(Не)мимолётный роман

Бронзовый торс одного искрит царапиной. Второй другой.

Светлая, подобно моей кожа, сухое, тугое тело. Словно в нём нет ни капли влаги или жира. Тугие мышцы обвивают тело, играя в свете фонаря. То вздуваются, то опускаются. Крепкие руки надёжно держат оружие, а влажный живот едва заметно дышит.

Сделала шаг назад, любуясь зрелищем. Нельзя, чтобы герцогиню поймали за разглядыванием. Но не смотреть невозможно.

Если женское тело подобно арфе, то это, мужское, как шпага. Такое же точное и быстрое, в котором нет ничего лишнего, ни грамма. Только сталь.

Выверенные движения, хруст гравия под сапогами. Я забыла как дышать. Словно сама стала оружием в мужских руках.

Контратака. Резкий, обманный выпад, и вот уже шпага почти у горла второго … Доля секунды … Гибкое тело складывается вдвое и выбивает оружие из рук атакующего.

Недавние противники жмут друг другу руки, тихо переговариваясь. А я, как в замедленной съёмке, слежу за мокрой от пота грудью … Слилась с каплей, скользнувшей с подбородка. Медленно, но не сумев впитаться в кожу, протекла по шее и упала на каменную плоть. Быстро пробежала, задев маленький сосок … живот с тонкой дорожкой волос. Завязки штанов не пустили меня дальше, а длинные пальцы провели по низу живота, затирая мой след.

Дыхание сперло, а наваждение рассеялось, стоило мужчине отвернуться и подволакивая за собой одну ногу взять ожидающую его трость.

Сделав несколько беззвучных шагов назад я вышла навстречу офицеру, приветствуя его кивком. Хочется провалиться сквозь землю, но ещё сильнее хочется, чтобы нахальный гость увидел и меня так, как видела его сейчас я. Чтобы так же смотрел, и не мог оторваться, борясь с желанием прикоснуться.

Прошмыгнула мимо маркиза, согнувшегося над бочкой с водой и стремглав понеслась к себе. Плеск воды и фырканье, как лошадиное, сопроводили моё бегство. Без остановок, без задержек. Не нужно мне еды! Ничего не нужно! Холодный душ и крепкий сон, который принесёт забвенье.

Только в спальне позволила себе выдохнуть, приложив ладонь к бешено бьющемуся сердцу. Стучит, как отбойный молоток в руках нашего кузнеца.

Слегка успокоившись, уже сняв платье, я задержалась у зеркала, разглядывая себя в белоснежном белье.

Зря я не наряжалась раньше. Уделяй я себе больше времени, скорее всего мне бы удалось избежать многих неприятных минут переживаний о собственной непривлекательности.

Да худовата, но скорее хрупка и изящна.

Грудь, хоть и поздно сформированная, скорее всего ещё немного подрастёт, пока же, можно её и корсетом приподнять, так она выглядит посочнее.

А вообще, эти новые дневные платья невероятно мне идут. Лёгкие и воздушные, словно невесомые, они не дают мне фигуру, а словно обрамляют имеющуюся хрупкость.

Ночь прошла … странно. Странные, волнительные сны то погружали меня, то выпускали на поверхность и я просыпалась вся в поту. И отнюдь не от жары.

Мужчина. Я не видела во сне его лица. Жаркие объятия, поцелуи … я плавилась как воск и целовала его с таким жаром, о существовании которого и не подозревала. Лицо, прикрытые веки, слегка колючие щёки и подбородок. Крепкая, широкая грудь, тугой живот … Ни сантиметра кожи я не пропустила.

Если когда-нибудь увижу его наяву, если он существует, то непременно узнаю по запаху. Я вся пропиталась им. Такой горький и терпкий, запах мужчины во сне смешался с моим и я уже не понимала, где заканчивается он и начинаюсь я … Никаких мыслей, никаких воспоминаний! Его руки сжимали и гладили. Пальцы входили в меня, а я сходила с ума от потребности в большем. Кричала, стонала, скулила … Собственное поскуливание до сих пор откликается тянущим чувством внизу живота, и сразу встаёт его запах.

Непередаваемое ощущение единения. Словно мы стали одним целым. Правильно и естественно, как будто так было и будет всегда. Я стала самой красивой, самой желанной на свете. Никогда ещё я не была так надёжно защищена от всех тревог и напастей, как сегодня, в его руках. Сухих, крепких, больших ладонях с длинными пальцами, каждый из которых мои губы теперь знают на вкус.

Это не было просто близостью, да и близости-то не было. Не смотря на то, что женщиной в полном смысле я ещё не была, но что такое мужские ласки мне известно. С Сибаиром мы заходили далеко. Очень далеко, почти до самой грани, которую переступить можно только в крепости. Только этот запрет меня и останавливал.

Это было примерно в половину хорошо, как сегодня. Откуда моему телу или подсознанию такое известно я не представляю, но если у меня когда-нибудь всё же получится добиться свободы, то к списку требований к будущему любовнику прибавился ещё один: он не должен быть слишком молодым (как Сибаир), и старым (как Дортконд). И с красивым телом. Да, это обязательно!

В последний раз хорошенько потянувшись, заставила себя вспомнить острый вкус его кожи, чтобы никогда не забывать, и потом узнать, когда встречу. Справилась с головокружением от нахлынувших образов, нашла глазами выброшенную во сне сорочку и отправилась в душ, на несколько мгновений задержавшись у зеркала. Мне кажется, или моя грудь стала немного больше? Определённо, не кажется! Точно, подросла!

День обещал быть прекрасным! Сковавшее вечером напряжение, долго не дававшее мне уснуть, полностью отпустило. Лёгкость, радость и необходимость свернуть горы вотпрямсчас!

Мурлыкая детскую песенку я закончила нехитрый туалет, собрав влажные волосы в свободную косу, надела лёгкое голубое платье с кружевным вырезом. Корсетом тоже не стала пренебрегать. Чушь, что это неудобно. Вовсе не обязательно затягивать его под завязку, грудь прекрасно приподнимается и так.

Шум моря вторит мне из открытого настежь окна.

Бабушкина настойка, – ещё одна блажь моей старушки. Красная, почти бордовая жидкость в стеклянном пузырьке. Давным-давно, когда я только начала созревать как девушка и узнала, что такое ежемесячные гости, бабуля вручила мне собственноручно сваренное зелье с наказом принимать его каждое утро. Не пропускать!

Уже позже я разобрала его на составляющие и удивилась составу. Вообще ничего особенного: витаминный сбор, общеукрепляющий, и непонятно зачем сок свеклы, который, кроме чёрного окраса моим и без того всю жизнь тёмным волосам, вообще ничего не даёт, только тонкий травяной аромат.

Я миллион раз могла уже сама себе начать варить эту настойку, но ба настояла:

– “Милая, позволь мне, когда ты не дома, хоть в такой мелочи заботиться о твоём здоровье”.

Рецепт не самый для меня интересный, поэтому и настаивать я не стала. Ведь и правда,-герцогиня любит готовить, особенно зелья, так пусть.

Где-то год назад я не столько из забывчивости, сколько из любопытства “забыла” принять настойку. Лиззи остановила меня у выхода из спальни с мягким, но не терпящим возражений напоминанием. Бабулиным голосом. Тогда бабушка во всю экспериментировала с домашним духом. Опытным путём выяснилось, что говорить через Лиззи слишком энергозатратно и, слава Создателю, прибегает герцогиня к этому “гласу всея Эстесадо” крайне редко.

– Леди Эльташа, доброе утро. – Проявилась Лиззи. Глаза в пол, тугие косицы, коричневое платье с кружевным воротничком. Дух всегда выглядит одинаково. Захотелось как раньше провести рукой сквозь эманации призрака. Так, забавы ради. – Леди Элеонора желает Вас видеть перед завтраком.

И растаяла, не дождавшись ответа.

Глава 8.

Планы грандиозные, энергии хоть отбавляй! Уверена, что сегодняшний день принесёт гораздо больше результатов, чем вчерашний!

Немного омрачает открытие природы старой книги. История ведьм уже настолько далека, многие сейчас вообще не верят в это. Ну а как может быть магия без магического резерва? Человек бывает двух типов, – бездарный, или с магическим даром. Размер магического резерва у каждого разный. Известен он с рождения. Его невозможно ни увеличить, ни уменьшить. Зельевар с большим резервом (ни один маг в здравом уме, с большим резервом не пойдёт в зельевары) может сутки напролёт вкладывать заклятья в сложные зелья. Я за раз могу заправить двадцать восемь несложных эликсиров. После я пуста, как дупло и мне требуется восстановление. Магия одна, не бывает у человека только стихийной или ментальной магии, просто, например, ба может с лёгкостью поднять свежесделанный труп и расспросить его, при этом даже не запыхается, а вот папа водник вряд ли и ритуал сумеет довести до конца. Не разработаны каналы. Обычно каждый в юности выбирает ту специальность, к которой тяготеет и всю жизнь совершенствуется в ней. Ба начала тренировки с эманациями смерти с двенадцати лет, а своего первого духа смогла вызвать только через год, и только с помощью наставника.

Ведьмы, по легенде, магического дара не имели, силу они черпали не как мы, маги, – изнутри, а извне. Сам мир был для них силой. Стихии, природа, – пища для их магии. Именно поэтому в городах они чувствовали себя чуть хуже, чем в деревнях. Если это и правда, если эти женщины, а дар у них передавался только по женской линии, причём отцом мог быть и бездарный, у ведьмы матери всё равно родится дочь ведьма, не то, что у нас. Почти каждый маг, – аристократ, а даже если нет, но у него в метрике стоит отметка о наличии магии, то сочетаться браком он может только с высочайшего позволения. Только с магичкой. Нарушение этого закона карается огромными штрафами, отторжением имущества в пользу короны, лишением титула … Вариантов масса. Редко кто готов рискнуть землёй предков или титулом, который прадед получил мечом на поле боя, ради эфемерных привязанностей. Если хотя бы часть из этих сказок правда, то ведьм маги и истребили. Возможно, святоши помогли. Безграничная сила!

Мурашки пробежали по коже. Даже представить такое сложно. Невозможно. Любые заклинания, любая магия, без оглядки на резерв!

Похоже на сказку.

Как бы там ни было, последнюю ведьму сожгли почти тысячу лет назад, вместе с королём, не пожелавшим отдавать инквизиторам жену. Да, там ещё у них какие-то тонкости были в отношениях ведьма – её мужчина-маг, но это я совсем не помню, как вовсе не интересное. Не удивлюсь, если окажется, что во время сношения ведьма давала магу какую-нибудь мистическую силу! Народ любит такие враки.

Вызывает умиление байка, что каждая ведьма была рыжеволосой. До сих пор рыжих женщин побаиваются, а некоторые дамы скрывают природную рыжину. Вспомнить, хотя бы миссис Эндден, мать Мелани, которой я время от времени варю белую краску для волос.

Покои герцогини. Оповещающий стук в дверь. Положенные приветствия, объятия.

Аромат сладких духов. А я вот, никак не приучу себя к ним! Всё время забываю!

– Что-то случилось? – Не похоже. Судя по спокойно-одухотворённому лицу. Герцогиня, следуя своей старой забаве, набрала горсть зёрен, которые с дробным стуком рассыпались по каменному полу террасы. Стайка птичек тут же набросилась на угощение.

– Просто хотела увидеться с тобой. Узнать, как твои дела. – С некоторой заминкой ответила герцогиня. Замолчала, словно прислушиваясь к чему-то. – Как продвигаются твои занятия магией? Не нужна помощь? Если хочешь, впусти Лиззи за контур, так я всегда смогу быть на подхвате.

Ах, вот в чём дело. Хозяйку гложет её невездесущность!

– Бабушка, – тёплая улыбка скользнула по губам, а быстрый ветерок размазал по ним солёный привкус моря, – я не делаю там ничего, в чём бы мне могла понадобиться твоя помощь. Не беспокойся. Скажи, есть новости из столицы?

– Несущественные. Пока всё сводится к тому, что он, действительно, непричастен. – Герцогиня качнула головой, отчего блики утреннего солнца засуетились в сегодня угольно-чёрных волосах. – Таша, меня очень беспокоит твой настрой. Отчего-то мне кажется, что если наш человек найдёт доказательства невиновности Дортконда, тебя это не обрадует. – Спокойно, сдержанно, но с немым требованием ответа. – Милая. Я всегда на твоей стороне. Ты всё можешь мне рассказать. – Небольшая пауза, после которой, – знаешь, я всё смотрю на тебя, и не могу поверить, что у меня такая внучка. Возможно, это болезнь берёт своё, не знаю, нормально ли это, но я так часто отождествляю себя с тобой, что мне кажется, будто я знаю тебя, как себя и чувствую всё то, что чувствуешь ты. Кажется, только вчера я была тобой – восемнадцатилетней девчонкой, наследницей. – Я упрямо молчала, просто не зная, что сказать, схватившись за успевшие нагреться мраморные перила, стараясь угадать с ответом. – Я считаю, что леди в моём возрасте бывают двух типов: мудрая старая леди и просто старая леди. Разница в том, что первая умеет признавать свои ошибки. Я всё больше склоняюсь к тому, что позволить тебе уехать учиться было моей ошибкой. – Не дав мне ответить, продолжила. – Тебе сейчас так не кажется, но останься ты в Эстесадо, не узнала бы другой жизни. Готовилась бы к свадьбе с оговорённым женихом и принятию герцогской короны. Ты бы не допускала и мысли, что может быть по-другому. Это была моя ошибка. Если бы я была на твоём месте, то сейчас я хотела бы в мужья молодого и красивого лорда. Одного из тех, блистательных и статных, которыми наводнена столица. И это было бы нормально в восемнадцать лет. Ты всегда была благоразумной. Запомни пожалуйста, что брак и любовь очень редко идут в одном комплекте. Умная молодая леди не должна смешивать их в одном котле. Семья, обязанности, дети – в одном, постельные радости и романтика, – в другом. Ты должна очень хорошо подумать. Если Дортконд окажется невиновен, то расторгнуть помолвку будет очень сложно. Я знаю его почти всю его жизнь, вряд ли старый друг и наперсник твоего отца потребует отступные, но нам необходимо будет тщательно продумать легенду, чтобы он согласился. Помолвку магов не расторгнуть в одностороннем порядке. И другого достойного кандидата, который согласится стать в тень герцогини будет не просто.

Море с террасы кажется так близко, – только руку протяни. Сделав глубокий вдох, взяв с ним не только кислорода, но и смелости, в равных частях с честностью ответила: