Ассистент дамского угодника

– Да, я знаю, – вяло ответила я, прикуривая сигарету и окутываясь сизыми клубами дыма. – Это что-то меняет, господин Белохвостов?

Он проследил заинтересованным взглядом за тоненькой струйкой дыма, растворившейся где-то под потолком гостиничного номера, и вновь полез в карман за платком. Потенциальный клиент занервничал. Откровенно признаюсь, я еще не была твердо уверена в том, что откажусь от предложения Николая Сергеевича, но в настоящий момент внутренний голос склонял меня именно к этому решению. Остальное будет зависеть от собеседника. Вернее, от его дара убеждения.

– Вы хотя бы можете выслушать меня? – Белохвостов будто угадал ход моих мыслей.

– Выслушать могу. Говорите.

Кинопродюсер, следуя моему примеру, тоже закурил. Меня уже не удивил тот факт, что разрешения на это он не спросил. Что ж, еще один аргумент не в его пользу. Николай Сергеевич с минуту, наверное, или чуть больше собирался с мыслями, решая, с чего бы ему начать непростое повествование. По всему видать, ему хотелось с ходу заинтересовать собеседницу, но вот как это сделать – большой вопрос.

– Я всю свою жизнь посвятил киноиндустрии, – решился наконец Белохвостов. – Сначала мечтал стать режиссером. Но… Таланта не хватило, и я нашел себя как продюсер. На моем счету сейчас около дюжины достойных внимания фильмов, однако… Мне всегда хотелось создать что-то особо стоящее. Одним словом, оставить свой след в истории кинематографа. Мне не везло… – Он замолчал и, заполняя для себя неловкую паузу, сделал несколько нервных энергичных затяжек. Дым вырвался через ноздри, как у рассвирепевшего буйвола. – И вот недавно мне предложили колоссальный проект. Проект, способный перевернуть всю мою жизнь.

– О чем фильм? – невольно заинтересовалась я.

Но Белохвостов разочаровал меня.

– Пока я не могу этого сказать, – он печально покачал головой. – Но в нем будут раскрыты многие российские тайны, долгое время содержащиеся под грифом «Секретно». Правительство уже одобрило проект…

Николай Сергеевич вновь замолчал, и на этот раз я пришла ему на выручку:

– Однако, как я понимаю, есть некое большое «но».

– Да, верно. – Наполовину выкуренная сигарета продюсера решительно ткнулась в хрустальное дно пепельницы. – Есть. Вернее, есть люди, которые не хотят отдавать этот проект в мои руки. Скорее всего, хотят просто отнять его и использовать в своих целях.

– С чего вы так решили? – Я подалась вперед и ввинтила острый взгляд в самую переносицу собеседника. Туда, где проступала еле заметная горбинка.

– Все очень элементарно, Женя, – грустно усмехнулся Белохвостов. – Мне позвонили по телефону. Позвонили и весьма недвусмысленно намекнули, что я должен отказаться от предложенного проекта. Иначе… – Он судорожно сглотнул. – Иначе меня ожидают серьезные неприятности. Он так и сказал.

– Он? – машинально переспросила я.

– Да. Это был мужчина.

– Есть хоть какие-нибудь предположения насчет того, кто он такой?

«Вот ты и попалась, Охотникова», – запоздало подумала я. Да, действительно, попалась, как девчонка. Такое нередко случалось в моей насыщенной событиями жизни. Так некстати и не к месту просыпался охотничий азарт самого настоящего профессионала. А ведь Николай Сергеевич еще не предпринял основательной попытки уговорить меня на это дело. Или знал мои слабости, стервец?

– Не имею ни малейшего представления. – Кинопродюсер поднялся на ноги и прошествовал к зашторенному окну. – Именно это-то меня и беспокоит больше всего. Лично я не опасаюсь происков врагов, к тому же не намерен сдаваться без боя. У меня внушительная служба безопасности, человек я отнюдь не бедный. Могу и потягаться силами. – Он развернулся на каблуках и пристально посмотрел мне в глаза. Я обратила внимание, что от его смятения не осталось и следа. Предо мной снова стоял уверенный в себе человек, всегда идущий по намеченному пути до победного конца. – Но у меня дочь, Женя. Вика. Ей всего семнадцать лет, и, я так полагаю, она мое единственное уязвимое место.

Я понимающе кивнула. Причина сегодняшнего визита Белохвостова в мой гостиничный номер более или менее прояснилась. К слову стоит заметить, что по той же самой причине и я, занимаясь опасным для здоровья делом, не спешила обзаводиться семьей. Близкие люди, особенно дети, в некоторые моменты жизни делают человека беззащитным. Или, как выразился только что Николай Сергеевич, уязвимым.

– Вы женаты? – спросила я Белохвостова, осторожно приминая ногтем окурок.

– Вдовец.

Я не спешила переходить к главному вопросу, хотя по опыту знала, что и без него уже все стало предельно ясным. Я мысленно взвешивала все за и против. Огромным минусом являлись две вещи. Моя усталость после только что завершенного дела и желание очутиться дома до наступления нового года. С другой стороны, я имела уникальную возможность приложить свою руку к созданию киношедевра, пусть даже и в естественном и привычном своем качестве. Я также предполагала и вариант невинного развития событий. Семнадцатилетняя девчонка может никому и не понадобиться. В зависимости от того, что за люди высказали свою угрозу в адрес Николая Сергеевича. Угадать, кто они такие и насколько серьезны их намерения, я не имела сейчас реальной возможности. Для этого необходимо было, как минимум, ввязаться в драку, а дальше смотреть уже по обстоятельствам.

– Вы хотите, чтобы я стала телохранителем вашей дочери, Николай Сергеевич?

Вопрос был задан прямо, в лоб, и он, естественно, требовал такого же откровенного ответа. Белохвостов колебался недолго.

– Да, – изрек он и поспешно продолжил развитие этой темы: – Я хорошо заплачу вам за услуги. Тем более я понимаю, что никому не хочется работать в праздники. Держите.

Он выудил из кармана пальто запечатанный желтый конверт и решительно протянул мне. В этот момент я все еще продолжала сидеть в кресле, а приблизившийся ко мне кинопродюсер склонился практически над самой моей макушкой. Рука с конвертом зависла у меня перед глазами.

– Что это?

– Аванс, – невинно заявил Белохвостов. – Плюс деньги на ежедневные расходы. И… И кое-что еще.

– Что? – я встретилась глазами с Николаем Сергеевичем.

– Приглашение на «Голубой огонек». Вы отправитесь туда вместе с Викой.

У меня невольно захватило дух. Вот он, тот решающий аргумент, которого я так долго ожидала. Белохвостов попал точно в цель. Рассчитывал он заранее этот ход или нет – меня не интересовало. Компенсация за мои нарушенные планы в новогоднюю ночь была более чем достаточной. Как мне показалось, даже весь мой организм почувствовал себя значительно лучше и от былой усталости не осталось и следа. Я поднялась во весь рост и развернулась лицом к нанимавшему меня человеку. Рука потянулась к бесхозному пока еще конверту, но я решительно остановила свой детский порыв.

– Прежде чем я соглашусь на это дело, Николай Сергеевич, – жестко произнесла я, – хотелось бы прояснить один вопрос. Почему я? Как вы сами сказали, у вас обширная служба безопасности, и вы могли бы…

– В этом-то вся и закавыка, Женя, – перебил меня Белохвостов, и глаза его виновато потупились в пол. – Сказать, что Виктория строптива и своенравна, – значит не сказать о ней ничего. Из-за нее у меня уже уволились из штата три хороших телохранителя. – Заметив, как изменилось мое лицо, Николай Сергеевич поспешно продолжил: – У вас есть еще какие-нибудь вопросы или мы можем ехать?

Я тихонечко прищелкнула языком. Свести с ума трех здоровенных мужиков из службы безопасности отца – это надо суметь. По всему видать, Виктория Николаевна – тот еще фрукт. Ну да ладно! Мне и не такие попадались клиенты. Справлюсь. К тому же следует сделать скидку на переходный возраст. В семнадцать лет мы все были хороши.

– Вопросы? – усмехнулась я. – Какие у меня могут быть вопросы? Я не детектив. Копаться во всех обстоятельствах этого дела мне нет никакого смысла. Мои обязанности – быть рядом с клиентом.

Лицо Белохвостова, когда я взяла все-таки желтый конверт из его длинных ухоженных пальцев, осветилось, как начищенный до блеска самовар. Еще бы! Решить так быстро и безболезненно свою главную проблему – отличный повод для радости. О человеке, на чье попечение он только что спихнул свою обожаемую дочурку, то есть обо мне, крупный кинопродюсер сейчас старался и не думать.

– Я вас отвезу к ней, – любезно вызвался оказать мне услугу этот хитрый лис.

– Большое спасибо, – язвительно парировала я. – Но, надеюсь, вы будете столь любезны, господин Белохвостов, и позволите мне для начала одеться?

– Да, конечно, – стушевался кинопродюсер так, будто я уже скинула с себя махровый халат и предстала перед его взором в полной наготе. – Простите.

Сергей Николаевич направился к выходу, но я остановила Белохвостова новым вопросом:

– Виктория живет отдельно от вас?

– Да, я купил ей квартиру. – Он уже распахнул дверь в коридор, и я заметила с правой стороны дверного проема широкое покатое плечо телохранителя. Целиком его видно не было, но уже одна эта часть тела свидетельствовала о внушительных габаритах сотрудника службы безопасности продюсера. – В Новых Черемушках. Не бог весть какой район, но зато пока, как утверждают, еще экологически чистый.

– У нее есть приятель? – не отставала я.

– Насколько мне известно, нет. – Широкие брови Белохвостова сурово сошлись в области переносицы. – Вика живет одна.

По выражению его лица я поняла, что данный вопрос является для киномагната наболевшим. Как и многие отцы, воспитывающие дочерей в гордом одиночестве при вечной нехватке времени на свое чадо, он опасался, что в один прекрасный момент у дочурки появится в жизни другой мужчина. И он, этот мужчина, полностью заменит ей любящего родителя. Наверняка Белохвостова ночами мучили кошмары по этому поводу.

– Хорошо, – кивнула я. – Подождите меня внизу. Я быстро.

Продюсер ретировался за дверь.

Понятие «быстро» для любой женщины очень растяжимое. Я была не одета, у меня еще были мокрые волосы – и все это требовало времени. Так или иначе я вновь оказалась в обществе Николая Сергеевича лишь в половине первого. Он терпеливо дожидался меня в своем серебристом «Мерседесе», расположившись на заднем сиденье. Я не стала пока рассчитываться с администрацией гостиницы «Мегаполис» и вышла на улицу. Растревоженные ветром снежные хлопья уже не были такими крупными и многочисленными. Снежок продолжал посыпать землю, но теперь как бы не с радостью, а в силу возложенных на него сезоном обязанностей.

Один из телохранителей Белохвостова, крепенький мальчонка с запорошенными снегом русыми волосами и пухлыми губами, любезно распахнул передо мной заднюю дверцу «Мерседеса». Я проворно юркнула в салон и очутилась бок о бок с Белохвостовым. Губастый амбал, а его комплекция действительно внушала невольное уважение, плюхнулся на переднее сиденье. За рулем уже расположился его напарник, не такой широкоплечий, но с куда более устрашающим выражением лица. Перебитый, как у боксера, нос и косой шрам на подбородке делали его похожим на пирата.