Тише воды, ниже травы

– Нет, конечно, не из-за того, что она не в состоянии была покупать дорогие вещи. Но посудите сами: она беременна от некоего Вити, а он, по вашему мнению, скорее всего о ребенке и слышать не хотел. Перспективы у Дины вырисовывались невеселые – как одной, с мизерной зарплатой поднимать ребенка?

– Но она могла сделать аборт! – перебила меня Лера.

– Конечно, могла, – согласилась я. – А, кстати, вы не знаете, почему она его не сделала?

– Да я вообще не знала, что она беременна! – почти что закричала Лера. – Динка – она же скрытная такая! Но я уверена, что она просто не успела этого сделать. Не успела, потому что ее убили!

– Что, убил Витя из-за того, что она забеременела? – скептически произнесла я, вздохнув.

– Не знаю я, – раздраженно отвернулась Валерия, почувствовав, как рушится логика ее рассуждений. – Знаю только, что не могла она с собой покончить. И вся эта ситуация с беременностью – не причина, чтобы вот так накладывать на себя руки.

В принципе если здраво рассуждать, то Валерия была права. Ситуация у покойной ныне Дины Черемисиной была банальной: ну, залетела девчонка, с кем не бывает. Но проблема-то исправима. Даже обладая столь невысоким окладом, деньги на операцию можно было бы найти. Версию о смерти из-за позора беременности я вообще не рассматривала ввиду полной ее смехотворности. К тому же, учитывая неформальный менталитет Дины и ее окружения – совсем не вяжется. Да и возраст – двадцать пять лет. Было бы ей шестнадцать – возраст, когда у девчонок одна глупость в голове, – еще как-то можно было зацепиться. А тут…

Упорная настойчивость Леры меня немного смущала. Почему она так твердо стоит на своем? Может быть, просто дело в сильно негативном ее отношении к некоему Вите? Но если даже она так желает насолить Вите, нужно иметь очень вескую причину для этого – ведь Лере предстояло довольно сильно потратиться. Может, она и хочет засадить того Витю за решетку, но ведь деньги могут оказаться потраченными впустую – если в конце концов выяснится, что парень не при делах. Нет скорее всего Лера хорошо знала Дину как человека, составила о ней прямо-таки железобетонное мнение и потому не хотела ни на йоту отступать от него. Такая дружеская преданность в наше время встречается редко.

Словно почувствовав, о чем я думаю, Валерия снова заговорила о Вите:

– И когда он узнал обо всем, то повел себя очень странно. Я после этого и начала его всерьез подозревать. Сами подумайте – что это такое? Он узнал, что Дина умерла, да еще будучи беременной, и даже не сделал вид, что сильно этим расстроен! На кладбище явился с такой физиономией, словно его туда силком приволокли. Отстоял, сколько положено, у могилы и ушел восвояси. Даже на поминки не поехал.

– А кто он, этот Витя?

– Да журналист какой-то, – презрительно скривилась Лера. – О культуре писал. Вот в театре с ней и познакомился. Он, между прочим, женат был.

– Ну и что? – удивилась я.

– А то, что от нормального мужика женщина просто так не уйдет! А раз бросила, значит, было за что, – все с той же категоричностью заявила Лера.

– А вы знаете его жену?

– Да, знаю, совсем чуть-чуть. Мы случайно познакомились. Но Витька должен, наверное, знать, где она живет.

– Да я пока и не интересуюсь, где она живет, – слегка усмехнулась я. – И вообще не уверена, понадобится ли мне это.

– Напрасно! – назидательно подняла палец вверх Павлова. – Уж она вам наверняка про бывшего мужа сможет все очень подробно рассказать.

«Мало кто из бывших супругов может предоставить о своей половине объективную информацию, – скептически подумала я. – Гораздо более полезной будет личная встреча с этим журналистом Виктором». А попытки учить меня сыскному делу, со стороны Валерии, вызывали у меня пока что даже не раздражение, а просто улыбку. Наверное, она заметила это, несколько смутилась и нервно спросила:

– Ну так что, вы беретесь за это дело? У меня все при себе, – она показала на сумочку. – Аванс ведь положен, я так понимаю.

– А откуда вы вообще узнали о моем существовании? – неожиданно спросила я.

Лера растерянно заморгала ресницами.

– Ну… А что, разве вы скрываете, чем занимаетесь? – неуверенно спросила она.

– Да вовсе нет, иначе мне было бы сложно обзаводиться клиентами, – усмехнулась я. – Просто любопытно. Так откуда?

– Да мне просто человек один рассказал, он к нам в фирму обращался, чтобы квартиру отыскать. Ну, и пока мы с ним по адресам ездили – много о чем болтали, вот он про вас и упомянул. Я тогда и не думала, что мне эта информация может пригодиться. Просто подивилась: надо же, частный детектив в нашем городе, к тому же женщина, да еще молодая… А потом, когда Динка умерла, я про того человека вспомнила, отыскала номер его телефона и позвонила ему, а уж он мне ваши координаты сообщил. Похвалил еще вас за профессионализм, – решила польстить мне Валерия и снова вопросительно посмотрела на меня.

Я уже решила, что возьмусь за это дело. Посетительница же русским языком заверяет, что заплатит. Ну, а раз заплатит – что волноваться? Работы тут всего ничего – просто убедиться, что подруга клиентки действительно покончила с собой. Потом представлю Валерии Павловой доказательства этого, получу оставшийся гонорар, и на этом мы с ней разойдемся. Не знаю, как она, а я скорее всего – вполне удовлетворенной. Так что к чему отказываться? Дело не представлялось мне особенно сложным и затяжным, я рассчитывала управиться с ним дня за два. А может, и вообще за один завтрашний день.

– Так вы возьметесь? – повторила свой вопрос Валерия, видимо, уже решившая, что я намерена отказаться.

– Да, возьмусь, – ответила я, и Лера срочно полезла в свою сумочку.

Я остановила ее жестом.

– Я хочу вас предупредить сразу: если вы рассчитываете, что я стану искать доказательства вины Виктора, то вы неверно себе представляете специфику моей работы. Я буду искать истинную причину смерти вашей подруги. И вполне может оказаться, что имело место самоубийство и Виктор здесь ни при чем.

Лера нервно пожала плечами.

– Да, конечно… Я просто хочу во всем разобраться.

– Насчет денег пока подождите. Давайте встретимся с вами послезавтра. Возможно, у меня уже будет результат, тогда и расплатитесь. А если расследование затянется, то тогда заплатите аванс, и я продолжу работу.

Валерия послушно закивала в такт моим словам.

– Да, имейте в виду, что я беру деньги на текущие расходы.

– И сколько это? – растерянно спросила Павлова.

– Об этом я вам тоже скажу послезавтра. Но думаю, что речь не пойдет о сколько-нибудь серьезных суммах. Поэтому я и не беру с вас деньги заранее.

Валерия вздохнула и, намереваясь обкурить меня еще раз, напоследок, потянулась за очередной сигаретой, но я решительно заявила, вставая со своего места:

– Что ж, тогда не станем терять время. Давайте распрощаемся с вами на этом, и я приступлю к работе.

Лера убрала сигареты и поспешила в прихожую. Как только дверь за ней захлопнулась, я открыла настежь окна в комнате и пошла на кухню варить кофе.

* * *

Начало расследования не отличалось особой оригинальностью. Предстояло выполнить ряд формальностей, связанных с официальными организациями, так или иначе причастными к факту смерти человека. Одним словом, предстояло связаться с милицией и станцией «Cкорой помощи».

Я позвонила по известному мне телефону и спросила Андрея Мельникова. Вскоре знакомый голос ответил мне, и я тут же представилась. Мельников прежде всего выразил удивление моим звонком:

– По-моему, ничего такого страшного за последнюю неделю в городе не случилось, что могло бы подключить тебя к делу. За исключением того, что я уже два месяца как принимаю сигналы от мужиков, жалующихся на некую клофелинщицу. Или ты просто так звонишь?

Я никогда не звонила ему просто так, и Мельников прекрасно об этом помнил. Видимо, к делу о смерти Дины Черемисиной в милиции не относились серьезно, считая его не заслуживающим вдумчивых следственных усилий. И действительно – Мельников удивился еще сильнее, когда узнал, что я беспокою его по поводу отравления какой-то девушки, он даже растерялся, поскольку не знал, о чем я веду речь.

– Черемисина? А кто это такая? Я что-то не помню…

Я подробно изложила ему то, что стало известно мне самой со слов Леры.

– А-а-а… – протянул Мельников, и по его тону я поняла, что мои слова ни о чем ему так и не сказали.

– А какой район-то? – уточнил он.

– Кировский.