Штрихкод греха

– Я думаю, что этот мужчина, который звонил, был все-таки… в годах. Ну, молодым его точно нельзя назвать.

– Может быть, вы заметили, что мужчина как-то необычно произносит слова? Гнусаво, например, как если бы у него был заложен нос? Или он, например, не выговаривает букву «эр»?

– Да все он выговаривал, все четко сказал, все буквы.

– А когда он звонил?

– Ой… вот не помню точно. Я ведь звонки передаю устно, запись не ведется. Но помню, что это было несколько дней назад.

– Ладно. Давайте теперь перейдем к взаимоотношениям Константина Александровича и вашего дяди, то есть, простите, вашего племянника, Аркадия?..

– Аркадия Сергеевича, – напомнила Елизавета. – Ну, какие у них были взаимоотношения? Я даже и не знаю, что сказать.

– Вы сказали, что ваш дя… племянник является юрисконсультом компании. Так? А помимо служебных отношений их что-то еще связывало? Ну, я имею в виду, общались ли они в свободное от работы время?

– Да! Они были, можно сказать, друзьями. Ну, не близкими, а скорее… ну, как это говорят…

– Приятелями, вы хотите сказать?

– Вот-вот, приятелями.

– И как именно они общались в нерабочее время?

– Они посещали рестораны, в сауну очень любили ходить. Да, и еще ипподром.

– Ипподром? Что, они оба увлекались лошадьми?

– Ну, не совсем лошадьми… они… играли.

«Так, стало быть, делали ставки, выигрывали-проигрывали. Не проиграл ли Бартелеймонов на скачках? А проиграв, остался должен. Отсюда и напоминание неизвестного мужчины о том, что долг платежом красен».

– Хорошо. А где сейчас ваш… дя… племянник?

Тьфу, и что ко мне привязалось это слово!

– Да вот, и сама не знаю. Звоню-звоню ему на сотовый, а он недоступен, – с тревогой сказала Елизавета.

– А может, он, как и компаньон Константина Александровича, тоже любит отключать телефон, если находится вне офиса?

– Нет, что вы! Аркадий ответственный. Вот я уже и беспокоиться начала, а вдруг с ним что-то случилось… нехорошее. Вдруг его тоже… убили?

Елизавета испуганно закрыла рот рукой и посмотрела на меня глазами, полными слез.

– Ну, не надо думать о плохом, – подбодрила я ее, хотя и сама подумала о том же.

А что? Чем черт не шутит? Возможно, на компанию планомерно «наезжают». Поэтому ожидать можно все что угодно.

– Ладно, Елизавета, я пойду. Спасибо вам.

Мы вышли из кабинета Бартелеймонова и прошли в приемную.

В дверь кто-то нетерпеливо стучал. Елизавета открыла дверь.

– Ну что? Ваш юрисконсульт вернулся? – в дверях стояла Регина, та самая, которая опасалась, что ее босс убьет за неподписание договора с компанией «Прометей».

– Нет еще!

– Ладно, тогда мы его подождем, – сказал Геннадий Борисович и прошел в приемную.

– Вы что? Собираетесь здесь ждать, в приемной? – недовольно спросила Елизавета.

– Ну а где же еще? – вступила в разговор Аделаида Степановна. – Не в коридоре же нам стены подпирать, девушка!

– Меня Елизаветой зовут! – бросила девушка.

– Очень приятно, вот и познакомились, – заметила Регина и села на диван.

Я потихоньку вышла из приемной, оставив Елизавету разбираться с отобедовавшими Аделаидой Степановной, Региной, Геннадием Борисовичем и другими.

Я спустилась по лестнице, вышла на улицу и направилась к своей машине.

Кажется, Елизавета рассказала мне все, что знала. Несмотря на то что работала она в компании, по ее словам, очень недолго, она была в курсе того, что здесь происходило. У меня не было оснований сомневаться в правдивости ее показаний. Девушка она простоватая, иногда даже наивная, но чувствовалось, что она ничего не привирала и не приукрашивала.

Какие же первые выводы можно было сделать? Прежде всего можно предположить, что смерть Бартелеймонова была выгодна его конкурентам. К ним я бы отнесла компаньона Константина Бартелеймонова – отсутствовавшего в данное время Николая Самодвигина. Вполне возможно, что у них давным-давно идет скрытая холодная война. Может быть, Бартелеймонову не нравилось, что Самодвигин частенько отсутствует на рабочем месте. А кому, интересно, это может понравиться? Самодвигин отдыхает себе спокойно на фешенебельных заграничных курортах в свое удовольствие, а Бартелеймонов тут вкалывает как папа Карло.

Не случайно ведь, со слов Елизаветы, компаньоны уже поднимали вопрос об упорядочении процентов с прибыли. Сдается мне, что эту тему первый поднял Бартелеймонов. А Самодвигину это явно не понравилось. И он вполне мог «заказать» Константина. А может быть… точно такая же идея пришла в голову и Бартелеймонову? Но Николай оказался проворнее. Он нашел киллера, а сам скрылся за границей. Идеальное алиби, между прочим, обеспечил себе Николай Витальевич. Его финансы, надо полагать, вполне позволяли нанять убийцу.

Второй момент. Кроме Самодвигина у Бартелеймонова могли быть и конкуренты, так сказать, извне. Кто-то хотел устранить успешную компанию.

Этот «кто-то», несомненно, знал, что роль первой скрипки, так сказать, в «Прометее» играет Константин Бартелеймонов. Если его нейтрализовать, то компания потеряет свое лидерство на рынке. Собственно, уже сейчас компания начинает сдавать свои позиции, сотрудники уже не в состоянии работать так, как прежде. Елизавета ведь сказала, что вчера всех отпустили раньше времени. Кто, интересно, взял на себя временные бразды правления? Не племянник ли секретарши, Аркадий Сергеевич Сокольников? А какова его роль? Не замешан ли еще и он? Как знать.

Возможен еще один вариант, при котором конкуренты внешние и конкурент внутренний, так сказать, – Николай Самодвигин – объединились. То есть у них совпали цели.

И наконец, еще одна версия, касающаяся убийства Бартелеймонова, – это заинтересованность его жены, то есть вдовы – Светланы Бартелеймоновой. Правда, тесть Константина, Владислав Барабанников, утверждает, что его дочь безутешна, день и ночь скорбит по безвременно ушедшему, вернее, убиенному, супругу, но ведь очень часто так случается, что жена как раз таки и является ключевой фигурой совершенного преступления.