Кости не лгут

– Я вас слушаю.

Она вздохнула, пожевала скорбно губами и начала:

– Мне рекомендовали вас знакомые, сказали, что когда-то вы хорошо их выручили. Вот… я к вам со своей бедой. Мой сын, Виталик, – ему двадцать один год – неделю назад ушел из дома и, – губы у нее задрожали, – до сих пор не вернулся.

– Раньше надолго пропадал?

– Нет, на такой срок никогда. Он же знает, что мы с ума сойдем… А я сердцем чую, что случилось что-то. – Губы ее уже выплясывали нечто невообразимое, она сморщила лицо, готовясь заплакать.

Я торопливо вытащила из кармана джинсов носовой платок и подала ей. Специально таскаю с собой для подобных случаев.

– Спасибо… Так вот, в милицию я заявила, приходили пару раз, сказали, что будут искать, и… так и ищут. Я им звоню, звоню – ничего. Помогите мне, пожалуйста.

Тут она всхлипнула и закрыла рот руками.

«Сейчас рыдать будет», – с тоской подумала я. Не люблю эти сопли. Всем ведь известно – чужое горе мало кого трогает.

– Успокойтесь, – я погладила ее по спине, – и расскажите о вашем сыне.

Она еще раз вздохнула, вытерла навернувшиеся слезы и начала рассказывать, перемежая слова бесконечными всхлипами. И говорила она около получаса.

Как я поняла, сама Светлана Александровна была довольно известным в нашем городе дизайнером (это по ее словам– довольно известным, я что-то нигде ее фамилии не встречала). А ее супруг – удачливым бизнесменом (опять-таки по ее словам). Вот только сынок – тот самый Виталик – по стопам родителей пойти не захотел, закончив школу и отучившись два года в юридическом, решил для себя процесс обучения завершить. От армии его, естественно, отмазали, а работать он не пошел – в семье, слава богу, денег хватало.

– А в этом году, – рассказывала Светлана Александровна, прикладывая носовой платок к припухшим от слез и покрасневшим глазам, – мы с мужем стали замечать, что Виталик часто домой приходит… какой-то не такой. Вроде не пьяный, а… Только недавно догадались, что наркотики принимает…

Она вздохнула и продолжила:

– Правда, он не колется… то ли нюхает их, то ли курит… Ведь это не так опасно? – с надеждой спросила Светлана Александровна, наклонившись ко мне.

– Ну как вам сказать… до поры до времени… А впрочем, да. Не так опасно, – поспешила я успокоить ее.

Она снова вздохнула.

– Всех друзей, подруг, знакомых всяких проверяли?

– Да, милиция этим занималась. Ничего нет.

Я задумалась. Нужно было найти какую-нибудь ниточку, какую-то отправную точку, откуда можно было начать, собственно, поиски.

Потом спросила:

– А места тусовок? Ну там клубы, кафе и тому подобные заведения проверяли?

– Да он, собственно, в последнее время мало куда ходил. Мы с мужем как заметили, что он наркотики употребляет, стали ограничивать его в средствах… А вообще-то он в рок-клубе нередко бывал.

– В каком?

– Да он один у нас в Тарасове, рок-клуб-то. «Запад» называется.

– Милиция там была?

– Была. Вчера они заходили туда на концерт.

Я помолчала.

Светлана Александровна вдруг забеспокоилась:

– Вы возьметесь за это дело? Вы поможете нам, правда?

– Об оплате моих услуг наши общие знакомые вам говорили? – взяла я быка за рога.

– Да-да, – заспешила она, – я знаю – двести долларов в сутки, правильно?

– Верно.

Не хотелось мне что-то браться за такой заказ. Несерьезное это дело – сбежавших из дома сопляков разыскивать. Зато, впрочем, легкое. Зацепочки, правда, никакой. Хотя… Может, мой новый жилец Вася что-нибудь путное про этот рок-клуб расскажет. Такие заведения, насколько я поняла, его естественная среда обитания.

– Фотография какая-нибудь… – начала я.

– Ах, да, – всплеснула руками Светлана Александровна, – фотографию-то я… забыла совсем.

Она достала из сумочки несколько фотокарточек, протянула мне:

– Все возьмете?

Я стала просматривать их.

Бог ты мой! Виталик-то, оказывается, одного поля ягода с моим Васей – такие же длинные волосы, правда, черные и кудрявые, и такой же сумасшедший прикид. Я выбрала одну фотографию, где лицо парня взято крупным планом, остальные вернула обратно.

– Хорошо, попробую что-нибудь сделать. Дайте мне свой телефон, я буду звонить вам… по ходу расследования.

Светлана Александровна продиктовала мне номер, я кивнула – память у меня очень хорошая, телефоны, во всяком случае, никогда не записываю, – потом попрощалась.

Сажусь в машину: и руль, и приборная доска, и сиденья – все раскалилось от солнца. «Вот в такую-то жару люди и сходят с ума, – подумала вдруг, – может, и маньяк наш, Тарасовский Чикатило, тоже походил вот по солнцепеку, да и съехал с катушек». Завела машину и тронулась с места. Горячая волна душного воздуха заколыхалась в салоне. Да тут и самой сбрендить недолго. Сколько сейчас? Верных сорок градусов, наверняка не меньше!

Радио, что ли, послушать? Радио у меня настроено всегда на местную станцию – чтобы постоянно быть в курсе текущих событий. Я щелкнула кнопочкой:

– …сорок градусов выше нуля. В ближайшие дни никакого снижения температуры не предвидится… – обнадежил меня интимным голосом диктор.

Прогноз погоды закончился, динамики моего радиоприемника замяукали голосом какой-то популярной певицы, какой-нибудь там Анджелики Варум. Я включила вентилятор и прибавила скорость – поскорее бы оказаться дома и принять наконец душ. Полдня только прошло, а я уже как выжатый лимон. Вяленький такой лимончик. Что ж дальше-то будет?

Надо сказать, вопрос был вовсе не риторическим. Я действительно знала, как получить на него ответ. Держась одной рукой за баранку, достала из кармана замшевый мешочек с гадальными костями. Кости мои не совсем обычные – они двенадцатигранные. На сторонах одной нанесены цифры от одного до двенадцати, на второй – от тринадцати до двадцати пяти, а на третьей – от двадцати шести до тридцати восьми. Гадать очень просто (для людей посвященных, конечно) – достаточно бросить кости и расшифровать получившуюся цифровую комбинацию. Книгу, содержащую смысл этих комбинаций, я выучила наизусть, что при моей памяти не так уж и сложно.

Итак, я бросила кости на сиденье рядом с собой:

11+20+27.

Вот здорово! Прямо, как говорится, в точку.