– Я не буду никого убивать.
Мы с Дэном переглядываемся.
– Мм… – я морщу нос. – Ты прав. Не мне учить тебя, как жить.
Джанки склоняет голову с наигранной благодарностью. Принимается рыться на своём столе, однако между делом бросает:
– А што энто ты «не бушь никого убивать»? Ты ж вроде боевой андроид?
Я торопливо выпаливаю:
– Он сказал, это из-за модификации.
Мало ли, что этому экспериментальному роботу придёт в голову ляпнуть! Я не для того искала его два года, чтобы он теперь запорол всё случайной фразой!
Дэн, наконец-то раскопав на столе дисплей, поворачивается обратно ко мне.
– Мисса, я-то шну, што ты мякушка и хошь ютить всех бедных брошенных робаатов, но пусть он сам грит, лады?
Тем временем мужчина переводит между нами недоверчивый взгляд, да и вообще очевидно напрягся. Напористо повторяет:
– Просто не буду и всё.
– Так, стоп! Никто тебя не заставляет! – я успокаивающе выставляю ладони, а Дэну поясняю: – Мы уже говорили об этом. Он считает, что мне нужен военный андроид, чтобы кого-то убить, а он не хочет этого делать.
Робот продолжает в том же агрессивном духе:
– Это логичное предположение.
– Логичное. Но неверное, так что заканчивай с этими кровожадными идеями.
Тем временем Дэн изучающе рассматривает мужчину сверху вниз:
– Ну-у, с виду он не тока на такое годится.
– Так! И ты заканчивай! Он спас мне жизнь. Я должна вернуть долг. Всякие эти фантазии оставьте при себе.
– Как скаж, – Дэн ухмыляется.
– Ша! – я предупреждающе машу ему пальцем и поворачиваюсь к роботу: – Джанки спрашивает только в том смысле, чтобы ты не убил нас.
– Я обещал не причинять тебе вред. Равно как и другим людям.
– Видишь? – я указываю Дэну на робота. – Всё отлично.
– Аха. Вот тока он мож врать, – Джанки улыбается мне снисходительно, словно наивному ребёнку.
– Как это?..
Опешив, смотрю на мужчину, и он кивает. Повторяет:
– Разведка, контрразведка, диверсии.
Чёрт, я и в самом деле не обратила внимания на это, не подумала о последствиях. Привыкла ведь, что роботы должны говорить правду.
– Однако я не обманывал. Я с самого начала сказал, что бесполезен. Что моя операционная система содержит ошибки. Зачем мне признаваться в подобном? Тем более, зачем мне признаваться, что я способен лгать, если подавляющее большинство роботов не способны – и я мог бы притвориться подобным им? В то же время слова о том, что человек целенаправленно разыскивал ценную вещь для того, чтобы помочь ей, не преследуя материальной выгоды, гораздо больше похожи на ложь.
В комнате повисает тишина. Я так и вовсе хлопаю глазами от неожиданности, потому что не смотрела на ситуацию с такого ракурса. Неудивительно, что он мне не верит – да и кто поверил бы? Разве только Джанки, который по собственному опыту знает, что я достаточно шибанутая для подобных идей.
Наконец Дэн подаёт голос:
– Так што? Мы дело делаем, или я спать пошёл?
– Делаем! Сойдёмся на том, что все друг другу верят. Нас тут всего двое, и никто тебя не удерживает насильно и прочее. Хорошо? – я поворачиваюсь к Дэну: – По-моему, он не собирается нас убивать. Он помог мне два года назад, не причинил вреда сегодня, он даже ищейку не убил, и сейчас рассуждает вроде бы здраво.
– Там ещё ищейка была, – Джанки закатывает глаза.
– Две ищейки, – говорю я с вызовом. – А ты ставишь нелегальные чипы.
– Ой, бля, ну отшила, речная ты хищница, – Дэн удручённо качает головой и смотрит на робота: – Ладн, которые у тебя ошибки?
Мужчина задумывается ненадолго, осторожно говорит:
– Мне сложно судить об этом, так сказать, изнутри. Я знаю, что после последней модификации моё восприятие изменилось. Я больше не чувствую необходимости подчиняться приказам. Не понимаю, почему раньше подчинялся. К тому же теперь я могу анализировать слова окружающих, оценивать их, а раньше воспринимал некритически, как руководство к действию.
– И, типа, не хошь убивать.
– До модификации это не вызывало никаких ощущений. Но сейчас вспоминать о моих прежних действиях неприятно. Чем-то похоже на боль внутри. Хотя и не совсем, но я не знаю, как описать точнее. Из-за этого я не хочу делать подобное снова. Что касается стабильности операционной системы, то за два года я не заметил изменений. Субъективно мне кажется, что все изменения в системе находятся на прежнем уровне.
Смысл его слов скользит по поверхности сознания, только тембр голоса пробирается внутрь. Как будто меня гладят по голой коже тёплой бархатной перчаткой – невозможно думать ни о чём другом. Может, у меня какой-то особенный день цикла, что так секса хочется?..
Тем временем Дэн продолжает:
– Почему не пошёл обратно к чёрным? Техники откатят операционку и всё. Бушь как новый.
Робот качает головой:
– Физические носители нашей серии не поддерживают ни откат данных, ни форматирование. Насколько мне известно, все экземпляры со сбоями растворяли.
Последние слова царапают моё сознание, отвлекая от приятных фантазий.
– Что значит «растворяли»?
– Я имею в виду процесс утилизации. Экземпляр опускают в растворитель на несколько суток, после обработки псевдо-органику можно использовать повторно, – голос робота звучит в целом ровно, однако короткие запинки всё же выдают эмоции. Или это всего лишь программа? – Хотя значительный процент теряется в процессе.
– Боги милостивые, звучит… неприятно, – я невольно обнимаю себя за плечи.
– Выглядит хуже, – заметив наши вопрошающие взгляды, мужчина поясняет: – Я присутствовал при утилизации одного экземпляра. Его не выключили. Тогда я воспринимал это как должное, но сейчас предпочёл бы избежать подобной участи. Если есть возможность.