Гиблое место

Ее голос прозвучал еле слышно. Как вздох насмерть испуганного и потому умирающего лебедя.

– Чего? – вопросила я безжалостно.

– Ну, я боюсь, что мы там найдем Эдика...

– Так какого черта? – взревела я. – Кого мы ищем-то? Наоборот – найдем твоего Эдика, какая радость! Мир вокруг нас окрасится самыми яркими тонами, мы постигнем истину и возрадуемся! Мы разве не Эдика ищем?

– Эдика, – призналась Ритка.

– Тогда в чем дело?

– Мы можем найти его неживым, – прошептала моя подруга, тараща на меня свои фарфоровые очи.

Ну теперь мне все стало понятно. Труп Эдика ждал только меня. Ритка в его планы не входила. Она, коварная, решила предоставить мне честь обнаружить бывшего возлюбленного.

– Слушай, Ритка, чего ты боишься? Может, ты его и «пришила»? И все подстроила?

Она замотала головой:

– Таня, если я найду этот труп, я точно сойду с ума. Все мои несчастья обвалятся на мою голову, припомнятся до мелочей, я не смогу этого выдержать!

В ее голосе было столько неподдельного отчаяния, что я смирилась.

– Ладно, – обреченно вздохнула я. – Давай ключи.

Она протянула мне смешного гномика на цепочке, я сжала брелок с ключами в руках и шагнула в подъезд, почти сбив по дороге старушку, которая мирно направлялась в свою обитель.

* * *

Обогнав старушку, я, прыгая через две ступеньки, довольно быстро поднялась на третий этаж и остановилась перед квартирой с красивым номером 50.

«Да уж, – пошутила я про себя, – нехорошая квартирка, вот из одной такой, помнится, люди пропадали...»

Но на всякий случай, перед тем как войти с помощью выданного мне ключа, я позвонила.

Дверь хранила загадочное и тоскливое молчание. Снизу слышались грузные шаги и тяжелое дыхание, мне надо было поторапливаться. Я уже вставила ключ в замочную скважину и собралась повернуть его, как за моей спиной послышался голос:

– Чья будешь?

Я вздрогнула. Так как я совершенно не представляла себе, чья же я буду, и голос к тому же был явно неодобрительный и суровый, я сжалась и напряглась. Повернувшись, увидела ту самую старушку, которую чуть не сбила при входе в подъезд. Она смотрела на меня взглядом неподкупной чекистки на отдыхе и ждала немедленного ответа.

– Я к Эдику, – обаятельно улыбнулась я. – Вы не знаете, он дома?

– Если к Эдику, чего со своим ключом в его дверь лезешь?

Я постаралась придать голосу нотки доверительности:

– Понимаете, Эдик оставил мне свой ключ и просил следить за квартирой, если он уедет. Но он не позвонил... И вот я решила зайти, проверить...

Боже, какую чушь я несу, с ужасом подумала я. Иванова, твой экспромт явно отдает наивной попыткой школьницы оправдаться, почему она курит в кабинете с учителем физики.

Но бабка осмотрела меня и удовлетворенно кивнула.

– Я Эдика не видела уже давно. Дня три. Значит, уехал. И монахи давно не приходили...

– Монахи? – переспросила я. Что еще за монахи такие?

– А ты разве не из монахов? – спросила меня бабка.

– Нет, – подумав, ответила я. Все-таки я никак не могу отнести себя к числу монахов.

Бабка была явно разочарована и сказала:

– Значит, Эдик тебе свою квартиру препоручил... И куда ж он собирался?

– Он мне не сказал...

– Ох, тайны сплошные, – горестно сказала бабка. – Раньше был нормальный... Парень как парень. И что у него в голове случилось? Хорошо, мать не дожила...

Словоохотливая старушка явно была не прочь пообщаться со мной на темы Эдиковой испорченности, но пока я не видела в этом смысла. Вполне вероятно, что испорченный Эдик сидит сейчас где-нибудь на дачке у одного из «монахов» и, распивая с ним пиво и портвейн, радуется жизни.

Поэтому я вежливо кивнула и, подумав о дожидающейся меня Ритке, постаралась закончить беседу.

Открыв дверь, я постояла на пороге, дожидаясь, пока любопытная соседка покинет свой наблюдательный пункт или хотя бы перейдет в укрытие, из которого можно продолжать наблюдение, не так назойливо сверля меня взглядом.

В нос ударил запах затхлости. Полутемный коридор встретил меня неприветливо.

Я шагнула внутрь, осторожно позвав:

– Эдик!

Ответа не было. Но запах стоял омерзительный. Неужели и правда – труп?

Я прошла дальше.

Комната была пустой, и на столике стояла пепельница, доверху наполненная окурками. Чашка с пятнами от кофе почему-то валялась на полу. На ковре явно виднелись пятна... бурые, наверное, от выплеснувшегося кофе.

Я наклонилась, пытаясь определить, права ли я.

Сердце мое учащенно забилось. Я поднялась и прижала к горлу ладонь, пытаясь подавить приступ тошноты.

Кровь...

Танечка, это не кофе! Это – кровь.

Мне совершенно не хотелось идти дальше. В конце концов, если тут трупы, пусть их и находит сама Ритка. Мне это не нужно совершенно. Я прекрасно жила и без Эдика, и без...

«Кончай истерику, – холодно произнес голос моей „alter ego“. – От твоих стонов ничего не изменится, а у Ритки будет инфаркт».