Вождение за нос

– Одно маленькое «но». Я не посвящал свою супругу в дела коллекционирования. Она, знаете ли, принадлежит к тому сорту людей, которым очень тяжело расставаться с деньгами. Боюсь, она просто не переживет, когда узнает, что вся наша домашняя коллекция всего-навсего собрание подделок.

Я заверила клиента в том, что если мне и придется общаться с его супругой, я не затрону нежелательной темы.

Архипов попросил счет и расплатился кредиткой. Впрочем, другого я и не ожидала. Пообещав позвонить, как только получу первые результаты, я села в машину. Припарковалась я удачно, а вот сейчас выехать оказалось практически невозможно. Говорят, что не бывает безвыходных ситуаций, а вот у меня случилась безвыездная. Что же делать – придется идти пешком или ждать, пока идиот, загородивший мне выезд бежевой «Ауди», соизволит отъехать. Передвигаться пешком совершенно не хотелось – сказывалась привычка к «колесам». Поэтому я не придумала ничего лучше, как следует пнуть иномарку, чтобы сработала сигнализация.

Из бутика, находившегося на противоположной стороне улицы, вылетела совершенно дико наряженная девица и, еще не перейдя улицу, начала вопить. Я не осталась в долгу и высказала ей все, что думала о ее водительских и прочих способностях, нисколько не стесняясь в выражениях. Наконец я обрела свободу движения и направилась в «Лавку древностей».

На пути попадались только «красные» светофоры. Такие редкостно омерзительные события в начале дня могли испортить настроение на всю неделю, однако, когда я увидела вывеску лавки, все неприятности отошли на второй план. Она действительно поражала – большая, изумительно выполненная чеканка, закрепленная на массивном, потемневшем от времени деревянном щите, красовалась над дубовой кованой дверью.

«Да уж, – подумала я, – если такое снаружи, что же ожидает посетителя внутри?»

Несмотря на то что дверь была тяжелой, открылась она на удивление легко, мне практически не пришлось прикладывать усилий. Тихонько зазвенел колокольчик, оповестивший владельца о прибытии очередного клиента. Я еще не успела осмотреться, как передо мной возник импозантный мужчина в темно-синем сюртуке и пенсне.

Сей господин как нельзя более соответствовал обстановке и духу «Лавке древностей». Темные стены практически не обращали на себя внимание, глаза все время блуждали по старинным предметам интерьера, цена которых отражала не только материал и именитость мастера, но и историческую эпоху.

Кресла, буфеты, секретер, лампы и торшеры настолько разнились между собой, что казалось, в одном месте пересеклись времена и страны. Запах пыли веков и дерева, впитавшего в себя ароматы старинных благовоний, делал воздух в лавке густым и каким-то таинственным. Я зацепилась взглядом за глубокое кресло, отделанное черным бархатом, отчего оно казалось практически бездонным. Наверняка стоило оно безумных денег. Моя богатая фантазия тут же дорисовала обстановку комнаты, где оно могло бы стоять.

– Нравится? – спросил меня хозяин лавки, обладающий весьма приятным голосом. – Одобряю ваш выбор. У кресла редкостная история. К его достоинствам можно добавить и следующее: несмотря на то что это ХVIII век, оно не подвергалось реставрации. Это само по себе большая редкость. Думаю, обладать подобным экспонатом, достойным любого музея, радость для каждого коллекционера, особенно если он настоящий знаток. А то ведь знаете как бывает, есть у человека деньги, вот он и скупает все подряд… Даже не задумывается о том, какой вещью ему выпало счастье обладать.

Сетование антиквара вызвало во мне такую гамму почти забытых чувств, что я даже несколько смутилась, хотя подобные эмоции мне не слишком свойственны. Однако, вернув себе самообладание, я постаралась перевести разговор на интересующую меня тему. Впрочем, слова хозяина лавки навели на хорошую мысль: представиться коллекционером очень недурная идея, все лучше, чем стандартное – частный детектив Татьяна Иванова. Почему-то люди, собирающие старинные безделушки, терпеть не могут моих коллег. И, как мне кажется, совершенно напрасно. Будь наоборот, возможно, их жизнь стала бы намного проще.

– Кресло на самом деле великолепное, но я интересуюсь бронзой. Собственно, это меня к вам и привело. Гробовский Витольд Модестович – один из известнейших специалистов в этой области, его мне недавно порекомендовали и посоветовали найти через вашу лавку.

– Вот как? – Хозяин пожал плечами. Казалось, я разочаровала его. – Он сюда часто приходит, но в последнее время что-то пропал. А что, у вас есть договоренность с ним?

Нужно во что бы то ни стало уклониться от прямого ответа – мало ли какие отношения между ними? Я провела рукой по бархатной поверхности обивки кресла, стараясь отвлечь внимание антиквара.

– Нет, мне нужна его консультация и совет относительно… реставрации, – соврала я. – Кроме того, мне хотелось бы пообщаться с ним до аукциона, если это, конечно, окажется возможным. К сожалению, у меня нет его адреса, и если честно, – тут я обворожительно улыбнулась, – я надеялась, что вы мне поможете.

Мужчина еще раз оглядел меня с головы до ног. Я не волновалась – время на то, чтобы привести себя в идеальный порядок, у меня было, а добротный классический костюм вполне соответствовал имиджу преуспевающей девушки, увлеченной коллекционированием дорогих вещиц.

– Тогда вам, очевидно, лучше нанести ему визит. Гробовский занят работой, а когда работа занимает его, Витольд Модестович редко отвечает на звонки. Я запишу вам его адрес, – любезно улыбнулся мне хозяин лавки. – Но если в вас проснется интерес к чему-то еще, кроме бронзы, я мог бы предложить вам серебро. Недавно у меня появился изумительный кофейный набор с уникальной гравировкой, конец ХIХ века. Состояние предметов великолепное. Я просто уверен в том, что вы его непременно оцените. По-другому и быть не может. Если Гробовский ничего достойного не сможет предложить, не сомневайтесь, приходите, и без приобретения вы не уйдете. Поверьте, кроме бронзы, существует очень много интересных вещей. Нужно только уметь оценить их…

– А чем сейчас занимается Гробовский? – как бы невзначай поинтересовалась я, рассматривая лампу под темно-красным абажуром, стоявшую у так понравившегося мне кресла. Уходить совершенно не хотелось, обстановка безвременья незаметно поглотила желание действовать, я почти забыла о своей профессии частного детектива. А волка, как известно, ноги кормят, следовательно, мне нужно стряхнуть ощущение блаженства и нанести визит консультанту, нечистому на руку. Вот об этом ни в коем случае не стоит забывать. Надо поскорее выходить на улицу, в век двадцать первый, иначе изысканные предметы старых замков и домов с привидениями лишат меня остатков аналитического мышления.

– По-моему, он получил заказ на реставрацию… А почему вы интересуетесь?

Я удивленно вскинула брови:

– Интересуюсь? Вовсе нет, просто спросила, – рассеянно ответила я, стараясь равнодушным видом убедить в своей правдивости хозяина лавки. Кажется, бог действительно наградил меня среди прочих талантов и даром актрисы. Так что больших затруднений не возникло. – Пожалуй, я действительно зайду еще к вам… Коллекция собрана просто потрясающая. Только, наверное, выбирать и присматриваться буду долго.

– Это ничего, заходите, клиентам мы рады всегда. Зовут меня Орест Николаевич. Если меня вдруг не застанете, вам все равно помогут, люди тут работают знающие.

Я поблагодарила Ореста Николаевича и вышла из царства старины. Прозаическая реальность резко контрастировала с теми вещами, что буквально минуту назад окружали меня. Однако время не ждет, а я только выяснила адрес Гробовского. Я села в машину и поехала на Набережную, где обитал таинственно пропавший антиквар. Судя по улице и номеру, его дом находился буквально у моста на Музейной или Славянской площади. Чтобы добраться туда, уйдет не больше двадцати минут, решила я и не ошиблась.

Оставив свою «девятку» у подъезда, где уже ждали своих хозяев несколько иномарок, я осмотрела двор, пытаясь сориентироваться. Профессиональная привычка вычислять окна искомой квартиры не раз помогала мне. Дом был старой, скорее всего, довоенной постройки. Высокие окна и потемневшие кирпичные стены оказывали гнетущее впечатление. С крыши свисали сосульки, только вода бежала с них не веселой капелью, а монотонно падала, словно в пытках, описанных Вальтером Скоттом.

Кодовый замок на старых дверях выглядел несколько нелепо, однако говорил о том, что в этом доме живут состоятельные люди, готовые платить за свое спокойствие. Наличие еще и домофона подтверждало мое предположение относительно уровня благосостояния жильцов. Дворничиха невдалеке вяло собирала мусор в кучу, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания. «Пятиэтажный дом, по две квартиры на площадке, с учетом магазина, который занимает первый этаж, значит, интересующая меня особа проживает во втором подъезде», – прикидывала я.

Жаль, что хозяин лавки не дал мне заодно и номер кода. Не думаю, что это сильно осложнит дело, но вот времени отнимет чуть больше.

– Добрый день, – обратилась я к равнодушной представительнице коммунальных служб, – мне нужно во второй подъезд к Гробовским, а номер кода, к сожалению, не помню. Вы не можете мне помочь?

– Отчего же. Девятьсот пятьдесят два, – сказала она, даже не подумав выспросить, зачем я туда направляюсь, как это свойственно обычным старушенциям. Флегматичность бабки удивила меня, может быть, она еще пригодится мне. В практике частного детектива бывает все.

Подъезд был удивительно чистым. То ли дети, проживающие в нем, понятия не имели, что на стенах можно рисовать, то ли детей в этом подъезде не наблюдалось вовсе. Мраморные ступени хоть и не сверкали, но свидетельствовали о том, что их регулярно моют. Все почтовые ящики закрыты на маленькие висячие замки и ни одного сломанного. Чудеса да и только! Не ожидала, что в Тарасове есть такие дома.

Я поднялась на третий этаж и остановилась перед деревянной дверью. Она выглядела столь надежно, что возникало ощущение таящейся за ней крепости. Но больше всего меня поразило настоящее смотровое оконце. Не глазок, какой обычно бывает на стандартных дверях, а именно оконце. От такого не спрячешься, его не закроешь ладонью. Все говорило, что в этой квартире живет человек не только принадлежащий к редкой профессии реставратора и антиквара, но и весьма практичный.

Нажав на кнопку звонка, я ожидала услышать трезвон в квартире, но звукоизоляция здесь оказалась тоже превосходного качества. Не успела я додумать эту мысль до конца, как оконце распахнулось и в нем появилось приятное женское лицо. Но, как ни старалась, дама не смогла скрыть признаки беспокойства. Работа частного детектива – это не только поиск и сопоставление улик и мотивов, но практическая психология. Зачастую эмоциональное состояние человека говорит мне гораздо больше и, главное, правдивее, чем он сам.

– Что вы хотели?

– Здравствуйте, мне нужен Витольд Модестович Гробовский.

Окошко закрылось, и взволнованное лицо исчезло, чтобы буквально через несколько секунд возникнуть в распахнутой двери.

– Проходите, пожалуйста, только вам придется подождать – супруг принимает ванну…

Я практически не слышала слов этой женщины, потому что глазам моим открылось нечто необыкновенное. А ведь я даже представить себе не могла, чтобы чей-то интерьер мог меня так поразить. Но то, что предстало перед моим изумленным взором, надолго запомнилось бы любому.

Вопреки всем стандартам, в квартире не было прихожей, из которой обычно двери ведут в остальные комнаты. Простор прекрасного холла подчеркивали зеленые стены, затянутые тонким арабским шелком с тонким витиеватым рисунком, искусно выполненным позолотой. Лепнина по периметру потолка делала комнату элегантнее и придала ей вид столь редкой салонности. Здесь не было ничего лишнего. Светлый паркет, должно быть, из ореха, гармонировал с мебелью – высоким шкафом, комодом и приставным столиком на высоких ножках. В дальнем углу комнаты стояло плетеное кресло с велюровой подушкой на сиденье. Напольные вазы содержали сухие цветочные композиции.

Почему-то мне подумалось, что вряд ли здесь поработал дизайнер, скорее чувствовалась рука человека с превосходным вкусом, умеющего безошибочно подбирать вещи. Мне стало любопытно, кто же занимается домом – сам Гробовский или его супруга? Второй вариант казался предпочтительнее, потому как, по-моему, сложно совмещать требующую большого количества времени реставрацию антиквариата и поддержание порядка в такой квартире.

– Вы позволите? – хозяйка дома учтиво протянула руку за моим пальто. – Меня зовут Элеонора Наумовна. У мужа бывает много посетителей, но, мне кажется, с вами мы еще не знакомы.

Я отдала плащ, совершенно о нем не думая, потому как не могла оторвать восхищенных взоров от мебели. Очевидно, моя рассеянность позабавила хозяйку, заметившую мой блуждающий по холлу взгляд.

– Муж очень ценит хорошую мебель, – отреагировала на мой интерес Гробовская. – Он считает, на красоте неразумно экономить. К тому же все это не только красиво, но и удобно. И есть возможность прикоснуться к искусству. Ведь в старину не было такого, как сейчас, – куда ни придешь, везде одно и то же. Вещи изготавливались чуть ли не в одном экземпляре.

Хозяйка жестом показала мне на уютную гостиную, войдя в которую я не смогла не проникнуться настроением Востока.

Наступила моя очередь представиться. Затягивание с этим дальше могло быть расценено только как отсутствие у меня хороших манер.

– Татьяна Иванова, – сказала я, все еще поглощенная рассматриванием.

Ценников, как в «Лавке древностей», естественно, нигде не наблюдалось, и все же не спасало Гробовских – я автоматически начала прикидывать стоимость обстановки. Интересно, это все куплено на деньги, полученные Гробовским за продажу копий в качестве раритетов? Привычка видеть не столько приятные стороны жизни, скорее наоборот, не покидала меня.

– Судя по всему, ваш супруг поклонник не только раритетной мебели, – с некоторой иронией заметила я, показывая на китайский фарфор наверняка не нашего и даже не прошлого столетия, выставленный в резной горке.

– Семнадцатый век, одна из последних династий. Я вижу, вы знаток, но сама не разбираюсь во всем этом. Редкости – исключительно пристрастие мужа. Он скоро должен выйти.

Судя по отсутствию звука льющейся воды, квартира была больше, чем я предполагала. По коридору просматривалась еще одна комната. По царившему там полумраку я решила, что это спальня. Дверь, около которой я опустилась в кресло, вела, видимо, в кабинет. Оттуда чувствовался легкий, но все же ощутимый запах краски и лака. Однако мое любопытство не могло быть удовлетворено до тех пор, пока хозяин не закончит принимать ванну. Оставалось надеяться, что он не большой поклонник водных процедур, иначе неизвестно, сколько времени мне придется провести в этом филиале «Лавки древностей».

Я и не думала скрывать свое нетерпение в ожидании Гробовского, и хозяйка, терзаясь относительно причины моего визита, не находила себе места. Она невпопад рассказывала о мебели, о сложной профессии супруга, пытаясь заодно узнать, какие дела связывают меня с ним. В конце концов решив, что я, так же как и он, занимаюсь коллекционированием, предложила мне последний каталог фотографий.

Минуты тянулись мучительно медленно, возникало ощущение, что стрелки напольных часов, очевидно, из красного дерева, стоявших напротив меня, склеились. Утешало то, что антиквара я сумела найти в первый же день. Если сумею с ним договориться, возможно, все пройдет без осложнений, но червячок тревоги, засевший где-то глубоко внутри, не давал покоя.