Детёныши Вселенной. Повесть о зверях и космонавтике

– Как у вас принято составлять протоколы заседаний?

Белка дала пример протоколов других секций. Энди собрал все бумаги и спросил без всякого выражения:

– А место для подготовки у вас есть?

– Иди прямо в Песочный зал собраний. Это на втором этаже во втором корпусе. Там пока никого. Всех приглашу через пятьдесят четыре минуты!

* * *

– Теперь перейдем к обсуждению текущего состояния ракетно-космической техники, о котором доложит главный инженер-конструктор по ракетно-космической технике Рыкун Гуло-Гуло[6 - Gulo gulo (лат.) – росомаха.].

Тяжко переваливаясь на четырёх лапах, вышел грозный тёмный росомаха. Он прихрамывал на левую заднюю лапу и поэтому редко передвигался на двух. Рыкун отвечал за средства выведения космических аппаратов: проектировал ракеты-носители и разгонные блоки. Сам опытный космонавт, налетавший по молодости сотни суток, ныне, в силу возраста, Гуло-Гуло отправлялся в полёты крайне редко.

Стабильное транспортное сообщение между двумя планетами налажено уже не первое десятилетие. Автоматическая станция, облетающая звезду Оранжевую, – один из самых тяжелых запущенных аппаратов. Регулярно запускаются ракеты малой и средней грузоподъёмности, сверхтяжёлые ракеты-носители используются только по ситуации и с получением природоохранных разрешений…

Обсуждения разгорались и затухали, а выступления были такими же разношёрстными, как и выступающие. О единой концепции экспедиции договориться не удалось. Кто-то мечтал полететь сразу к центру галактики, а кто-то сдержанно высказывался в пользу тестового полёта корабля-звездолёта.

* * *

Рыкун Гуло-Гуло, пристроив грузную тушку в плетёное кресло, попивал кофе, которое на важных мероприятиях по традиции подавалось с яблоками.

– Зеркала, – сказал он.

– Не поняла, – нахмурилась белка.

Директриса сидела на спинке другого кресла, словно на жёрдочке, и покусывала сосновую шишку. Росомаха лениво ковырял лапой яблочные ломтики и после каждого глотка кофе слизывал с когтей сок.

После заседания дополнительной секции животные спустились на первый этаж и разбрелись по самой большой в институте столовой. Набрали еды на тарелки, устроились за столиками и принялись делиться впечатлениями.

Рыкун махнул тяжёлой лапой в сторону другого столика. Там Му-урлик Фелин сидел напротив Энди Лиэбре. Они только что познакомились и тут же начали что-то рисовать.

– Посмотри на них, они будто смотрятся в зеркало. По части инженерии – лучшие среди молодежи двух планет. Но один, работая в институте уже давно, всё ещё сомневается в каждом шаге. В прошлый сезон он изобрёл отличные аэросани, предложил инновации для тракторов и дельтаплана. Сколько вертолётов помог спроектировать! Но всё равно он даже не уверен в том, что достоин быть здесь.

Белка вздохнула. Рыкун продолжил:

– Другой спокоен, он уверен в себе. Он принимал участие в проектировке космического лифта, а это крупнейшее достижение Четвёртой за последние десять лет. Или даже с того дня, как многие десятилетия назад они первыми прилетели к нам на Вторую. Этот парень уже добился признания на родине и нет причин, почему бы ему ни достичь успеха здесь. Я даже подозреваю, что он будет планомерно достигать собственных целей, а мы и знать не будем.

Белка молчала, наблюдая, как за столиком двое парней увлеченно обсуждают будущую экспедицию и пока даже на бумаге не существующий звездолёт. Может быть, Рыкун слишком суров?

Коричневая молния с масляно-жёлтыми шеей и грудкой носилась по залу, подбегая то к одному, то к другому столику с расспросами. Каштановый хвост куницы мелькал тут и там.

– И есть ещё Коготок, – продолжал Гуло-Гуло. – Мы, конечно, понимаем, что это не тот мальчик, что станет заниматься однообразной работой, требующей усидчивости. Зато своей неуёмной энергией он будет доставать тех двоих и побуждать их решать задачи быстрее, чем они хотели бы. Куницы ничего не боятся. Такой, если надо, пожертвует всем ради любого животного и даже не задумается. Нет другого лётчика-космонавта, который смог бы повести корабль в дальний космос.

Коготок умел летать и ездить абсолютно на всём, что только двигалось, и никогда не отказывался что-нибудь протестировать.

Белка выслушала характеристики, задумчиво покусывая шишку.

– Записывай в проект всех троих. Будут меня уравнобешивать. Это идеальная команда!

– Ты имел в виду уравновешивать.

– Я сказал то, что хотел сказать. Не поправляй меня. Они столкнутся либо между собой, либо со мной. Но в этом нет ничего плохого. В противоречиях иногда рождаются отличные идеи. Некоторые идеи рождаются только в них.

– В преодолении противоречий? – усомнилась Белка. – Но ты же не будешь сталкивать ребят специально? Я против. Такой подход совсем не одобряю.

– Обещаю, что не буду. Ох, ну что ты делаешь с шишкой? Просто съешь её целиком!

Под конец дня Му-урлик Фелин обеспокоенно обратился к директрисе. Участвовать в проектирование нового корабля – настоящего звездолёта – такой шанс инженеру нельзя упускать. Но кот согласен участвовать в проекте, только если его не заставят полететь в дальний космос. Белка поразмыслила и решила, что для Му-урлика, с его послужным списком и незаменимостью в институте, можно сделать и исключение.

А вот отработки Му-урлику Белка сократила только после звонка Лисы, уверившей, что почти все трактора уже почти в рабочем состоянии. Впрочем, и Гуло-Гуло изрядно подействовал директрисе на нервы хождением у кабинета: росомаха не собирался браться за проект без ученика.

Исследовательский центр, который был таким же главенствующим научным учреждением Четвёртой планеты, каким Научный институт был для Второй, поддержал идею исследования дальнего космоса. И уже через два дня после заседания дополнительной секции учёные отправили заявки на проект в оба Городских совета – Второй и Четвёртой планет.

Конференция, продлившаяся полторы десятидневки, завершилась. На закрытии Белка объявила, что Горсоветы обеих планет одобряют экспедицию в дальний космос и считают проект реализуемым. Идея вынесена на рассмотрение Народным собранием двух планет.

Вскоре пришёл и ответ. Тогда директриса собрала на площади перед главным зданием всех сотрудников Научного института, среди которых теперь значился и командированный Энди Лиэбре. На крыльце здания приладили кафедру, Белка забралась на неё и зачитала документ:

– «Народное собрание двух обитаемых планет системы звезды Оранжевой одобрило простым большинством идею межзвёздной экспедиции. Пилотируемый экспедиционный корабль должен быть многоместным и многофункциональным и должен достичь максимально возможных скоростей. Среди космических кораблей он станет первым звездолётом».

Звери захлопали. Белка продолжила:

– «Для разработки разрешается привлечь любые доступные ресурсы Научного института при полной поддержке Исследовательского центра и всех заводов обеих планет».

* * *

Их назвали проектной группой. Поначалу в ней числились Му-урлик Фелин, Коготок Мартес-Мартес, Энди Лиэбре и, конечно, Рыкун Гуло-Гуло, который ожидаемо стал руководителем проекта. Фише Пеннанти разрешили быть в курсе всего, что творится в группе, поскольку именно астрономическое открытие дало толчок новому проекту. Фиша лучше всех понимала, чего можно ожидать от дальнего космоса, а её лёгкий нрав сплотил бы кого угодно.

Коготка не освободили от межпланетных перелётов, но дежурства по космодрому ставили пореже. Проектная группа получила преимущественное право обращаться в отдел математиков, службу перечерчения, отдел химиков, а ещё консультироваться с любым сотрудником Научного института и любым животным за пределами него. Опытному заводу при институте наказали обслуживать проект. Другие заводы тоже готовились производить нужные материалы и детали, но, как написала Белка в отчёте Горсовету «народное хозяйство останавливать нельзя».

Энди радостно утверждал, что изобретателям нужно работать, не покладая лап, чтобы создать то, что невозможно сделать инженеру-одиночке – звездолёт, способный исследовать космос за пределами системы звезды Оранжевой. Только вперёд!

Глава 3. Целевая функция

Во втором корпусе Научного института для изобретателей выделили большой кабинет на третьем этаже, над Песочным залом собраний.

Росомаха впервые собрал тройку молодых инженеров.

– Ну, ребятушки, занимайте места! – бодро сказал он.

В центре кабинета стояло два стола: массивный для Гуло-Гуло и большой лёгкий для совместной работы. По одной стене было несколько открытых ниш, разделённых перегородками. Парни выбрали себе по нише.

– Так, ты будешь по двигателям, – он махнул лапой в сторону Му-урлика. – А ты по приборам и отсекам, – махнул в сторону Энди. – А ты, шустрик такой, будешь бегать по поручениям.

– Что-о-о? – возмутился Коготок. – Но я тоже инженер, так-то!

– Инженер, но не конструктор. Ты лётчик, а летать пока не на чем.

– Вы же давно меня знаете, Росомаха…