиной, высунулась до пояса и заорала что есть мочи:

– Держите его, товарищ участковый, держите. Он у бани, окружайте!

Человек в болотно-зеленом комбинезоне дернулся, как от удара, на мгновение замер, а потом рванул с места в ближайшие кусты. Послышался треск ломающихся веток, топот убегающих ног, силуэт человека еще пару минут был виден из окна гостиной, а потом исчез из поля зрения. Несколько минут до окна еще доносился топот, а потом все стихло. Непрошеный гость сбежал. Я удовлетворенно хмыкнула, вспоминая испуг воришки, закрыла окно и вернулась в спальню. Некоторое время я размышляла над тем, не сходить ли на участок Аделаиды Семеновны и не осмотреть ли окрестности на тот случай, если воришка затаился где-то поблизости для того, чтобы воплотить в жизнь свой коварный замысел, как только все утихнет. Но потом решила, что это будет уже лишним. Я была уверена, что больше о «простынном воре» не услышу.

Ехать домой на перекладных расхотелось. Я решила дождаться хозяйку соседней дачи. Тем более ждать оставалось недолго. Уезжая, Аделаида Семеновна предупредила, что вернется в пятницу не позднее трех часов дня. Значит, надо потерпеть каких-то пару часов, и тогда я спокойно смогу добраться до вокзала с ее помощью. И сторожа искать по всей округе не придется. Чтобы скоротать время, я принялась наводить в доме порядок. Все-таки неловко оставлять после себя такой кавардак. Это занятие растянулось часа на полтора. Закончив с уборкой, я взглянула на часы. Ровно два. Вот и хорошо. Еще час я уж как-нибудь потерплю.

Устроившись у окна спальни, я наслаждалась пейзажем и размышляла о том о сем. Что-то ждет меня в Тарасове? Быть может, новое интересное дело? Приеду, а на пороге меня какой-нибудь состоятельный клиент с глобальными проблемами поджидает. Хорошо бы, а то я скоро от скуки или свихнусь, или, чего доброго, начну за всякую ерунду хвататься, типа поисков пропавших носков и запонок. Интересно все же, удалось ли мне отвадить вора от Аделаидиной бани? Наверняка. Не безумный же он, в самом деле, после такого шума снова на ее добро покушаться. Может, кости кинуть? Посмотрю, что ждет меня в обозримом будущем.

Так я и сделала. Порылась в дорожной сумке, выудила оттуда заветный замшевый мешочек и высыпала кости на ладонь. «Что ждет меня впереди?» – мысленно произнесла я и, вытянув руку над подоконником, высыпала на него кости. Три двенадцатигранника пробежали короткий путь и почти сразу остановились. Да, сложившаяся комбинация меня не порадовала. Хотела получить заверения в ожидаемом выгодном предприятии, а получила совершенно противоположный результат. И главное, было непонятно, с чего бы костям так сложиться? «10 + 20 + 25 – Вы поставите себя в неловкое положение перед друзьями», – беспощадно сообщали кости. Странно все-таки. С чего вдруг я окажусь в неловком положении? И перед какими именно друзьями?

Приуныв, я спрятала мешочек обратно в сумку, туда же сложила вещи, которыми пользовалась, будучи в гостях у Вероники. Ладно, не буду раньше времени расстраиваться. Вот вернусь в Тарасов, тогда и подумаю о том, перед кем мне краснеть за свои поступки или слова.

С улицы послышались звуки подъезжающего автомобиля. Я вышла на крыльцо, ожидая увидеть машину Аделаиды Семеновны. Но это была не она. Вернее, не только она. К воротам подкатил «Киа» Вероники. Следом двигался и автомобиль ее соседки. Обе машины затормозили у въезда на участок. Вероника выскочила первой и помчалась открывать ворота. Аделаида Семеновна вышла не спеша и степенным шагом направилась к крыльцу. Поравнявшись со мной, она приветливо улыбнулась.

– Добрый день, Татьяна. Как ваше здоровье? Вижу, вы пошли на поправку? – спросила она, оглядывая меня с ног до головы.

– Спасибо за заботу. Я прекрасно себя чувствую, – ответила я и добавила: – Выполняла Аленины инструкции, и хворь как рукой сняло.

– Значит, Егор Иванович не забыл о моей просьбе, и Аленушка навещала вас? Я рада. Свежий воздух вам явно на пользу. Мне кажется, вы слегка загорели, – продолжила Аделаида Семеновна.

– Думаю, это произошло еще в выходные дни. Последнее время мне было как-то не до солнечных ванн, – сообщила я. – Температура настойчиво не желала спадать. Не поверите, но сегодня первый день, когда я могу передвигаться не только по комнате, но и по участку. Еще вчера я пластом лежала.

– Это ничего. Еще неделька-другая на природе, и вы сами себя не узнаете, – заявила Вероника, присоединяясь к нашей маленькой компании. – Я планирую провести здесь целый месяц. Буду усиленно приводить участок в надлежащий вид. Как насчет того, чтобы погостить в Мячкове еще немного?

– Боюсь, не могу себе этого позволить. Надо возвращаться домой, – поспешила отказаться я. – Мне уже и сообщение пришло. В Тарасове ждут дела.

Я бесстыдно врала насчет сообщений и срочной работы, но другого выхода не было. Провести день-другой в тихом, уединенном уголке Подмосковья – это одно, а застрять здесь на месяц? Нет уж, увольте! Чтобы избежать долгих, нудных уговоров, я спешно перевела тему разговора.

– Кстати, Аделаида Семеновна, больше о «банном воре» можете не вспоминать. Враг выявлен и нейтрализован, – поворачиваясь к владелице соседнего особняка, заявила я.

– Неужели? Это хорошая новость, – обрадовалась Аделаида Семеновна. – И кто же он? Где сейчас? Им участковый занимается?

– Ну, не совсем, – замялась я. – Дело в том, что застукать вора мне удалось, а вот задержать возможности не представилось. Да и ни к чему вам это. Мужик напуган до полусмерти. К вам он больше точно не полезет. Скорее всего, он решит перебраться в другое место, подальше от Мячкова. То, что его здесь ищут, он уяснил, а быть пойманным и посаженным за решетку за грошовую кражу не захочет ни один нормальный человек.

– А разве воры бывают нормальными? – вклинилась в наш разговор Вероника. – Мне всегда казалось, что преступниками становятся самые что ни на есть отбросы общества. Вы так не считаете, Аделаида Семеновна?

– Естественно! – категорично заявила та. – Я тоже считаю, что в тюрьму люди попадают исключительно из-за своей порочности. Думаю, мое мнение поддержит каждый. Верно, Татьяна?

– По-разному бывает, – не поддержала я дачниц. – Иной раз и сотрудники правоохранительных органов ошибаются. Вот невинные люди за решеткой и томятся, пока правда не откроется.