Девушка в сонном царстве

– Как ты здесь оказалась? – обратился ко мне один из шурэнов.

Его голос меня удивил: он был чистым, очень четким, без малейшего акцента, но при этом ни мужским, ни женским.

– Не знаю, – честно ответила я.

– Тебе здесь не место, – сказал мне второй шурэн. – Твой уровень – минус первый, а то и минус второй. Почему же ты здесь?

Сравнив их голоса, я ощутила между ними легкое различие, но описать его словами затрудняюсь.

– Не знаю, – снова промямлила я.

– Что толку ее спрашивать! – снова подал голос первый. – Она вообще не понимает, о чем мы говорим. Я думаю – обычный сбой в системе. Исправим его, и все дела.

– Что ж, поместим ее в лифт. Надеюсь, на этот раз ее вынесет куда следует.

Мы снова куда-то двинулись, на этот раз настолько быстро, что я не видела даже пятен света, но ощущала тихое гудение, словно ток бежал по проводам.

Вскоре мы прибыли в очень странное место. В нем не было ни света, ни тени, никаких предметов и ландшафтов – в нем не было ничего, кроме непроглядной серой мглы. Даже под ногами не было опоры, и я впервые обрадовалась тому, что меня держат за руки.

Внезапно посреди серой мглы открылось нечто черное, мерцающее, похожее на узкую прореху в пространстве. В тот же момент меня толкнули вперед, прямо в это черное мерцание, и прореха за мной мгновенно закрылась.

Место, в котором я оказалась на этот раз, имело форму огромной трубы, бесконечно уходящей в обе стороны, которые условно обозначу «верх» и «низ». Внутренность «трубы» была заполнена каким-то веществом, по консистенции похожим на воду. По крайней мере, это вещество меня держало – я не ухнула резко вниз, а беспорядочно махая ручками и ножками, задергалась на месте, словно поплавок. Потом я слегка подсобралась, прекратила хаотично барахтаться и попыталась плыть вверх. Почему именно вверх? Не знаю. Нужно же было куда-то плыть! Но внезапно мощное течение потянуло меня в обратную сторону. Сопротивляться этой мощи оказалось совершенно невозможно.

Глава четвертая

Я очнулась в постели и сразу же вспомнила сон.

Какой же он странный! Начинался как добрая сказка, а закончился сущим кошмаром. Все эти красавцы и красавицы, так похожие на моих сокурсников… Холодная, как лед, «сестричка» Маргарита, сдавшая меня каким-то трехметровым типам… Серая мгла… «Прореха» в пространстве… Бесконечная черная «труба»… Приснится же такое!

Интересно, сколько времени прошло? Может, я еще и в поликлинику успею? Вот только что-то я часов на тумбочке не вижу. Да и тумбочка куда-то делась…

– Сегодня эта гадина мне за все заплатит!

Что за черт? Я снова слышу голос в голове, но на этот раз довольно неприятный и гнусавый. Женский? Нет, скорее девичий. В то же время подозрительно знакомый…

Ничего не понимаю! Откуда взялся голос в голове, если я уже проснулась? Просоночное состояние? Возможно… Уф, кажется, прошло! Или не прошло? Что-то я не узнаю обстановку…

О, господи! Где это я?!

Я в каком-то крайне неприглядном помещении с темными обшарпанными стенами и очень низким потолком. Небольшое окно с непромытыми мутными стеклами выходит на улицу, но и на улице что-то не так – слишком уж сумрачно и ветрено… Погода, пока я спала, могла измениться, но комната…

Эта комната точно не моя!

Обои на стенах отсутствуют, и обстановка совсем другая. Громоздкий шкаф, квадратный деревянный стол, пара грубых деревянных табуреток… Допотопная лампа свисает низко над столом – неужели керосиновая? Деревянная кровать у стены напротив… Немного правее – низкая дверь отвратного серого цвета. Черная печь у торцевой стены…

Я лежу на второй кровати, на жестком колючем матрасе. И я снова чувствую себя марионеткой.

Мои глаза рассеянно блуждают, а тело лениво потягивается, но все это (вот ужас!) без моего участия. Я как будто вновь попала в тело Маргариты, но, судя по длине конечностей, это совсем другое тело. Похоже, я в теле некой гнусавой девицы.

Внезапно низкая серая дверь отворилась, и в комнату вошла немолодая женщина (лет сорока пяти или чуть старше). Ширококостная, низкорослая, с плоским маловыразительным лицом и тусклыми полуседыми волосами, собранными сзади в куцый хвостик. На ней – рабочие брюки и грубая рубашка с рукавами до локтей. Предплечья и кисти у женщины крепкие, жилистые – дама явно привыкла к тяжелой работе.

Странно, но в ее лице я узнаю знакомые черты. Если бы некий художник-кубист изобразил тетю Машу, задавшись целью превратить в квадрат ее фигуру, а в круг – ее лицо, то получился бы портрет вошедшей.

– Рика, хватит дрыхнуть! – прикрикнула она.

Как и девица, в чьем теле я оказалась, женщина сильно гнусавила, но знакомые мне с детства нотки тети—Машиного голоса были узнаваемы.

– Вставай, лентяйка! – не унималась женщина. – В это время ты уже должна быть возле проходной! Сколько можно опаздывать? Каачам не понравится… Тебя уволят, а я одна двоих не прокормлю.

Она досадливо взмахнула мускулистыми руками.

– Дело даже не в деньгах… Безработные куда-то исчезают! Вспомни нашего соседа Ваку: сначала потерял работу, потом и сам исчез. А вчера его комнату занял какой-то мужик. Значит, Вака точно не вернется. И куда он, по-твоему, делся? Не знаешь? Так я тебе скажу – его слопали каачи!

Мои губы нехотя пришли в движение и загнусавили.

– Тетя Мака, не ори, уже встаю.

Мое новое тело внезапно оперлось на руку и спустило с кровати ноги.

Все сомнения остались позади: теперь я в теле гнусавой Рики. Выходит, я вовсе не проснулась, а продолжаю спать.

Да что же это за напасть такая?! Что за пошлый сериал во сне?!

«Успокойся, Марго! Давай-ка без паники. Все сны рано или поздно заканчиваются».

Тем временем Рика, сунув ноги в рваные тапки без задников, подходит к мутному зеркалу и сонно смотрит на себя.

Я тоже смотрю на нее и не верю своим (точнее, Рикиным) глазам. Если вошедшая в комнату женщина – пародия на тетю Машу, то сама Рика – пародия на меня. Она – это я, но резко раздавшаяся вширь и ставшая заметно ниже ростом, с расплывшимся носом, небольшими серенькими глазками и словно припорошенными пылью волосами.

Я, всегда считавшая себя красоткой, с ужасом смотрю на отражение в зеркале и отчаянно пытаюсь себя убедить, что эта плотная, почти квадратная девица не имеет ко мне никакого отношения!

Сама девица оказалась вполне собой довольна. Сбросив перед зеркалом мешкообразную ночнушку, она обнажила свое тело – мускулистое, плотное, почти без талии и с легким намеком на грудь. Минуты две полюбовавшись своей фигурой, она достала из шкафа серые брюки из грубой брезентовой ткани, бледно-красную рубашку с рукавами до локтей и натянула все это на себя. Затем расчесала гребнем жидкие темные волосы, остриженные по типу «каре» чуть выше плеч, и подрисовала себе брови угольком.

Тетя Мака, наблюдавшая за ней, снова повысила голос.

– Да иди, наконец, красавица!

– Уже ухожу.

Девица взяла с табуретки холщовую сумку и снова открыла скрипучие дверцы шкафа.

На нижних полках лежали продукты, завернутые в серую бумагу, и стояло несколько бутылей темного стекла. Часть продуктов она сложила в сумку (краюху хлеба, кусок заветренного мяса со странноватым запахом и бутыль с какой-то темной жидкостью). Бросив быстрый взгляд на Маку, что-то достававшую из печки, незаметно положила в сумку большой железный нож.

«Сегодня Жака мне за все заплатит!».

Набросив сумку на плечо, Рика махнула тетке рукой и толкнула наружу серую дверь.

Мы оказались в сумрачном зальчике, в который выходило не меньше десятка дверей. Одна из дверей была чуть выше и шире других и даже имела врезной замок. К этой двери и направилась девица. Открыв замок примитивным ключом, вышла из дома и заперла дверь за собой.