Сердце в клетке

Молчание становится жутким, густым, тяжёлым. Рядом смеются люди и поют птицы. Но меня словно окунули в тёмную воду озера и не дают вынырнуть.

Меня изучают, будто красивую экзотическую бабочку. И думают с отстранённо-жестоким… исключительно исследовательским интересом: проткнуть иголкой прямо сейчас или немногим позже?

– Что вы хотите? – наконец-то выдыхаю я.

Я помню слова про девственность, но не верится, что этому мужчине может понадобиться секс со мной. Переспать со мной, чтобы отомстить Але спустя столько времени? Нет, сущий бред.

Искандеров откидывается на спинку стула. Его руки лежат на столе. Я невольно отмечаю, что у него кисти красивой формы, а пальцы длинные и сильные, как у пианиста. Тут же хочется нервно хохотнуть. Это что ещё за бредовые мысли?

– Я дам деньги на лечение Али, – говорит он ровным голосом, без единого намека на эмоции. – Столько, сколько потребуется. И не вспомню о прошлом, Лия.

Дыхание перехватывает. Я понимаю, что это подарок небес. У меня нет способа заработать нужную сумму. Стипендии и зарплаты хватает мало на что. Даже если я брошу университет, то кем пойду?

– Взамен ты станешь моей. Всё провернем так, что комар носа не подточит – у меня работают замечательные специалисты.

Воздух резко становится раскалённым, будто я внезапно оказалась среди бескрайнего зноя пустыни, шепчущих песков и жуткой сини небес, когда нет и намека на облачко.

– Ты будешь беспрекословно слушать меня. Примешь раз и навсегда, что женщина покоряется мужчине. И не станешь смотреть на парней, Лия. Забудешь об этом красавчике с третьего курса.

Я немею от ужаса. Но, услышав последние слова, вздрагиваю и прижимаю пальцы к губам, сдерживая рвущийся вскрик. Откуда? Откуда он знает?

– Ничего такого, что может навредить репутации, в первую очередь моей, – жестко продолжает Искандеров. – Ты поняла?

– Почему… – мой голос хрипит и срывается. – Почему вы так говорите, будто я уже согласилась?

– Потому что ты не хочешь, чтобы Аля умерла, – улыбается он.

Вилка со звоном выпадает их моих рук.

Я прикрываю глаза и пытаюсь унять бешено колотящееся сердце.

Потому что седой дьявол прав.

***

Наше время

Мы с Янисом заканчиваем через несколько часов. Процесс так увлекает, что время пролетает незаметно. Мы прекрасно друг друга понимаем и готовы экспериментировать, не прерываясь на еду и отдых.

– Ты – идеальная модель, – всегда смеется он, когда очередной фотосет подходит к концу. – Идеальная муза для долбанутого фотографа.

– Такая же долбанутая? – невинно интересуюсь для проформы.

Он только качает головой и продолжает смеяться. Русые волосы рассыпаются по плечам, и я понимаю, почему многие мои подписчицы в Инстаграме завистливо вздыхают оттого, что я работаю именно с ним.

Янис знает себе цену. И заслужил право выбирать проект. Просто так к нему не попадёшь, Яниса надо заинтересовать. Чем неожиданнее и смелее – тем лучше.

Как же тогда мне удалось уговорить его на работу с девочкой, снимающей всего лишь кулинарное шоу?

А вот так, уметь надо. К тому же…

– У меня никогда ещё не было кулинаров, – как-то признался он. – Таких стильных, очаровательных и… наглых.

Да. Он прав. Я к нему пришла так спокойно и естественно, словно и должна была. А Янис не смог возразить.

– Что-то мне не нравится твой вид, – сообщает он, когда мы выходим на улицу.

Оказывается, у звезды и мечты девиц из Инстаграма в доме закончилась еда. Диета Яниса не прельщает ни в каком виде, к тому же к нему скоро старшая сестра привезёт Хартена.

Хартен – огромный черный ньюфаундленд, которого тоже не прельщает диета.

Поэтому, пока родственница будет отдыхать, в квартире фотографа появится большой и очень прожорливый зверь, до ужаса любящий внимание и потыкаться мордой в коленочки хозяина.

– Чем же? – спрашиваю я, глядя на проходящих мимо пожилых женщин, которые увлечённо рассказывают друг другу о шалостях внуков.

Внуки… Некому у меня их будет нянчить. Родители Кирилла слишком заняты собой и не хотят стареть. Да-да, именно это сказала мне его мама на нашей свадьбе.

«Лиечка, надеюсь, вы не будете торопиться с малышами. Вы оба молоды, у Кирюши карьера, вам нужно подумать о своём будущем. Он мальчик у нас целеустремлённый, всё получится, но ему нужна опора, которой должна стать ты».

Я невольно горько усмехнулась, вспомнив эти слова.

Не могу сказать, что свекровь испытывает ко мне неприязнь или выставляет слишком высокие требования. Нет. Для неё Лия Савостова – маленькая улыбчивая игрушечка, которую можно поставить на видное место, а можно и задвинуть подальше… особенно когда нет настроения.

Она не трогает меня лишний раз. При встрече улыбается и непременно интересуется здоровьем. Но по глазам я вижу – это всего лишь вежливость. Если будет не Лиечка, то появится Анечка. Танечка. Яночка. Матильда Казимировна. Неважно. Свекровь всё так же будет улыбаться и вести разговоры ни о чём.

От осознания этого больно, но ничего не поделаешь.

– Сама не своя, – возвращает меня в реальность голос Яниса. – Вроде тут со мной идёшь, а сама как русалка в океане мыслей плаваешь. И чую я, что эти мысли очень нехорошие.

Я кошусь на него. Вот как тут что-то скрыть? Как природа могла вообще создать мужчину с потрясающе женским чутьем настроения окружающих.

Мы проходим сквер и оказываемся на перекрестке. Машины стоят на светофоре, но трогаются именно тогда, когда мы подходим к дороге.

Я снова вижу перед глазами едва не сбившего меня человека и делаю глубокий вдох. Янис терпеливо ждёт. Словно понимает: нужно время.

Мы успеваем перейти дорогу, оказаться под тенью раскидистых каштанов. Кто-то из прохожих смотрит на нас, будто узнал. Но не пытается подойти. Узнал Яниса, скорее всего. Он намного знаменитее меня.

С силами и мыслями я собираюсь только после того, как мы выходим из кондитерского магазина. Мой большой сильный фотограф обожает шоколад и творожный крем. Но об этом знают только самые близкие люди, Янис не афиширует свои вкусы.

– Послушай… – начинаю я, он бросает на меня заинтересованный взгляд. – Что бы ты делал, если б знал, что тебе изменяют?

Янис едва не спотыкается, но успевает быстро восстановить равновесие.

– Красота, ты меня пугаешь, – говорит он и немного беспокойно смотрит мне в глаза.

Я же в это время ругаю себя последними словами. Не сообразила, что он всё воспримет всерьёз. Ведь знает, что я не ревнива, истерик не закатываю и не слежу за мужем. Нелепые предположения строить не буду, а значит, у меня есть серьёзные причины задать именно такой вопрос. И это не совсем правильно… Точнее, правильно, но актриса из меня никакая, всё сразу видно. А не мешало бы хоть чуть-чуть помолчать и не вываливать этот секрет.

– Сначала я бы удостоверился, – всё же произносит Янис. – Получил доказательства. И только потом задавал бы ему вопросы.