Мой охотник на монстров

– И не думал грубить, – буркнул я, и отвёл взгляд.

Мы поднялись к петляющей змеёй дороге и направились в Старый Град.

– Чудовища сидеть на месте не будут. Им сладко здесь, привольно, – тем временем произнёс Живко, поглядывая на проезжавшие мимо машины.

Туристов тьма, жизнь не прекращается даже ночью. Хорошо, что твари Границы не приметили этих гуляк. Правда, в Старый Град соваться им боязно. Здесь столько охотников и огнедаров, что можно потерять голову, едва коснувшись выщербленных временем ступенек возле маленького рынка.

Поняв, что моё молчание – явно не признак жажды общения, Живко покачал головой, потом посмотрел на меня:

– Зайдёшь? У меня есть сливовица и рыба. Готовил сам.

Я чуть улыбнулся:

– Совращаешь молодое поколение с пути истинного?

Живко поднял руки в немом жесте, будто призывая небо в свидетели.

– Именно! Горан, нельзя быть таким серьёзным. Жизнь – это не только бой с чудовищами. Это совершенно прекрасная штука, где есть место доброй сливовице и отличному пршуту[1 - Пршут – копчёный или вяленый свиной окорок.]. И ещё…

– Что?

– Пообещай, что зайдёшь завтра же к Дубравке.

Я резко остановился. Ну вот, этого ещё не хватало!

Но хитрый Живко сделал вид, что только что прозвучавшие слова были сказаны вовсе не им. И как я ни пытался вернуться к разговору – ничего не выходило.

В конце концов, пришлось признать, что опыт и годы – это вам не просто так. И старый плут обведёт молодого по щелчку пальцев. Разговор получился что надо. И домой я шёл спокойный и задумчивый. Только поглядывал на ночное небо да на часовую башню церкви святого Юрая.

Тишина. Покой. Никого нет. Дома тоже. С тех пор как я купил себе отдельный домик, так было всегда. Старшие Ладичи только посмеивались: «Заведёшь пару – вернёшься». Я пожимал плечами. Вроде как молодым лучше жить отдельно. Но то и дело обращал внимание, что охотники, едва обзаведшиеся семьями, всё же приходили к старшим. Кто его знает… Возможно, так и лучше. Судить сложно, пока сам не проверишь.

Стоило мне оказаться в коридоре, как в темноте вспыхнули зеленью кошачьи глаза.

– Мяу! – сообщил упитанный котяра, практически слившийся с темнотой, и потёрся о мои ноги.

Вот кто, пожалуй, всегда ждёт и рад видеть после любого боя с чудовищами.

Пришлось всё отложить и взять его на руки.

– Что, Лука, заждался?

Кот раскатисто заурчал и потёрся головой о мой подбородок. Этого парня не смущает, что я небрит. Даже наоборот, наверное, принимает так за своего. Будто я тоже кот, только большой, горячий и малость бестолковый. Потому что кот такого размера не может быть умным. В это Лука свято верил, считая себя самым талантливым и грамотным в моём жилище.

– Проголодался?

– Мр-р-р.

Ну конечно. Пришлось покормить во избежание диких воплей среди ночи. Коту как-то всё равно: пришёл ты со свидания, с гулянки или охоты на монстров. Последнее случалось чаще всего, поэтому Лука уже привык.

После душа я прихватил сигареты и вышел на балкон. Уснуть сейчас всё равно не получится. Каждый раз после боя адреналин в крови бушевал так, что легко успокоиться не выходило. Заснуть удавалось только на следующие сутки. Хотя раньше я такого за собой не замечал.

– Это всё из-за отсутствия пары, – не упускал возможности напомнить Живко. – Думаешь, медиум просто так всегда рядом с охотником? Он не хуже целителя, только не тела, а души. И разума. А ещё медиум всегда на пару шагов впереди охотника, это ты сам знаешь. Поэтому так и необходимы истинные пары…

Я зажёг сигарету, вдохнул дым и посмотрел на горизонт. Специально выбрал жилище, чтобы было видно и горы, и море. И то и другое умиротворяет и отодвигает на задний план все тревоги. Мать даже смеётся, что когда я отживу положенный срок, то уйду не в землю, а в море, став солью.

Я откинулся на спинку плетёного стула. Чуть прищурился, глядя в никуда. Потом сделал глубокий вдох. Уже никто не помнит, сколько веков отгоняем мы нечисть от простых людей. Впрочем, это не только у нас – по всему миру так. Часть живущих на земле свято верят, что ничего такого, что не может объяснить наука, – не бывает. Часть – сталкивается с этим каждый день.

Почему так происходит? Где искать ответы? Эти вопросы так и будут висеть в воздухе до скончания веков.

В семье Ладичей много охотников, поэтому поиск пары – дело привычное. Редкие личности урождаются, как Живко, огнедарами. Людьми, которые могут зажечь пламя. Согреть или спалить – всё зависит от встретившегося им на пути человека.

Нам постоянно нужны медиумы. Постоянно.

Мой взгляд выхватил из тьмы статную фигуру в белом. Я чуть прищурился, потом вздохнул.

Пусть Живко ни разу не упомянул за столом про Дубравку, и я не давал обещания, однако… Чувствовалось, что состоялось немое соглашение – завтра, на время избавившись от принципов и желаний, я пойду к своей тётке, цепкому и грамотному медиуму-сноходцу, способной видеть то, что иные способны только смутно ощутить.

Именно Дубравка сможет показать мне, существует моя истинная пара или нет. Могу ли я остаться со Златой и бороться за наше счастье, или же изначально всё предрешено?

Я не был фаталистом и не собирался сбрасывать с себя ответственность, что бы ни увидела Дубравка. Но в то же время было просто неразумно отмахиваться от слов старших.

Поднявшись со стула, я пересёк комнату, переступил развалившегося на полу Луку и направился к двери. Успел открыть за секунду до того, как в неё постучал аккуратный кулачок Златы.

Миг – тишина. Только глаза в глаза – и всё. Серебристый свет тонул в чёрных длинных волосах, окутывавших девушку до талии. Чёрные глаза казались провалами за Границу. На полных губах едва обозначилась мягкая улыбка. Роскошную фигуру еле скрывало полупрозрачное платье, сквозь которое просвечивали все соблазнительные изгибы.

От Златы пахнет лавандой. Как и от всего, что связано с моей родиной. И голова от этого идёт кругом так, что забываешь обо всём на свете.

– Доброй ночи, Горан, – сказала она низким и густым, будто прозрачный мёд, голосом. – Да будет мир за порогом твоего дома.

Я улыбнулся, не произнеся ни слова. А потом ухватил её за запястье и притянул к себе. Прижался к пьянящим губам, приветствуя свою женщину древним способом, который намного лучше слов.

Злата на мгновение замерла, а потом прижалась ко мне, отвечая на поцелуй со всей страстью и огнём, на которые только была способна. Я стиснул её так, что не сделать ни вдоха, ни выдоха. В голову всегда бил хмель от прикосновения к горячей шелковистой коже, от жара, который шёл сквозь тонкую ткань.

Злата не дрогнула, не испугалась, прихватила зубами мою нижнюю губу. Потом тихо рассмеялась и выдохнула:

– Зверь.

– Зверь, – подтвердил я, касаясь губами её шеи и вдыхая лавандовый аромат.

Полупрозрачный рукав треснул под моими пальцами, Злата еле слышно охнула, игриво оттолкнула. Но я снова сгрёб её в объятия, не давая выскользнуть.

– К чёрту одежду, хочу тебя, – шепнул на ухо, чувствуя, как от желания становится сложно дышать.

Злата замерла, затаилась хищницей, словно готовая в любой момент выпрыгнуть из моих объятий. Я не собирался отпускать. Знал, что это наша игра. То, что есть у двоих и недоступно другим.

– Правда? – хрипло шепнула она, не оборачиваясь.

Мои ладони скользнули по её бёдрам, сминая и приподнимая юбку.