На двух тронах

– Это не просто бизнес, это… – неожиданно повысил он голос, видимо, раздраженный моей слабой реакцией при упоминании его клиники. – «Астерра» – это вся моя жизнь, – уже тише добавил он, и голос его дрогнул. – Понимаете, Женя, я вложил в эту компанию душу, я лично делал ремонт в старом детском саду, привез туда первое парикмахерское кресло на папиных «Жигулях». Белил стены в кабинете стоматолога и возил крема из морских водорослей из туристических поездок, якобы для друзей, а на самом деле… – Он вздохнул и провел ладонью по лицу. Я с удивлением наблюдала всю эту сцену, опасаясь, что его взволнованный монолог прервет прорвавшееся из груди рыдание, и этот на первый взгляд такой крутой и успешный бизнесмен зайдется в детской истерике у меня на груди.

– По-моему, в Тарасове таких клиник две? – поинтересовалась я, чтобы подбодрить его, однако, когда он поднял на меня глаза, в них не было и следа недавней слабости.

– Да, и мы собираемся открывать еще клинику в Москве. – Он уже полностью справился с эмоциями, и голос его зазвучал в прежней тональности. – Так вот, мне хотелось бы, Евгения, доверить вам самое дорогое, что у меня есть, – он взял короткую паузу и внимательно всмотрелся в мое лицо, словно именно в этот момент принимал окончательное решение: стоит или нет нанимать меня. Я была абсолютно спокойна и без труда выдержала его взгляд. – Мою семью, – наконец, закончил он.

– Вам кто-то угрожает? – спросила я, удивленная таким поворотом, так как уже успела предположить, что он нанимает меня в охранники одного из салонов, тем более что при упоминании «Астерры» он едва не расплакался минуту назад, отчего я справедливо решила, что клиника – и есть главное богатство в его жизни.

– Нет, то есть лично мне, нет, но вы все поймете, давайте я расскажу по порядку, – предложил он и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: – Месяц назад я стал замечать, что как-то возросло внимание к сети «Астерра», и, увы, это внимание не было приятным. Каждый день к нам зачастили проверки: налоговые, санэпидемстанции, трудовые инспекции и прочие… В общем, мои бухгалтера и экономисты сбились с ног, и все это стало уже порядком надоедать, я навел справки, с чего это вдруг мои клиники заслужили такой интерес, и мне дали понять, что «Астеррой» кто-то заинтересовался всерьез, кто-то захотел завладеть моим бизнесом! – Он взял паузу, видимо, чтобы ответить на возникшие у меня вопросы.

– А вы единственный владелец? – не стала я ходить вокруг да около.

– Ммм, а вы действительно умны, правильный вопрос и правильное направление мыслей, – он придвинулся ближе к столу. – Все права на клинику от названия до последнего кирпича любого здания принадлежат мне, так что версия о нечестном на руку компаньоне отпадает…

– Я так понимаю, вспоминая начало разговора, что мы подошли вплотную к рейдерству? – скорее констатировала, чем поинтересовалась я.

– Да, и тут вы правы, – его лицо помрачнело. – После проверок начались угрозы. Я сначала не придал им значения, ну, балуется кто-то, да и нынче не девяностые, чтобы творить беспредел. В общем, я решил, что все улажу сам, нанял команду юристов в помощь моему финансовому, который буквально поселился в офисе, и вместе они закрыли все дыры, наступило затишье, которое оказалось временным. – Он сжал руку в кулак. – Вчера угрозы возобновились… Некто позвонил мне домой и попросил к телефону мою жену, она укладывала спать дочь, но абонент был настойчив, Лика подошла, я как раз входил с улицы и услышал ее плач. Подбежал к ней, сразу все понял, вырвал трубку у нее из рук, но там уже были короткие гудки. – Все это он произнес на одном дыхании, было видно, что переживания до сих пор терзают его. – Эти подонки схватили ее брата, Николая, которого, кстати, я очень ценю, он отличный экономист и ведет все мои финансовые дела. Так вот, они его избили, где-то заперли и требуют, чтобы я немедленно переоформил права на фирму, хотя имя владельца не разглашают, ну и выкуп. – Он закрыл лицо руками. – И причем именно ровно ту сумму, что мне удалось сохранить на отдельном счете для открытия клиники в Москве. Поразительная осведомленность, – он понизил голос до шепота, я придвинулась ближе и напрягла слух. – Понимаете, идею расширения бизнеса я особенно не скрывал, это вполне естественно для такой успешной клиники, как «Астерра», а вот деньгами, которые для этого потребуются, рисковать не мог, и открыл для них специальный счет, скажем так, левый, который не имеет ничего общего со счетами «Астерры». – Он поцокал языком.

– А многие ли были осведомлены об этом, точнее о деньгах? – после некоторых раздумий прервала я молчание.

– В том-то и дело, что нет, я, моя супруга, ее брат, естественно, как финансист. Он, собственно, и предложил эту схему… – Максим Леонидович побарабанил пальцами по столу. – Хотя повторюсь, что из своих планов тайны я не делал, конкуренты могли все выведать, например, через своих сотрудников, то есть шпионов в банке, через который была прокручена сделка с переводом денег, да мало ли как, – он тяжело вздохнул.

– Конкуренты? – решила уточнить я.

– Да, приятно, что вы внимательно слушаете меня, – взгляд его немного потеплел, но стоило ему продолжить, как его глаза опять заметали молнии. – Я почти уверен, что знаю, кто стоит за всем этим, вот только этот выкуп…

– Здесь как раз ничего странного нет, раз брат вашей супруги был осведомлен больше, чем кто бы то ни было. Понятно, что, например, те, кто его похитил, ему пригрозили, и он все рассказал, возможно, сделал это под пытками, – абсолютно спокойно, будничным тоном произнесла я.

– Господи, все это какой-то бред. – Максим вытер салфеткой лоб. – Надеюсь, очень надеюсь, что вы ошибаетесь, хотя, увы, иное объяснение действительно найти сложно. – Он допил кофе.

– Так кого вы подозреваете? – напомнила я.

– Владельца «Магнолии», – на автомате ответил он, назвав тоже достаточно известную сеть салонов красоты в нашем Тарасове, и тут же спохватился: – Хотя я сам разберусь со всем этим. – Максим сжал руку в кулак, в этом момент он, казалось, мыслями был далек от «Пиона», но довольно быстро совладал с охватившим его гневом и перевел взгляд на меня, заговорив быстро и по-деловому: – Ваша задача, Евгения, будет заключаться в следующем: вы должны оберегать мою семью, да не просто находиться при них, а стать тенью Лики и Сонечки. Вы перестанете жить своей жизнью с момента, как переступите порог моего дома, все ваши шаги будут направлены лишь по пятам моей малышки и ее мамы до тех пор, пока я не разберусь со всеми проблемами. Это понятно? – Он безотрывно смотрел мне в глаза, я спокойно выдержала его тяжелый взгляд. После короткой паузы он решил объяснить причину таких жестких требований: – Эти подонки пригрозили, что, в случае, если я не заплачу выкуп за Николая, они похитят мою годовалую дочь, и…

– Не надо, я все поняла. – Его подбородок предательски дрогнул, а я не имела ни малейшего желания вытирать ему сопли. Теперь, когда задача была ясна и предельно понятна, наступила пора утвердить мои требования. – Какие условия вы предлагаете? – Сухо осведомилась я, понимая, что возьмусь за это дело в любом случае, хотя у меня накопилось много вопросов по ходу рассказа клиента, но я решила сразу их не задавать, а докопаться до истины самой, после того как окажусь у него в доме.

– Вы получите тридцать процентов от суммы гонорара немедленно и оставшуюся часть по завершению дела.

– Кто ухаживает за ребенком? – Максим Леонидович удивленно вскинул брови, я посчитала нужным объяснить: – Ну, там мама, сколько нянь?

– Ах, это, – махнул он рукой. – Только Лика, няню и прислугу я рассчитал, опасаюсь, что они шпионят на этих подонков…

– Понятно, тогда я получаю пятьдесят процентов сейчас, вторую часть по окончании, а также компенсацию в размере половины гонорара, так как по факту буду охранять не только вашу дочь, но и жену, ведь она, как я понимаю, тоже может стать жертвой, раз постоянно находится рядом с дочерью.

– Не слишком ли много для обычного телохранителя? – высокомерно осведомился он.

– Не слишком ли мало для успешного бизнесмена? – в тон ему парировала я. – Хотя решайте сами, ваша семья и ваши проблемы… – Я равнодушно пожала плечами, совершенно не боясь показаться черствой. Конечно, мне было жаль клиента, но он, видимо, забыл, что ради его семьи я вынуждена буду подвергать опасности собственную жизнь и, возможно, даже умереть, если понадобится, хотя эта печальная обязанность не слишком меня беспокоила, я была уверена в собственных силах.

– Ваша взяла, – сдался он и полез в портфель за деньгами.

– Хорошо, – я убрала в сумочку конверт, который он положил передо мной на стол.

– Даже не пересчитаете? – удивился он.

– Нет, – пожала я плечами. – Честность в ваших интересах, если вы хотите, чтобы к вечеру я появилась у вас дома.

– Не к вечеру, а немедленно, – с нажимом ответил он, и эта фраза больше выглядела как приказ, но меня было сложно сбить с толку подобной напускной суровостью. – Мой юрист подготовит немедленно все необходимые бумаги!

– Отлично, только пусть прибавит к оговоренной сумме налоги: я не привыкла работать в убыток, – невозмутимо парировала я и добавила: – Полагаю, вы позволите мне заехать за необходимыми вещами и оборудованием домой, боюсь, голыми руками мне будет сложно охранять вашу семью.

– Конечно, конечно, – не смог он долго держать марку грозного начальника и даже слегка улыбнулся. – Я, знаете ли, человек сугубо мирный. Да и бизнес у меня спокойный. Кроме как с налоговой, других битв не вел, так что все никак не перестроюсь под законы военного времени, – развел он руками, и я почти оттаяла, хотя особенно не поверила в его неожиданное раскаяние. Как я успела заметить, Максим Леонидович был слишком охоч до разного рода проверок моего профессионализма, вот и сейчас, бормоча эти нелепые объяснения, он не сводил с меня внимательных глаз.

– Так что, едем? – только и спросила я, ответив ему снисходительным взглядом.

– Да, – твердым голосом подтвердил он, оставил на столе несколько купюр и первым двинулся к выходу. Я не стала его обгонять и даже осматриваться, так как была нанята в охранники отнюдь не его тела.

Милейшая тетушка, казалось бы, давно уже должна была привыкнуть к моим экстренным сборам на работу, но каждый раз при виде моих стремительных передвижений по квартире лицо ее приобретало особенное тревожное выражение. Хотя она старалась ничем не выдать своего беспокойства и даже умудрялась вставлять в разговор свои традиционные вопросы про мою личную жизнь.

– Все спешишь, спешишь, – нравоучительно ворчала она, едва поспевая взглядом за мной, – а как же семья, дети, подумай, Женя, ведь карьера – это не предел мечтаний женщины!

– Кто бы говорил, – беззлобно парировала я, решив напомнить тете про ее юридическое прошлое.

– Ах, это несправедливо, я бы не говорила так, если бы сама не посвятила жизнь работе! – Тетя горестно шмыгнула носом, я тут же почувствовала угрызения совести.

– Прости меня, я не хотела тебя обидеть, – искренне раскаялась я, повернулась к пожилой женщине и взяла ее за руку. – Ты совершенно права, и я согласна с каждым твоим словом, просто, видимо, пока время не пришло, – я неловко пожала печами, виновато улыбнувшись при этом.

– Так ты все-таки хоть иногда думаешь о семье?! – обрадовалась тетя, недоверчиво взглянув на меня.

– Конечно, – поспешила уверить я ее, хотя в это мгновение беззастенчиво обманывала свою добрейшую родственницу. Волею обстоятельств, в силу моей профессии мне часто приходилось бороться с враньем, но все это было безотносительно моей жизни, я действовала в интересах клиентов, сейчас же я позволила себе покривить душой только ради успокоения моей дорогой Милы, ведь эта ложь во спасение была ей просто необходима, особенно в такие моменты, когда я уходила из дома в неизвестность, а именно это слово наиболее точно подходило в качестве характеристики моего первого дня работы на нового клиента, когда еще совершенно не ясно, где и какого рода опасность подстерегает то тело, которое я вынуждена буду охранять на протяжении опять-таки непонятно какого времени.

– Ах, обед, – всплеснула руками тетушка, своевременно сменив опасную тему. Я с благодарностью посмотрела на нее, но решительно произнесла: – Не получится, меня уже ждут, – я кивнула на окно, сквозь разрисованные морозными узорами стекла которого светило ослепительно яркое весеннее солнце.

– Но как же? – Губы тетушки предательски дрогнули, а взгляд растерянно заметался по углам комнаты.

– Я уже пообедала на деловой встрече, – опять приврала я, но на этот раз этот обман был безобиден. За годы учебы и спецподготовки я научилась преодолевать многие лишения, и такая беда, как голод, меня совершенно не пугала. В памяти всплыло одно испытание, в результате которого в течение нескольких дней мой рацион составляла лишь вода из горной реки, да какие-то травки с листочками, которые я, как олень, щипала, двигаясь по установленному заданием маршруту.

– Ох, Женя, не бережешь ты себя! – Тетя тяжело вздохнула, но в голосе ее уже не слышалось никакого порицания, только сожаление от предстоящей разлуки. Что и говорить, за время, прожитое под одной крышей, мы с ней крепко привязались друг к другу, и ее печаль сейчас приятно грела мое, в общем-то, лишенное сентиментальности сердце. От сентиментальных мыслей меня отвлек телефонный звонок. Опережая тетю, я взяла трубку и еле сдержала ругательство, услышав визгливый голос Александра.

– Евгения, это я, – затараторил он, явно догадываясь, что его звонок не вызвал у меня положительных эмоций. – Только не кладите трубку, я звоню вас поблагодарить, вы были правы, я уже нанял сыщика из агентства «Свобода», – назвал он довольно знакомую мне контору.

– Вот и хорошо, – немного смягчилась я.

– Спасибо вам большое.

– Пожалуйста, и до свиданья, – решительно закончила я и повесила трубку. Время было слишком дорого, чтобы тратить его на всякую ерунду. А уж после того, как Александр обратился в «Свободу», я могла быть спокойна, что дело его не оставят без внимания.

Любая другая девушка в расцвете своих самых прекрасных лет, покидая на несколько дней дом, взяла бы с собой гораздо большую сумку, да и содержимое ее вряд ли хоть как-то совпадало бы с содержимым моей. Водитель Платова многозначительно хмыкнул при виде меня и моей поклажи, я не удостоила его реакцию вниманием. Главное мое вооружение было не в сумке, а в навыках и знаниях, приобретенных мною за годы обучения в Ворошиловке и спецотряде, а также в огромном опыте работы телохранителем. Хотя я с удовлетворением мысленно перебирала взятые вещи. Предмет моей последней страсти – новейшая немецкая разработка – маленький «вальтер» последней серии, уютно помещающийся в моей дамской руке, благодаря своим миниатюрным размерам, был не роскошью, а необходимостью. Нож с креплением на ноге, всевозможные прослушивающие «жучки», мини-видеокамеры и прочие аксессуары оборонительно-разыскной деятельности были аккуратно уложены между моими вещами. На всякий случай я не пренебрегла строгим костюмом из очень дорогой, но зато совершенно не мнущейся итальянской ткани, а также многофункциональными, неяркими вещами, подходящими, так сказать, и в пир и в мир, ведь я должна была повсюду сопровождать свою маленькую клиентку, а значит, и ее мамочку, о привычках которых мне только предстояло узнать.

Дом Платова соответствовал статусу владельца сети клиник. Едва машина миновала тяжелые металлические ворота, как взору открылись помпезные белые колонны, обозначающие вход, и длинная мраморная лестница, сразу оповещающие гостей о материальном достатке владельцев мини-усадьбы. Я лишь равнодушно пожала плечами и быстро огляделась, стараясь оценить территорию на предмет безопасности. Забор был высокий, кирпичный, поверху него живописно залегли узорчатые выпуклые ледышки, прозрачное великолепие коих нещадно растапливали наконец-то горячие лучи мартовского солнца. Никаких калиток, кроме главных массивных ворот, я не заметила, но вторая половина участка была скрыта от моего взора домом, так что поспешных выводов о безопасности территории делать не следовало. В голове сразу же возникла мысль, что если дела столь серьезны, как описал их Платов за обедом, то стоило бы пустить сверху забора металлическую проволоку с разрядами тока и датчиками отслеживания незваных посетителей. Охранник на въезде был один, за незанавешенным окном его сторожки был хорошо различим экран монитора. Я понадеялась, что картинка отображает запись с камер видеонаблюдения дворовой зоны. Дом был двухэтажный, довольно большой, с ажурными балконами, кокетливо выглядывающими по его сторонам. Я скривилась от такого несочетания стилей: разукрашенные узорчатой резьбой, аля модерн, кованые перила балконов смотрелись нелепо на фоне мощных, античного вида колонн у входа.