Белая и пушистая

Мы уже вышли в коридор и медленно шли к выходу.

– Рита, у меня к вам еще одна просьба, – обратилась я к Костроминой. – Мне необходимо повидать вашего директора, Константина Владимировича Асташова. Кстати, как он себя чувствует?

– Слава богу, инфаркта нет, – с искренним, как мне показалось, облегчением произнесла Рита. – Но кардиологи сказали, что подержат его с недельку. Все-таки ему уже семьдесят четыре года!

– Так вы поможете мне к нему пройти? – напомнила я о своей просьбе.

– Что ж, пойдемте, – пожала плечами Рита. – Я поговорю с лечащим врачом. Только не понимаю, что вам может сообщить Константин Владимирович.

И Рита повела меня в кардиологическое отделение. Оно, честно говоря, напомнило мне скорее помещение какого-то отеля весьма высокого уровня. Да, клиника Асташова отличалась не только современной аппаратурой и дорогостоящими медикаментами, но и обстановкой, и интерьером. Видимо, дорогостоящие услуги оправдывали себя…

Мы подошли к двери с надписью «Ординаторская», и Рита скрылась за ней, попросив меня подождать. Вскоре она появилась вместе с полноватой блондинкой средних лет, одетой в зеленый брючный костюм.

– Это Наталья Дмитриевна, лечащий врач Константина Владимировича, – сообщила Рита. – Я передала ей вашу просьбу.

Я перевела взгляд на круглое, миловидное лицо блондинки.

– Ой, честно говоря, не хотелось бы мне этой беседы! – качая головой, произнесла она. – Опять разволнуется Константин Владимирович! Но если Сергей Юрьевич попросил, тогда конечно. Пойдемте.

Я посмотрела на Риту, думая, что она захочет присутствовать при разговоре. Однако секретарша неожиданно сказала, покосившись на часы:

– Ну что, думаю, я больше не нужна вам? Тогда я вас оставлю. Сергей Юрьевич скоро будет звонить, а я еще ничего не сделала.

– Конечно, идите, я дальше сама разберусь, – сказала я. – Вы только не забудьте насчет Светы. Завтра с утра я зайду к вам.

– Заходите, я не забуду. Обязательно договорюсь, – заверила Рита.

Я шла за Натальей Дмитриевной по коридору и размышляла о секретарше Рите. Впечатления от знакомства, как мне показалось, у нас с ней были разные. Мне все больше не нравилась Рита. А та, в свою очередь, похоже, была рада, что хоть на некоторое время избавилась от меня. Я почему-то была уверена, что она меня обманула: никаких срочных дел у нее не было…

Наконец мы с Натальей Дмитриевной остановились возле люксовой палаты, и врач шепотом сказала мне:

– Подождите минутку, я предупрежу его. Может быть, он еще сам не захочет никаких бесед.

И она проскользнула внутрь. Мне же оставалось надеяться, что Константин Владимирович окажется покладистым человеком. Через несколько секунд Наталья Дмитриевна вышла и кивком головы успокоила меня, добавив:

– Все в порядке, заходите. Только прошу вас: недолго. И постарайтесь не задавать слишком волнующих вопросов, хорошо?

Я кивнула, хотя не до конца понимала, что в представлении Натальи Дмитриевны может именоваться «слишком волнующими вопросами». Толкнув дверь, я тихонько прошла к кровати, на которой лежал доктор Асташов, и осторожно присела на стул рядом с ней. Константин Владимирович смотрел на меня умными, светлыми голубыми глазами с чуть заметной смешинкой на дне. Он выглядел, признаться, весьма неплохо для семидесяти четырех лет, даже невзирая на сердечный приступ.

– Добрый день, Константин Владимирович, – шепотом произнесла я.