Вкус деревенского молока, или Чудеса за углом

– Я не виновата, – быстро проговорила испуганная Вера. – А по-вашему, это как?

– Ну, мы в деревне, как одеваемся, – она запнулась и осмотрела себя. – Видишь, как я одета? Вот мы в деревне так и одеваемся. По праздникам, конечно, почище, покрасивее. Понятное дело у каждого прибережен праздничный наряд. А остальные дни все больше в огороде, да по хозяйству. Но мы все в юбках да в платьях, а на тебе как будто штаны. И вот рубаха, как мужская.

– Я поняла, у Вас женщины брюки не носят, но там, где я живу, все так одеваются.

– Все в штанах? – удивилась женщина.

– Нет, нет, и платья носят, и юбки, только в брюках удобней, – и добавила для убедительности, -Удобно, понимаете?

– Может и так, как посмотреть, – со вздохом ответила хозяйка.

Вера спохватилась:

– Я все же не пойму, куда я попала. Что это за местность?

Хозяйка задумалась.

– Ты спрашиваешь, какое это место? Ну известное дело. Деревня у нас тут. Плутаново. А ты откуда? Из Москвы, говоришь?

– Ну, да, да из Москвы.

– Как тебя сюда угораздило? Москва-то далече от нас. Я в Москве, конечно не бывала, но люди сказывают, что долго ехать надо. Как-то у нас один деревенский все ладился в Москву поехать, дак мужики говорили, что не доедет. Не знаю… А ты, значит, из самой Москвы? – с недоверием уточнила Анна.

– Ну, да получается, что из самой… – Вера уже и сама начала сомневаться. Но потом, мотнув головой, твёрдо прибавила: – Из самой, из самой, не сомневайтесь. А как к Вам попала, не знаю.

Помолчали. Хозяйка повздыхала, видно подбирала слова, и ,наконец , решилась.

– Странно все это, не похоже…– она запнулась. – Не похоже, что ты обманываешь меня.

– Нет, – испугалась Вера. – Я говорю чистую правду.

– Но, – не слушая ее, Анна продолжала: – Но все у тебя не так, как у нас. Последние слова она особенно подчеркнула.

Вера совсем растерялась.

– Ну, да, в общем-то, да- она чуть не начала заикаться. – Я свалилась с неба т.е. в колодец, только я не специально. Я сама не знаю, … что произошло. Это, наверное, старуха виновата, она меня заманила, а потом я провалилась. А Вы тут, как живете, вы, может, староверы? – и добавила: -Хотя, как это меня так далеко занесло?

– Как ты говоришь, староверы? Это ты про веру говоришь?

– Ну, да, какой Вы веры?

– Мы – христиане, церковь у нас в деревне есть, хочешь, свожу тебя.

– О, нет, нет. В церковь мне не надо. Я сама не знаю, что мне надо. Мне домой надо, у меня там муж голодный сидит. А вот не могу понять, куда я попала, и как мне от вас выбраться, – заскулила Вера. – А почему автобусы у Вас не ходят? Ну чем-то Вы… Как-то Вы… Ну, Вы когда хотите попасть в другой город, ну кроме вашей деревни, как добираетесь?

– Ну, куда нам ехать-то?

– Совсем некуда? – удивилась Вера.

– Есть тут у нас недалече уездный город, да туда на телеге едут.

– Уездный? – переспросила Вера.

– Ну, да, – уверенно ответила женщина.

– Как уездный, почему уездный? …Шутите?

Анна ухмыльнулась и пожала плечами.

– А какой сейчас год? – на всякий случай поинтересовалась гостья.

– Одна тысяча восемьсот девяносто седьмой.

– Какой?!– взревела, как ракета Вера.

– Одна тысяча восемьсот девяносто седьмой, – спокойно повторила женщина.

– Шутите?

Хозяйка опять пожала плечами и растеряно покачала головой.

– Врешь! – ракета продолжала взлетать.

– Как это? – вытаращила глаза хозяйка.

– Не может быть. Не бывает так, – гостья стукнула кулаком по столу и вскочила. -Скажи, что врешь!

Добрая Анна опять покачала головой.

– Правду говорю.

Вера рухнула обратно на табурет.

– Тысяча восемьсот девяносто седьмой – прошептала она. – Тысяча восемьсот? Да хоть бы тысяча девятьсот… -и слова застряли на ее губах. Она вскочила, и стала ходить по избе, заглядывая во все углы.

– Телевизор есть? А радио? А утюг?

Анна тихонько пошла к печи и достала откуда-то железный утюг.

Вера выхватила его, он оказался очень тяжелым.

–Тьфу ты! Что вы им делаете? Орехи колите, что ли?

–Не… Мы …

Вера, не дослушав сунула утюг обратно и схватилась за голову.

– Тысяча восемьсот девяносто седьмой год?