Прятки в темноте

– Свят-свят-свят, – старушка принялась креститься и отходить назад, пока не столкнулась со своей же тележкой.

Хорошо, что на ногах удержалась. Кирьянов, мой давний друг из полиции, точно бы не понял, если бы я попросила прикрыть меня перед ответственностью за неумышленное убийство восьмидесятилетней женщины из Забивалова.

– Ты откуда вылезла?

– Я ищу свою подругу Кристину. Приехала из Тарасова, – она настолько сильно удивила меня своим поведением, что я совершенно забыла представиться. Теряю хватку. – Она должна была приехать вчера в этот посёлок.

– Ась? – Маруся Демьяновна подставила левое ухо, окончательно убивая мои оставшиеся нервные клетки.

Я автоматически сжала кулаки, сдерживая гортанный рык. Если в этой деревеньке все такие, «с приветом», то поиск Битниковой растянется не на один месяц.

– Кристина – высокая молодая брюнетка появлялась в этом месте? – Мой стервозный характер рвался наружу и умолял начать говорить на повышенных тонах, но чувство такта и воспитание успешно его сдерживали.

– Карина? – Маруся вытянула шею вперёд, будто это могло помочь ей лучше слышать.

– Она глуховата. Может, я смогу вам помочь? – Молодой звонкий голос заставил меня выпустить пар и обратить внимание на стоящего на крыльце парня.

Он отличался от деревенских жителей, с которыми мне выпала честь познакомиться. Он был одет в угольно-чёрную рубашку и выглаженные брюки, будто только что вышел из переговорной. К слову, я бы уже не удивилась тому факту, что в этой полуразвалившейся халупе проходят самые важные встречи шишек Забивалова. Парень был причёсан, умыт и сильно выделялся на фоне пейзажей посёлка.

– Доброе утро. Меня зовут Татьяна. Вчера из Забивалово мне звонила подруга, Битникова Кристина. Высокая брюнетка двадцати семи лет. Может быть, видели её? – Я решила больше не беспокоить Марусю Демьяновну и направилась прямиком к парню, который, к счастью, слышал меня прекрасно.

Сократив расстояние, я смогла разглядеть его лицо: аристократичные черты, светло-зелёные глаза и уложенные тёмно-русые волосы с красиво лежащей набок чёлкой. Именно таких берут на главные роли в фильмы. Если бы здесь была Кристина, она бы не пропустила мимо такого красавчика.

– К сожалению, в этой деревне я видел лишь жителей за сорок. Молодёжь уезжает при первой возможности, забирает семьи с маленькими детьми. Кстати, я Макс, – молодой человек спустился с крыльца и протянул руку, которую я моментально пожала. – Чай?

– Кофе, если есть. Нерастворимый, – уточнила я, получая утвердительный кивок в ответ.

Вот уж не думала, что кто-то в Забивалове тратит время на то, чтобы сварить качественный кофе.

Максим отворил передо мной дверь и пропустил вперёд. Ожидания по поводу халупы оправдались мгновенно. Длинные сени, доверху заставленные досками, садовыми инструментами и прочим хламом не вязались с внешним убранством дома. Кое-где в полу были дыры, по стенам неспешно передвигались пауки, в углах стояли высокие резиновые сапоги и галоши всех существующих размеров.

За первой же дверью скрывалась так называемая кухня. Это я смогла опознать только по маленькому советскому холодильнику, стоящему слева от двери, и ветхому обеденному столу. Где Маруся Демьяновна готовила себе еду – загадка. Я никак не могла понять, почему такой богатый внешне дом внутри походил на музей древностей. Знающие люди начинают ремонт изнутри, так какой смысл тратить деньги на покраску фасада и замену забора, когда внутри в буквальном смысле мышь повесилась?

Макс жестом указал мне на видавший виды стул, и я с лёгким сомнением села на него. На удивление, он не сломался под моим весом. Пол был устлан дырявыми, популярными в середине двадцатого века коврами-дорожками, на стене висели потёртые часы с кукушкой – у моей бабушки были такие же, – а также симпатичная картина безымянного художника.

– И как же ты оказался в этом захолустье? – Вопрос был задан в лоб, без какого-либо чувства такта, ещё и с мгновенным переходом на «ты». То, что он находился здесь уже месяц, казалось мне крайне подозрительным.

– Приехал к двоюродной бабушке в отпуск. Я работаю учителем географии в школе, поэтому могу себе позволить приехать повидаться на несколько летних месяцев. – Макс будто был готов к этому вопросу.

Он достал из шкафа заляпанную остатками еды электрическую плиту на две конфорки и подключил её к розетке. Хорошо, что хотя бы электричество есть в этом забытом богом местечке.

– Неужели Забивалово смогло победить в неравной борьбе с курортами у моря? – Как бы ни пыталась спрятать свою иронию куда подальше, никогда не получалось.

– На них нужно деньги иметь. А какие у нас, учителей, зарплаты? Сама ведь знаешь, – он ловко перешёл на «ты» вслед за мной, что не укрылось от моего острого слуха. Однако я не стала заострять на этом внимание.

– Давно уже работаешь? – Я пыталась выведать максимум информации, и парень охотно давал её мне, ловко помешивая напиток в турке.

– Четыре года. Сейчас мне двадцать шесть, и к этому времени я планировал заняться чем-то более прибыльным, но пока дети не отпускают. Минувшей осенью мне дали классное руководство над седьмым классом – контингент просто замечательный, – он вовремя подхватил турку, делая это за секунду до момента, когда напиток начнёт выкипать. Довольно профессиональная работа, от меня такое не скроешь.

– А что с репетиторством? Говорят, это весьма неплохой бонус в копилку. – Пока Макс оставался для меня загадкой, несмотря на чёткие, словно заготовленные ответы.

Слишком гладко всё выглядело. В жизни так бывает крайне редко.

– География – не слишком популярный предмет у тех, кто желает заниматься дополнительно. Иногда я устраиваю платные факультативы для тех, кто сдаёт экзамен, но их посещаемость оставляет желать лучшего, – парень разлил кофе по двум кружкам и поставил одну передо мной. – Молоко, сахар?

– Спасибо, всё вышеназванное – убийцы вкуса, – гордо ответила я, пробуя на вкус кулинарный изыск Макса.

Я удивлённо вскинула бровь, когда не нашла к чему придраться. Напиток действительно был в меру горьким, да и сам сорт довольно дорогим. Откуда же у простого учителя на него бюджет?

– Неплохой кофе. Такой не найдёшь в обычных супермаркетах.

– Нашему завучу привозят из Европы, а он продаёт по себестоимости, – снова чётко ответил Максим, тем самым всё больше затягивая меня в омут недоверия. – Так что с подругой?

Я удручённо вздохнула, отставляя кружку в сторону. Мой напряжённый взгляд устремился к окну, а шестерёнки в голове закрутились. Зацепок, которые могли бы помочь сдвинуть поиск с мёртвой точки, так и не было.

– Ночью звонила мне в истерике, назвала адрес этого посёлка. Расспросила нескольких человек – никто о ней не слышал. – Я ещё раз собрала в голове все факты, с горечью осознавая, что это первый тупик, с которым мне выпала честь столкнуться.

– Вчера я весь вечер колол дрова для бабушки. Если бы кто-то проходил мимо нашего дома, обязательно бы заметил. – Максим сделал ещё один глоток кофе и уставился на меня.

Я понимающе покачала головой и уже собиралась осушить кружку до кофейной гущи и покинуть дом, как послышался громкий взрыв.

Я подскочила на стуле, проливая содержимое кружки на пол. Рука автоматически легла на оружие, спрятанное за поясом на всякий случай. Максим поспешил вперёд, смело отворяя двери.

Оказавшись на участке Маруси Демьяновны, я спешно осмотрелась, пытаясь заметить хоть что-то необычное. Старушка по-прежнему копошилась с дровами, будто никакого выстрела и не было.

– Это же не коллективная галлюцинация? – уточнил Макс, продолжая напряжённо оглядывать окрестности своего и соседнего участка.

Мой взгляд зацепился сначала за перепуганных куриц, которые некоторое время назад с удовольствием расхаживали вдоль соседского забора, а теперь прятались на противоположной стороне улицы.

Составив логическую цепочку, я подошла к соседнему дому и осмотрела его. Всё было спокойно, но в одном из окон виднелась небольшая дыра. Оттуда либо стреляли, либо что-то бросили.

– Стой здесь, это может быть опасно, – я двинулась к забору.

Перемахнув через него с помощью стоящего рядом деревянного ящика, я спрыгнула на траву. Вокруг было тихо. Осмотревшись снаружи, я направилась к дому, когда услышала шаги за спиной. Резво обернувшись, я увидела Макса, который, несмотря на моё предостережение, решил не отставать.

Решив разобраться с этим позже, я ступила на чужое крыльцо. Снаружи дом очень напоминал имение Маруси Демьяновны, разве что выкрашен был в болотно-зелёный цвет. А вот то, что было внутри, не шло ни в какое сравнение со всеми интерьерами, которые мне довелось повидать.

Я смело толкнула входную дверь и попала в логово оккультиста, иначе назвать этот кошмарный сон дизайнера было нельзя. На стенах под потолком были развешаны засушенные травы, от которых жутко пахло чем-то тухлым. Практически в каждой комнате висели головки чеснока. На потолке гостиной была вырезана пентаграмма или нечто на неё похожее – в подобном я совершенно не разбиралась, поэтому сказать точно не могла. На столе и мягкой мебели покоились многочисленные обереги, явно сделанные своими руками. Кажется, этот дом принадлежал какой-то ведьме, не иначе.

– Здесь живут колдуны? – не веря своим глазам, поинтересовалась я, зная, что Макс наверняка видел хозяев этой халупы.

– Нет, Прасковья Ефимовна. Немного странная, но хорошая старушка, – ответил парень, проходя на кухню.

Я сразу опознала разбитое окно и двинулась к нему, чтобы понять, что случилось. Вдоль подоконника были расставлены банки с соленьями, одна из которых была без крышки.

Принюхавшись, я услышала запах брожения. Я выглянула в окно, замечая в траве круглый золотистый предмет, и окончательно успокоилась.

– Это банка взорвалась. Терпеть не могу эти соленья, – брезгливо дёрнув носом, я отошла от окна и снова окинула взглядом помещение.