Береги смолоду

поговорить с родственницей жены пришёл и папа, но, после общего приветствия и короткого разговора «из вежливости», сёстры стали общаться на резком гортанном языке. Было понятно только, что мама во многом не согласна с сестрой, а та старается её в чём-то убедить.

– Айка приедет к нам с сыном, ему уже четырнадцать, и он тоже уже модель, – сказала Марсельеза уже по-русски, повернувшись к своим. В это время на экране монитора появился симпатичный парень и беседа продолжилась уже между детьми…

Михаил впервые за долгое время внимательно посмотрел на бывшую супругу. Как же резко она постарела, осунулась и похудела… Ему стало стыдно за свою холодность по отношению к матери своих детей, он приобнял её и, попросив прощения, предложил забыть всё плохое и попробовать вернуть былые отношения.

– Это ты прости меня, я так устала, давай поговорим, когда приедет Айка, – ответила Мара, добавив, что работать она тоже больше не сможет, и надо продавать также и ферму, или назначать временного управляющего.

Гости не заставили себя долго ждать, приехали через три дня с горой подарков, чем порадовали каждого члена семьи. Даже Михаил с Марсельезой восстановили дружеские отношения, и опять лужайка во дворе зашумела музыкой и весельем.

Но, когда дети расположились спать, у сестёр и Михаила состоялся очень серьёзный разговор, который начала Айталина:

Ты же знал, что моя сестра смертельно больна? И столько лет молча смотрел на её мучения…

Она не рассказывала о болезни, я подумал, что диагноз ошибочен, и потом, я был оскорблён!!! – возмутился Михаил.

Ты прекрасно понимаешь, что всему виной тогда был алкоголь, вот ты же тоже, может, по-пьяни переспал со своей помощницей, а теперь скрываешь, что сын растёт.

Не надо ничему удивляться, знаем мы всё потому, что нам духи подсказывают, ты же знал, что у нас шаманы в предках, – грустно добавила Марсельеза.

Михаил, – вступила в разговор Айталина, – мне надо забрать с собой сестру.

Я должна сделать всё, чтобы она не превратилась в злой дух – юёр, и не мешала вам жить, её «ийе-кут» – мать-душу, надо запереть в берестяной сосуд. Итак, злые духи из Нижнего мира решили завладеть её душой преждевременно. Хорошо, хоть она сама приготовилась к смерти правильно. Михаил, Вы же частично знаете наши обряды. Ни одной волосинки или вещицы не должно остаться в доме. Конь её тоже поедет с нами. Здесь неподалёку есть наша община, мы всё сделаем, как надо, а тело я увезу на Родину и похороню, как надлежит по обычаям Саха. Несмотря на то, что она приняла христианство, шаманы-предки настаивают на погребении по-нашему. Ещё, мне надо забрать последнюю тёлку, которую она принимала, сами знаете, у нас до сих пор делают жертвоприношения.

О чём Вы сейчас говорите, Айталина? У меня прямо волосы дыбом встают, ещё и неизвестно, умрёт ли Ваша сестра, посмотрите, ей явно стало лучше…

Я купила путёвки в «Артек» вашим девочкам и Ньургуну, а Светлане в ближайший с лагерем санаторий, очень она устала с вами, пусть отдохнёт. Не откажите мне хотя бы в этом, Михаил, выезд послезавтра!, – наконец, единственный раз за беседу улыбнувшись, произнесла Айталина.

Хорошо, отдых никому не помешает, но об остальном пока не может быть и речи, мы поедем по лучшим врачам, Мара выздоровеет…

Первый раз за много лет Михаил посмотрел на Марсельезу с нежностью, и, крепко обнявшись, они заснули…

Все трое детей и с ними Светлана Ивановна были в восторге от возможности провести часть каникул на море. Сборы были весёлыми, а проводы помпезными. Всеми овладела какая-то добрая кутерьма, тем более Михаил с Марсельезой всё время были вместе, девочки даже пошутили, не каникулы ли у родителей?

Отпуск детей и бабушки Светы был в самом разгаре, Марсельеза чувствовала себя хорошо, визит к врачам решено было отложить до приезда отдыхающих. Сёстры с удовольствием готовили национальные блюда, радуя мужчин Гринёвых. Михаилу позвонили с работы: необходимо было подписать некоторые договора и отчёты, и он вынужден был отлучиться из дома. А когда вернулся, увидел страшную картину: мертвецки бледная Марсельеза лежала на диване в холле, с мокрыми волосами, наспех одетая, а рядом сидела рыдающая Айталина:

Врача я вызвала, одно меня тревожит, почему именно сегодня с ней это произошло? Много лет назад у нас утонул брат в этот день во время купания в реке Лене. И мы, как могли забыть… Марсельеза сама позвала меня на реку и предложила искупаться, как в детстве, но только мы зашли в воду, нам было одинаковое видение, мы вспомнили брата, и Мара потеряла сознание, я еле притащила её сюда, она никак не приходит в себя…

Скорее всего, это кома, – сказал, откуда ни возьмись, появившийся доктор, –

я помню эту пациентку, она проходила лечение в нашей больнице, соберите её документы и вещи, надеюсь, довезём и обследуем, хотя, сами понимаете шансов один на миллион…

Михаил и Айталина поехали следом за «Скорой», оставаться дома они не могли. Трое суток врачи боролись за угасающую жизнь Марсельезы, но, она скончалась, не выходя из комы. По очереди дежурили у реанимации муж и сестра Мары, и совсем не спали. Как раз перед кончиной привиделась Михаилу Марсельеза и он так явственно услышал её голос, напоминающий шелест листвы и всплеск волны одновременно: «Спасибо, что простил… Позаботься об Ангелине, не выпускай её из виду ни на минуту! Сделай всё, о чём говорила моя сестра.»

Ох, не думала я, что всё случится так быстро, – причитала Айталина, собирая вещи Марсельезы, – я забираю тело сразу из морга, а Вы подумайте, что сказать старикам и детям, может быть, что она уехала со мной на лечение, жалко их травмировать. Ньургуну куплю билет сразу до Якутска и буду его встречать. Вы же поняли, что Вам нельзя с нами, Вас просто не допустят к процедуре захоронения… Пока никого не извещайте, думаю, так будет лучше. Хотя решать этот вопрос, конечно, Вам, у меня другая задача. Жаль, что моей сестре отмерен такой короткий век…

Спустя два дня после смерти Марсельезы, Михаил приехал к моргу, проститься с женщиной, которую когда-то любил больше жизни, навсегда… Всё для него было, как в тумане, он видел много людей-саха, которые подходили к нему для сочувствия, называя его давно забытым словом «капитан».

Через два дня вернутся дети и Светлана Ивановна, он не знал, что сказать им: правду, или солгать? Как горько было осознавать, что он не смог стать Марсельезе опорой после смерти родителей. И отец, и дед всё время спрашивали его, как там девочка, пришла ли в себя, на их расспросы он отвечал, что Мара ещё в больнице, в коме…

Девочки приехали из лагеря такие повзрослевшие, загорелые и очень усталые с дороги.

Мы хотим к маме в больницу – попросила Анечка.

Тётя Айталина увезла её на Родину. И, как выздоровеет, мама обязательно вернётся…

Все пораньше разбрелись по своим комнатам, а Михаил засел за документы у себя в кабинете, и, вдруг, из комнаты Ангелины услышал якутскую речь, во сне Ангелина разговаривала с кем-то на чужом ей доселе наречии: «Тохто, тохто, эбе Мария!!!»… ( Постой, постой, бабушка Мария) – машинально перевёл Михаил.

Ангелина, ты кричала, всё в порядке? Или тебе приснился дурной сон?

Папа, всё очень плохо, маму забрали духи. Только тётя Айталина и какой-то шаман помогают ей найти дорогу в темноте. Это не наш мир, она больше не вернётся… А ещё скажи, кто это мальчик Даниил? У нас с Аней есть брат? Не молчи, отвечай мне…, – сквозь рыдания кричала Ангелина.

Мы обязательно сядем вместе после того, как вы отдохнёте, и я расскажу всю правду. Вы уже взрослые, и я никогда больше не обману и не подведу вас, мои родные, простите меня за всё. Прошу тебя, отдохни и завтра у нас будет взрослый серьёзный разговор.

Михаил обнял доченьку и так и просидел всю ночь у её кровати. Как же много он наделал

ошибок, простят ли его теперь девочки? Как признаться отцу и деду, что это он виноват в смерти матери? В голове роились одни вопросы, ответов на которые он не находил…

Рано утром спустился Михаил к реке, чтобы хоть как-то развеять свои тяжкие мысли. Глядя на встающее могучее солнце, вспомнил он рассветы, что встречал вместе с юной Марсельезой на берегу реки Лена. И, вдруг, за спиной услышал шелест, а, обернувшись, увидел красивую взрослую белку, активно разгребающую листву. Интересным показалось ему, что не испугалась его лесная красавица, а, будто призывала помочь. А когда что-то блеснуло под её лапками, так взвизгнула, что Михаил осмелился подойти ещё ближе. Его изумлению не было предела: там лежал хомус Марсельезы! И, когда мужчина взял его в руки и протёр от грязи и пыли, белочка вцепилась в него лапками. «Вот с этой находкой легче будет и с родными говорить» – подумал Михаил и смело отправился домой.

Светлана Ивановна накрывала стол на лужайке. И все собрались, ведь старшие мужчины соскучились по отсутствовавшей женской половине семьи.

Ийэ, маама, (мама по-якутски) – закричала Ангелина.

Точно, точно, это наша мамочка послала нам подарочек, – вторила сестре Анечка.

Ангелина, откуда ты знаешь язык саха? – удивились все вокруг.

Не пойму, оно как-то само ко мне пришло.... – задумалась девочка, вдруг подняв на папу глаза, полные слёз.

Да, я обещал тебе доченька, всё рассказать и вам, мои родные, хватит находиться в неведении… – Белочка в это время металась между девочками, не выпуская из лапок хомус, но, когда Светлана Ивановна поставила перед ней чашку с орешками, принялась их щелкать, поглядывая на Михаила. – Я должен признаться и тебе, дедушка, и тебе, папа, что опозорил род Гринёвых. Не знаю, простите ли вы мне то, что у мамы случился инфаркт тогда, когда она увидела меня с моей второй семьёй в городе. Моя помощница по городским фирмам Татьяна семь лет назад родила сына. Мы назвали его Даниилом. Простите мне, что не сохранил любовь с вашей мамой, не сберёг наши чувства, мои любимые девочки. Она намного моложе меня, я должен был простить ей только один проступок, а я тогда поступил подло, отдалился, обиделся, оставил её без поддержки в ужасное для неё время, не зная, что она уже смертельно больна – белочка, бросив орешки, подбежала к Михаилу и села ему на рукав, будто в защиту. – И ещё, не было сил у меня признаться вам, что Марсельезы больше нет с нами, – тут уже белочка метнулась к девочкам, которые прильнули к своей крёстной, разрыдавшись.

Над лужайкой разразилась гроза, и все пошли в дом, каждый со своими мыслями…

Пётр Андреевич накапал было капли отцу, но, тот потянулся за бутылкой коньяка 1955 года выпуска и сам налил сыну и себе по рюмочке. В семье не приветствовалось спиртное и юбилейная бутылка хранилась ещё со времён награждения совхоза Орденом Ленина… Так и не погас свет в обоих домах Гринёвых до следующего утра, девочки легли спать вместе с белочкой, в большой спальне родителей, а для Михаила давно стал привычным короткий отдых на диване в кабинете.

До школы оставалось всего неполных две недели. Сестрички должны были пойти в седьмой класс и их ждал новый просторный дом в городе, новая школа, оснащённая всем необходимым для получения знаний. Михаил строил дом для всей семьи и надеялся на то, что и дед и отец и Светлана Ивановна согласятся поехать в город, но они все дружно отказались покидать любимый дом и совхоз. Отношения между мужчинами в доме с большим трудом пыталась восстановить Светлана Ивановна, но до полного взаимопонимания было ещё далеко.

Белочка, каждый день прибегала к девочкам на ночь, а спозаранку выскальзывала в дверь и вдоль тропинки, по деревьям, убегала прямиком на речку. Но, когда наступил день отъезда, она вернулась к обеду, будто чувствуя предстоящую разлуку. Михаил говорил дочерям, что и там вокруг дома лес с такими же, как здесь, деревьями, и они могут забрать белочку с собой, если только она сама захочет. Но, вдруг, она не может расстаться с рекой и домом, они сами будут приезжать и проведывать её каждые выходные. Белочка тревожно металась между детьми и взрослыми, и, когда все распрощавшись, уселись в машину, она прыгнула на руки к Анечке, прикоснулась к щеке, будто поцеловала, и, проделав то же с Ангелиной, стала лапкой сдирать с себя хомус, который девочки давно повесили ей на шею. Было понятно, что она хочет подарить инструмент Ангелине. После чего, всхлипывая и утирая слёзки, милая белочка выпрыгнула в окно автомобиля… Девчонки проревели всю дорогу до города.

Дом встречал своих хозяев весёлым поскрипыванием открывающихся автоматически ворот и звенящими колокольчиками у входа. Приветливая домработница Дарья, очень похожая на Светлану Ивановну,уже накрыла на стол, приготовив любимые девочками блюда. Все здесь было по-городскому: большой светлый холл, парадная, широкая лестница на второй этаж, большие комнаты с балконами у девочек, спальни для хозяев и гостей, и кабинет Михаила…

Не хватает здесь только мамы, – грустно заметила Ангелина, и вдруг заиграла на хомусе.

А я не заметил, что ты так хорошо овладела инструментом, – констатировал факт папа.

Ой, это ж её белочка научила, – улыбнулась Анечка, – не зря мы думаем, что это мама к нам так вернулась.

– Девочки, какие же вы стали у меня взрослые, я очень буду стараться, чтобы вам жилось хорошо в городе и в школе появилось много друзей.