Чудо перевоплощения

– Что он сказал? – Зина подкралась ко мне сзади.

– Предложил три тысячи долларов, чтобы я нашла тебя, – соврала я.

– Ух ты, я же говорила, что он будет меня искать! – Она засияла от счастья. – Потратит уйму денег, чтобы найти свою любимую женушку. Это так здорово! – Она потерла ладошки и игриво подмигнула мне.

– Ты говорила, он немного резкий?

– Да, есть такое дело. – Она развела руками.

– Ты недооценила его: он не немного, он очень резкий.

– Просто он нервничает из-за меня. – Улыбка не сходила с ее лица. – А вообще он хороший, самый лучший на свете!

– Так, может, вернешься к нему?

– Рано еще. Кстати, что ты ему ответила?

– Насчет трех тысяч долларов?

– Да.

– Сказала, что подумаю.

– Соглашайся. – Она снова подмигнула мне.

– Что? – Я искренне удивилась.

– Соглашайся, это хорошие деньги. Просто будешь долго меня искать, а потом, когда придет время, найдешь. А что? – Она поймала мой удивленный взгляд. – Это отличная идея, тебе так не кажется?

– Ты сумасшедшая, Колыванова. – Я вернулась за столик кафе.

– Я Александрова, – обреченно ответила Зинка.

После ужина Зинаида убежала кокетничать с часовщиком, а я удобно устроилась на балконе нашего номера. Налила себе бокал мартини со льдом, на стол бросила пачку сигарет и мобильный телефон. Последние два дня были похожи на сумасшедший дом. Я окончательно запуталась в семейной жизни Колывановой. По-хорошему, бросить бы ее здесь одну и вернуться в Тарасов, но вчерашняя стрельба не позволяла мне выйти из игры. Хотя мысль о том, что пять выстрелов из пистолета Макарова предназначались вовсе не Зинке, тоже не выходила из головы и крепла с каждым часом.

Исключив из списка Потапова, я задумалась о своем последнем клиенте, Фадееве. Не так давно я помогала ему избавиться от навязчивых кредиторов. Эта история разрешилась вполне благополучно, причем для обеих сторон, и для Фадеева, и для его преследователей. Но прежде чем исключить это дело из разряда подозрительных, я решила лично переговорить с Тихоном Петровичем. Я взяла телефон и набрала его номер.

– Тихон Петрович, добрый вечер, это Охотникова.

– Здравствуйте, Евгения Максимовна, как приятно снова слышать ваш голос.

– Хотела узнать, как ваши дела?

– Все отлично, я снова в деле.

– Бывшие кредиторы вас больше не беспокоили?

– Что вы, – он по-доброму рассмеялся, – я даже больше скажу, теперь мы партнеры.

– Да что вы? – искусственно удивилась я. В наше время такой поворот уже не новость: как часто бывшие враги становятся друзьями или партнерами. Бизнес – это отдельный мир.

– Точно, и вы знаете, дела у нас идут неплохо.

– Рада слышать это. – Я уже приготовилась попрощаться.

– А у вас проблемы, нужны деньги, люди?

– Нет, нет, мне ничего не надо. До свидания, Тихон Петрович.

– Но знайте, я ваш должник. Если что-нибудь понадобится, немедленно звоните.

– Спасибо, всего хорошего. – Я отключилась.

Мои подозрения оправдались: мое последнее дело не связано со вчерашним нападением на меня и Колыванову. Можно, конечно, последовательно проверять все свои задания, но я решила выяснить еще кое-что до того, как займусь поисками своих недоброжелателей.

Зинка вернулась с прогулки довольная и немного пьяная.

– Твой муж бывал в Тарасове? – спросила я у нее.

– Нет, никогда.

– И тебе не хотелось привезти его в город своей юности?

– Да нет, – она удивилась такому вопросу, – он и сам не рвался на смотрины города моего детства. А что? – Зинка запуталась в рукавах своей обтягивающей блузки. – Блин, да отцепись ты, – ругалась она со своей одеждой.

– Нет, ничего, просто так спросила.

Зинка кивнула и поплелась в ванную.

– Ах ты дрянь, чтоб ты треснул, – продолжала она воевать с рукавом.

Послышался звук рвущейся ткани.

– Так тебе и надо, – облегченно сказала Колыванова, и кусок рваной блузки вылетел из ванной комнаты.

Через минуту я уже смеялась, слушая надрывное пение подвыпившей Колывановой под струями прохладного душа. Я включила телевизор и сделала звук погромче. Но тут мой мобильный телефон запрыгал на тумбочке у кровати. Я взглянула на часы: начало двенадцатого, вполне приемлемое время для поздних звонков.

– Евгения Охотникова, – ответила я звонившему, чей номер на определителе был не знаком мне.

– Доброй ночи, Евгения Максимовна, – радостно приветствовал меня мужчина, – не узнали? Это Масленников.

– Здрасте, узнала, – с досадой ответила я своему собеседнику.

Депутат Масленников, пройдоха и выскочка, неприятный человек во всех отношениях, давно занял в моей жизни весьма скользкое положение: то друг, то враг, но чаще – просто любопытный наблюдатель. С ним меня связывали исключительно рабочие проблемы, в основном завязанные с моими клиентами, и я с радостью закруглила бы эти отношения, но депутат, похоже, никак не хотел расставаться со мной и частенько напоминал мне о своем существовании. Особенно когда моими клиентами являлись интересующие его люди.

– Не слышу радости в голосе, – язвил Масленников. – Неужели не хотите поблагодарить меня за хорошие рекомендации?

– Ты о чем?