Параллели Вселенных: Хранители

ГЛАВА 6

Дева выглядывала из-за воздушных занавесей окна своей спальни, выходившего в небольшой сад. Она с интересом наблюдала за игрой, которой Даррен занимал Альму. Дева едва заметно улыбалась. Со двора доносился громкий и весёлый детский смех. Даррен бросал ей в руки белый шар, наполненный вязкой массой. Стоило Альме его упустить, как шар падал на мохнатый зелёный ковёр и рассыпался на множество мелких разноцветных шариков, прячущихся в травинках. Но как только Альма касалась своим пальчиком хотя бы одного из них, остальные наперегонки бежали к нему, снова собираясь вместе и формируя прежних размеров шар. Их игра повторялась снова и снова и, похоже, нравилась обоим. Даже Даррен, большой, серьёзный и, как правило, хмурый, наслаждался игрой и озорным смехом этой маленькой непоседы, которая за всё время их общения стала ему словно родной дочерью. На его лице тоже мелькала довольная улыбка. А иногда, когда он брал девочку своими ручищами и подкидывал высоко вверх, заливистый и довольный смех Альмы заполнял всю тишину мира Хранителей. Он оглашал, что тут течёт жизнь.

Высокие и густые заросли зелёных кустов со всех сторон окружали их дом, выстроившись в квадрат, словно Защитники, оберегавшие покой. Все дома походили один на другой как две капли воды. Однако жители никогда в них не путались, потому что над каждым домом возвышался флюгер, рисунок которого был уникальный в своём исполнении. Дома представляли из себя идеальные квадраты, геометрически правильные лабиринты улиц вели к центральному замку. Он величественно возвышался над зелёными насаждениями, опутавшими строения, точно паутина. Проходя по нему в первый раз, Дева думала, что никогда не запомнит эти извилистые повороты. Она даже спросила о карте, но её, конечно же, тут не существовало.

– Всё в твоей голове, – шепнул Деве Хранитель Питер, загадочно улыбаясь и проводя их к дому через лабиринт. Он встретил гостей в замке по прибытии и любезно показал им, как тут всё устроено.

Эта фраза надолго запала Деве в сознание, и она думала, что бы это означало, ведь в её голове были те знания, которыми одарили её Создатели. В голове Даррена были знания, подкреплённые опытом, а вот в голове у Альмы, пожалуй, ещё ничего не было.

«Интересно, вспомнит ли малышка когда-нибудь о своих родителях?» – размышляла Дева, продолжая выглядывать из-за занавесей.

Вдруг шар, с которым играли Даррен и Альма, попал прямо в окно, из которого она смотрела. Он некрасиво растёкся по стеклу своей белёсой, полупрозрачной массой. Дева скривила недовольную гримасу и, отпустив край тонкой занавеси, отошла от окна.

Дева привыкла тут жизнь. Привыкла ко времени, которое здесь текло иначе. Особенно это было заметно по Альме. Она то замедлялась в росте, то вырастала на несколько сантиметров за пару суток, отчего ей приходилось вести календарь земных дней, чтобы не запутаться в точном отсчёте века Альмы, а Даррену еженедельно ставить зарубки на колонне в кухне дома. Время прыгало, но для бессмертных это было совсем незаметно. Создатели знали об этой неравномерности, но они не могли и догадываться, как оно отразится на человеческом ребёнке. Поэтому, заметив эту проблему, они начали задумываться о том, чтобы отправить девочку в мир Защитников. Посмотреть, как она будет расти там. Но отмели эту затею, зная, как разгульно живут Защитники. Создатели, конечно же, никого не посвящали в свои планы, продолжая безмолвно наблюдать за девочкой. Сам верховный Хранитель Тарон дал воспитателям Альмы чёткие инструкции. Остальные Главные Хранители, которым были представлены гости, называли себя Герей и Аркан.

Они величественно восседали на каменных тронах, выполненных из монолита трёх разных камней. Все они расположились в центре главной залы на пьедестале в форме круга. Трон Тарона был полностью белого цвета с переливающимся на свету частицами вкраплений – кварц. Трон Герея стоял по левую руку от Тарона и был тёмно-синего цвета с растекающимися золотом реками – лазурит. Трон Аркана находился справа от Тарона и был цвета густой крови, единственный чистый цвет без каких-либо примесей – гранат.

Каждый из тронов был обращён на высокие и массивные входные двери, которых тут было четыре. Высотой они доходили почти до потолка. Между дверьми располагались вытянутые арочные окна. Сквозь них проходил яркий солнечный свет, освещавший всю мраморную залу. В центре же пьедестала за спинками тронов возвышалась тонкой резьбы колонна, искусно выполненная в камне. Она упиралась своим остриём в основной купол замка. Всего куполов было пять. Самый большой, возвышающийся над пьедесталом, и четыре поменьше, каждый на углу квадратного строения. Все они были совершенно прозрачными.

Дни в этом мире всегда были ясными. Солнце исправно поднималось над горизонтом и закатывалось за него, согревая планету Хранителей своими ласковыми лучами. Ночное небо озарялось парадом других миров, среди которых была и бледная Луна, выглядевшая на их фоне ещё более одинокой и безликой. Всего тут было в изобилии. За зелёными лабиринтами, окружавшими замок Хранителей, на многие мили жили народы этого мира. Всё было устроено точно так же, как и в прежнем Земном мире. Полноводные реки протекали по изумрудным полям и прятались в тенистых лесах, превращаясь в очи озёр. Серебристые макушки гор величественно возвышались над густыми лесами. Бескрайние плодородные земли простирались от одного обозримого края до другого. Казалось, что тут всё идеально, и народы живут вполне себе счастливо.

С прибытием гостей течение их жизней не нарушилось. Жители радушно их приняли, продолжая сплочённо трудиться и радоваться каждому дню. Казалось, ничего не изменилось с тех пор, когда Дарен бывал здесь ранее, только сейчас он был допущен жить в доме лабиринтов и посвящён в их секрет. Обычно Хранители не делились этими тайнами с гостями из других миров, отправляя их сразу после прибытия за пределы своих предместий. Но в этот раз статус гостей был сильно повышен благодаря необычному ребёнку, который был дарован погрязшим в ненависти людям Земли и которого они с такой лёгкостью утратили. Из-за неравномерного течения времени Земные дети не допускались в мир Хранителей, поэтому пришествие стало для жителей тоже чудом. Всем хотелось взглянуть на дитя. Однако было повелено не выпускать девочку и его наставников за пределы лабиринтов в течение двенадцати лет. И жителям мира Хранителей было объявлено о том, что они не могут быть допущены к ребёнку до истечения этого срока. В основу такого решения было положено и непонимание Создателями сущности Альмы. Они не знали, на что она будет способна, как себя проявит и как будет расти. На всём пути её взросления они были намерены всегда присутствовать рядом, наблюдая и направляя руками наставников.

Все жители мира Хранителей были частью чего-то большого, понимали и принимали это. Главные Хранители наблюдали за своим народом, но не со стороны, как в случае с Создателями, а непосредственно участвуя в их продолжительных жизнях. Любой мог обратиться к ним с прошением или поделиться радостью, любой мог быть принят главными Хранителями, которые очень дорожили своими жителями, потому что каждый был кирпичиком, клеточкой большой системы воспоминаний и хранения знаний. И каждый житель знал, за что он несёт ответственность и с чем он неразрывно связан. Именно поэтому Создатели выбрали мир Хранителей в качестве первой точки отсчёта для взросления и воспитания земного дитя.

Деревянная дверь с шумом распахнулась, и в просторную комнату вбежала Альма. Она быстро спряталась за длинной атласной юбкой Девы. В ту же минуту в комнате появился Даррен, загрохотав сапогами по дощатому полу. Альма вцепилась одной рукой в ткань юбки лимонного цвета, а другой прикрывала ротик, стараясь не рассмеяться в полный голос. Дева вопросительно посмотрела на Даррена, который опустил глаза, указывая на свои сапоги, облепленные разноцветными шариками. Дева, не сдержавшись, прыснула.

– Извини, – проглатывая смешинки и гладя рукой по голове Альму, выглядывающую из-за её юбки, произнесла Дева, – но это очень смешно.

Даррен, встав на одно колено и поравнявшись ростом с Альмой, внимательно смотрел на неё. Она подошла к нему без страха, остановившись прямо перед ним.

– Убери это, – строго сказал он ей, имея в виду прилипшие к его сапогам шарики.

Альма не шевелилась. Она внимательно смотрела ему в глаза. Даррен почувствовал, что ему стало как-то не по себе, как будто из него высасывают всю его жизнь, несмотря на то, что он был бессмертным. Все предметы, окружавшие его, начали терять яркость своих очертаний, превращаясь в мутные и поблёкшие картинки. Он попытался отвести взгляд от Альмы, но не смог. Дева, стоявшая позади девочки, увидела, как шарики начали поочерёдно отлепляться от сапог Даррена, поднимаясь на уровень роста малышки. Шарики зависли в воздухе, медленно вращаясь вокруг своей оси, а лицо Даррена постепенно становилось пепельно-серым. Дева быстро сделала шаг к Альме, накрыв руками тёмные стёкла очков, которые точно повторяли очертания лица девочки. Шарики с хлюпающими звуками попадали на пол, превратившись в разноцветные лужицы. Даррен закрыл глаза, наклонив голову. Альма всё ещё не двигалась, но через несколько секунд она положила свои тёплые ладони поверх рук Девы и глубоко вдохнула. Дева убрала руки с её лица, и девочка, развернувшись к ней, уткнулась вздёрнутым носиком в её юбку, словно в поисках защиты.

Даррен пришёл в себя не так быстро. Простояв на одном колене несколько минут, он, наконец, открыл глаза, поднял голову и посмотрел на Деву. Она была встревожена тем, что сейчас произошло.

– Что-то новенькое, – попытался отшутиться он, медленно вставая на ноги.

– Обсудим позже, – серьёзным, но мягким голосом сказала она Даррену.

Дева, погладив малышку по кудрявым завиткам золотистых волос, взяла её на руки и унесла в детскую, оставив Даррена одного.

Даррен, походив туда-сюда, остановился на том же месте, где ранее расплылись разноцветные лужицы. Теперь перед ним лежал шар. В недоумении оглядевшись по сторонам, он не понимал, как такое могло произойти.

– Фокус удался, – послышался позади тихий голос вернувшейся Девы.

– Как она это сделала? – изумлённо и с опаской посмотрел на неё Даррен.

– Что именно? – с наигранным непониманием спросила Дева, взметнув брови вверх.

– Собрала их вместе! – Даррен начинал нервничать и повысил голос.

– Похоже, наша девочка получила подарок, – мягко улыбнувшись, ответила Дева.

– Перестань уже говорить загадками и отвечай прямо.

– Ей даровано управлять жидкостями, – спокойно сказала Дева, садясь за стол. – Полагаю, подарок был передан через Элизабет. Помнишь её падение в воду?

Даррен устроился напротив Девы и задумчиво закивал:

– Ты хочешь сказать, что Дана, дала Альме способность управления водой?

– Так я и сказала, – подтвердила Дева.

– Но я же не жидкость! – вдруг возмутился он и резко встал со стула. – Ты понимаешь, что эти чёртовы шары, висели в воздухе не сами по себе! Она всегда, всегда прикасалась к ним, чтобы собрать их вместе. Сейчас она их не трогала. Какого чёрта они все зависли… вместе со мной?!

Даррен снова начал расхаживать по комнате.

– Я думаю, что она пыталась ими управлять через тебя, в конце концов, ты ведь тоже состоишь из жидкости. – Дева пожала плечами.

Даррен остановился, метнул на неё недовольный взгляд и продолжил мерить комнату шагами.

– Она пробует свои дары в действии, – тихо и задумчиво произнесла Дева, глядя в окно. – И всё было бы хорошо, если бы она не стала вытягивать из тебя все силы, опустошая словно бочку. Твой цвет кожи напоминал золу из камина, – с сочувствием посмотрела она на Даррена, отвернувшись от окна.

– Слишком буквальное сравнение, – скривил губы Даррен и вернулся к ней, сев обратно за стол. – Ты понимаешь, что она могла и не остановиться?

– Да, – выдохнула Дева, – но она ещё совсем ребёнок. Она научится. Мы её научим, и…о том, что произошло, нужно доложить Хранителям.

– Ладно, сообщу, – ответил ей Даррен, а в его голосе слышалось одолжение, – но мы посланы сюда не в качестве наставников, а в качестве подопытных, имей это в виду.

Дарен встал и пошёл к выходу.

– Я и не питала никаких иллюзий, – прошептала Дева, провожая взглядом Даррена.

В детской послышался шум. Дева встала и направилась туда, проверить, всё ли в порядке. Но только она вошла в коридор, как увидела Альму, уже стоящую в проёме открытых дверей, словно поджидавшую её.

– Я напугала его? Сделала что-то неправильно?

Дева точно знала, что малышка расстроена и не на шутку встревожена. Даже несмотря на то, что она лишь едва могла рассмотреть её глаза, за несколько лет общения с Альмой, она понимала любые изменения в её настроении.

– Наверное, Даррен не ожидал, что ты умеешь так делать, поэтому немного перенервничал. Так бывает. – Дева подошла к ней и, взяв хрупкую ручку в свою ладонь, присела так, чтобы быть на одной с ней высоте. – Ты сделала так, как почувствовала в тот момент, в этом нет ничего дурного. Только в следующий раз, давай попробуем не доводить Даррена до таких глубоких переживаний, и потренируемся перед тем, как ты повторишь это ещё раз?

– Хорошо, – согласилась Альма, – я могу выйти в сад?

– Конечно, пойди погуляй. Даррен скоро вернётся, и можете ещё поиграть, а потом ужинать, – уже выкрикивала последние слова Дева, наблюдая за быстро выбегающей на улицу Альмой. – Непоседа, – мягко произнесла она, отправившись на кухню.

В это время Даррен уже вышел из лабиринтов живых растений и приближался к замку. Питер, выскочивший прямо перед ним, казалось, появился из ниоткуда. Даррен от неожиданности выкинул руку перед собой, остановив Питера и прижав его спиной к живой изгороди.

– Хватит выпрыгивать, словно тень из лесной чащи! – недовольно рыкнул он на безобидную выходку Питера.

Тот, подняв обе руки вверх, шутливо сказал:

– Сдаюсь на милость победителя.

Даррен, закрыв глаза и тяжело выдохнув, отпустил руку, пригвоздившую Питера к колючим веткам изгороди. Питер понял, что Даррен не в духе, и отряхивая стёганую куртку, сшитую аккурат по его фигуре, спросил:

– Тебя кто-то укусил за… Что ты брызжешь ядовитой слюной, направо и налево?

– Укуси-ЛА. – Даррен сделал ударение на последнем слоге.

– О-о-о-о… Далеко вы продвинулись, – подмигнул ему Питер.

– Что? ЧТО? Что за глупости ты мелешь, – возмутился он, – почему же мне так везёт на новых знакомых?! Один Лео был вменяемый, но его оставили на Земле, теперь приходится мириться со всем этим.

– Ну, прости, что имеем, то имеем. Ты зачем пожаловал во дворец? – поинтересовался Питер.

– Доложить о происшествии с ребёнком, – успокоившись, ответил Даррен.

– Что же ты сразу не сказал, – начал суетиться Питер. Он быстро зашагал к дворцу, чуть ли не подталкивая вперёд Даррена.

– А зачем бы ещё мне сюда являться? – удивился Даррен.

– Верно, – согласился Питер.

Узкие дорожки лабиринтов, все как одна ведущие к дворцу, были щедро присыпаны мелкими угловатыми камушками серого цвета. Они выходили к более просторным мощёным дорогам с чёрно-белым узором в виде спирали. Такие ахроматические узоры украшали изумрудно-зелёный газон, раскинувшийся перед строением, своими витиеватыми изгибами напоминая распустившиеся в камне цветы.

Деревянную конструкцию, щедро декорированную резными элементами, венчали четыре башенки с прозрачными куполами. Узкие колонны, подпиравшие не только входы, но и вытянутые арочные окна, создавали впечатление невесомого, парящего в воздухе строения. Однако Даррен знал, что это только иллюзия. Внутри стены и полы были мраморные – гладкие и блестящие, напоминавшие ему безмятежные водные просторы в отражении лунного света. И только троны верховных Хранителей, были единственными цветными пятнами, радующими глаз в этом блёклом царстве.

Высоченные, под самый потолок двери с лёгкостью распахнули свои створки перед Дарреном, приглашая его войти. Питер, вытянув руку, пропустил его вперёд, а сам остался стоять позади него. Как только Даррен вошёл внутрь, двери за ним моментально захлопнулись. Во внушительных размерах зале было настолько тихо, что он мог расслышать собственное дыхание и, казалось, что даже звук падения на пол пылинок был для него различим. Оглядевшись по сторонам, он никого не обнаружил.

«Тихо, холодно и пусто», – подумал он и, постояв ещё немного, сделал шаг по направлению к тронам, окружавшим резную колонну точно стражники.

Но стоило ему пошевелиться, как над каждым из тронов в соответствии с их цветом появилась и зависла точка. Слегка поблёскивая и мерцая, они, внезапно осветив всё вокруг ослепительными вспышками, явили Хранителей. В белых длинных одеждах, с гладкими седыми волосами до плеч и бородами до самого пояса, Хранители величественно восседали на тронах. У каждого из них на пряди волос бороды, виднелась небольшая бусина. Бороду Тарона украшала белая бусина в серебристой окантовке. Бороду Аркана украшала бусина красного цвета, повисшая на волосах его седовласой бороды, словно капля крови. У Герея бусина была синего цвета в золотой оправе.

– Мы слушаем тебя, Защитник, – сказали они одновременно, нарушив звенящую тишину дворцовых стен.

– По правилам, продиктованным мне ранее, я должен сообщать обо всех изменениях в поведении Альмы. Дитя, – быстро исправился Даррен.

– Продолжай, – снова одновременно произнесли они.

– Она пыталась управлять шариками, наполненными жидкостью… используя меня, – чуть поколебавшись и с некоторым страданием в голосе, сказал он, припоминая чувства, которые испытывал, когда Альма высасывала из него жизненные силы.

– Расскажи точнее, как она это сделала? – задал вопрос Тарон, облокотившись на ручки трона и чуть вытянувшись, словно хотел получше расслышать слова, произносимые Дарреном.

– Она уже давно собирает шарики в один большой шар, но прикосновением. В этот раз она подняла их в воздух, глядя мне в глаза. Только ощущения у меня были более чем неприятные.

– Значит, она способна вытягивать из бессмертных жизненную силу, – задумчиво произнёс Герей.

Даррен поёжился. Холодок пробежал по его спине. «Если это действительно так, то девочка может оказаться для нас угрозой, способной вывести из равновесия все миры», – подумал он про себя.

Перспектива быть лишённым жизни таким изощрённым способом, да ещё и маленьким ребёнком, его совершенно не радовала.

– Продолжайте присматривать за ней и сообщайте нам обо всех изменениях, – спокойно сказал Аркан, нарушив мрачные размышления Даррена.

– Хорошо, – покорно выдохнул он и, чуть склонив голову в знак почтения, направился к выходу.

***

– Как раз к ужину, – отозвалась Дева из кухни, услышав звук открывающихся дверей.

Даррен зашёл в комнату, тяжело шагая, словно тащил на себе груз непомерных проблем. Пройдя через гостевую комнату, он повернул за угол и оказался в кухне, наполненной чудесными ароматами готовящейся еды.

– Пахнет вкусно, – сказал он, подойдя к плите. Открывая крышку кастрюли и бесцеремонно влезая пальцами в приготовленные стручки фасоли, он выловил парочку и положил себе в рот.

Дева недовольно посмотрела на него, топая носком ноги, а он, не обращая на это никакого внимания, прожевав, сказал: