Ночной стрелок

– Вы полагаете, кто-то таким способом излагает свои претензии? – уточнила я.

– А что же еще? – уверенно сказал Петр. – Отомстили! Беднов – человек жесткий, это верно. Но бизнес вообще вещь жесткая, вы согласны?

– Да, – кивнула я. – Но, я думаю, ваш Беднов придерживается того же мнения. Почему же чужая жесткость его так возмутила?

– Ну-у, странно вы говорите, – с некоторым удивлением заметил Петр. – Тут кто кого – понимаете?

– Понимаю, – согласилась я. – Своими силами не пытались найти собачьего убийцу? Есть же у вашего хозяина служба безопасности, местные детективы, милиция, наконец…

– Что она может, эта милиция! – презрительно усмехнулся Петр. – А служба безопасности?.. Есть несколько человек, конечно… Только какие они сыскари! Так, видимость одна… Я вам так скажу – хозяин надеется только на себя! Он двужильный.

– А как он насчет денег? – поинтересовалась я. – Не скупой?

Петр опять рассмеялся.

– Думаю, если вы свое дело сделаете, он вас не обидит, он очень Трофима любил. Нет, скупым я бы его не назвал…

За таким приятным разговором мы проехали до самого центра города и свернули на тихую улочку. Еще один поворот, и «Мерседес» остановился напротив стальных ворот небольшого участка, огороженного высоким бетонным забором. Из-за забора выглядывала оцинкованная крыша двухэтажного особняка, резко контрастировавшего со старыми убогими домишками, которые составляли этот квартал.

– Вот здесь это все и случилось, – сообщил Петр, делая неопределенный жест рукой. – Хозяин уже шел домой с прогулки, а тут…

Он посигналил, и ворота разъехались. «Мерседес» подкатил к крыльцу. Петр живо выскочил из машины и распахнул мне дверцу. Пока я осматривалась, он достал мой чемодан.

– Наверное, чемодан не нужно, – остановила я его. – Все-таки я, пожалуй, выберу гостиницу…

– Как скажете! – пожал плечами Петр.

Беднов уже ждал меня. Услышав сигнал машины, он сам спустился вниз и встретил меня на крыльце. Он производил двойственное впечатление – высокий, крепкий, с грубоватыми чертами лица, он как бы являл собой воплощение мужественности и силы и, на первый взгляд, не лишен был некоторого обаяния, но потом становилось ясно, что жестокость и властность – это стиль его жизни, и обаяние – не более чем иллюзия.

– Здравствуйте! – сказал он, протягивая мне руку. – Как доехали? Завтракать будете?

– Здравствуйте! – ответила я. – Доехала хорошо, спасибо. От завтрака воздержусь. Давайте сразу о деле.

– Тогда прошу ко мне в кабинет! – кивнул Беднов и распахнул передо мной входную дверь.

В большом светлом холле нам навстречу попалась очень аккуратная пожилая женщина с платиновыми волосами и выражением необыкновенной важности на немолодом, но тщательно ухоженном лице.

– Распорядитесь, Ангелина Ивановна, пусть нам принесут кофе! – обронил Беднов, пропуская меня на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Будет сделано! – наклонила голову женщина и исчезла.

– Хранительница моего очага, – полушутливо заметил Беднов, когда мы поднимались по лестнице. – Что-то вроде личного домоуправа…

– Вы не женаты? – спросила я.

– Отчего же – женат, – равнодушно сказал Беднов. – Даже повторно. Но хранительницей очага не без оснований считаю Ангелину Ивановну… Жены приходят и уходят, а верность хранят только собаки и некоторые слуги, не так ли?

– Боюсь, не могу быть судьей в данном вопросе, – вежливо ответила я. – У меня никогда не было ни жены, ни собаки, ни слуг…

– Вы – женщина с юмором, – коротко рассмеявшись, заметил Беднов. – Если деловые качества у вас на таком же уровне, это будет просто великолепно!

Мы прошли через светлый коридор, обтянутый серебристыми шелковыми обоями с тиснением и оказались в кабинете, обставленном дорогой, но отнюдь не вычурной мебелью.

– Присаживайтесь, где вам удобнее! – сказал Беднов.

Я предпочла сначала предъявить ему свои верительные грамоты, но Андрей Борисович решительным жестом отодвинул бумаги на край стола. Пожав плечами, я опустилась в широкое кожаное кресло. Беднов уселся напротив меня.

– Бумажки – туфта! – сказал он убежденно. – Я предпочитаю дела. Если вы не тянете, чего стоят все ваши бумажки?! Я сам без высшего образования и не верю, что глупому человеку поможет диплом. У человека должна быть хватка, эдакий мотор, который снабжает его энергией. Без него все ваши благие намерения так намерениями и остаются… Или, того хуже, превращаются просто в разочарования!

– Не скажу, что мне часто приходится разочаровываться, – серьезно заметила я. – Но я предпочитаю обходиться без мотора… Женщина с мотором – это, знаете, как-то не слишком изящно…

Беднов опять засмеялся.

– Ладно, я согласен примириться и с этим, – сказал он одобрительно, – если вы найдете того мерзавца, который убил мою собаку! Я эту подлость прощать не намерен!

– Расскажите, как это случилось, – попросила я.

– Случилось это неожиданно, точно снег на голову, – ответил Беднов. – Позавчера вечером я гулял с собакой. В десятом часу. Но, в принципе, район здесь тихий, гуляй хоть всю ночь… И вот, когда уже подходил к воротам, какой-то гад… Мне сначала показалось, что стреляли из заброшенного дома напротив, я побежал туда… Ну, и, конечно, этот мерзавец ушел.

– Вы всегда сами гуляете с собакой? – уточнила я.

– Стараюсь. Правда, это не всегда получается. Иногда я прихожу очень поздно. Конечно, это касается только вечерней прогулки. Утром и днем Трофима выгуливает Ангелина Ивановна… То есть выгуливала, – мрачно поправился он. – Больше он себя никому не доверял…

– Ангелина Ивановна живет здесь, в этом доме?

– Нет, у нее есть небольшая квартира на набережной, – ответил Беднов. – Но я понял ваш вопрос. Да, ей приходится задерживаться здесь допоздна, но, поверьте, она получает за это хорошие деньги… И, потом, это для нее второй дом – она работает у меня много лет…

– А, простите, кто еще живет в этом доме? – спросила я.

– Строго говоря, живу здесь я с женой и дочерью, – пояснил Беднов. – Остальные – приходящая прислуга. Я, знаете ли, не люблю, когда меня окружает много народа… Днем здесь повар, уборщица, охранник у ворот – постоянно… Но это же нельзя назвать живет, верно? Плюс Виталий – шофер и охранник моей жены.

– Никого из этих людей не подозреваете? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Абсолютно! – отрезал Беднов. – Зачем им рубить сук, на котором они удобно и надежно сидят? И, потом, они знают, что если встанут у меня на пути – жизни в городе им не будет!

– Неужели вы настолько злопамятны, что будете преследовать, к примеру, повара? – удивилась я. – Мне кажется, это мелко для человека вашего полета…

– Может быть, вам так и кажется, – значительно произнес Беднов. – Но я думаю по-другому. И уверен, в глубине души вы согласны со мной… Что-то не приходилось мне встречать людей, которые по-христиански относятся к врагам… Чаще всего их удерживают обстоятельства, но никак не мораль.

– Ладно, это несущественно, – заметила я. – Но кто мог насолить вам подобным образом? У вас есть какие-то предположения?

Беднов пристально посмотрел на меня, поморщив свой большой лоб, и сказал:

– Предполагать можно до бесконечности, дорогая Юлия Николаевна! Список моих врагов чрезвычайно длинный – я прожил все-таки довольно долгую и активную жизнь. Другое дело, что вообразить кого-то из своих врагов с луком в руках у меня просто не хватает фантазии!

Раздался деликатный стук в дверь, и на пороге появилась миловидная девушка в белом переднике. В руках у нее был серебряный поднос, на котором стояли кофейник, чашки, пирожные и прочее. По знаку Беднова она приблизилась и поставила поднос на стол.

– Спасибо. Ты свободна, – сухо сказал он и протянул руку к кофейнику. – Налить вам, Юлия Николаевна? Или вы предпочитаете распорядиться сами?