Буквы и линии

Чтобы в нём не жила блоха.
И блестит в седине бобра,
Как луна на воде – искра,
И при нём хороши бобры,
Ни одна бобра – не плоха.

А охотник не бьёт бобра —
Больно нужен лысый бобёр,
Он видал, как бобёр живёт,
Он искал бобра по лесам.
И обидно ему от дум:
Отчего не кум мне бобёр,
Отчего не бобёр мой кум,
Почему не бобёр я сам?

«Ночь приближается. Время все ближе…»

Ночь приближается. Время все ближе.
Всюду, поверить пугаюсь, но вижу
Знаменья и знаки,
Ирис, индиго и пурпур, и плазма, и лава,
И пена, и свет разрывающий зрак,
Разверзающий взмах
Расцветает во мраке.
Звезды ли падают – знаю,
Стучится ли ветер в окно – осязаю движение, знаю
И чувствую – скоро,
Мне страшно и томно.
Шорох крыла ли плеснет или что-то блеснет
За пределами зренья, как свет из-за шторы
В строении темном.
В темном строении, в арках – все знак —
Они тянутся к небу, свисают с небес
На плетях виноградных,
Они шепчут – я знаю – о том, что пройдет через своды,
Уверенной поступью мерно пройдет
В коридорах прохладных.
Вот оно, вот – он беззвучен, безлик,
Бестелесен, невидим, неслышим,
Без ангельских слез,
Без подземного гула —
Первый шаг, виноград всколыхнулся,
И все всколыхнулось во мне,
Сердце грохнуло в бубен, и быструю песенку кровь затянула.
Вот второй, уже ближе. Как близко!
И третий! И, что там
Возникло, клубится —
Вереница шагов, вереница ударов в груди
И бессмысленных слов вереница,
Моих оправданий —
Я их лепечу,
Но уже возникает из тьмы,
Вылепляется, тянется, зреет во мраке рука,
И не светится, нет, но видна, потому что вот так появилась,
Она все отчетливей, рвет виноград, расчищает пространство и пишет на темной стене…

«Я – твоя социоадаптация!
Где твоя диссертация?
Ты почему не замужем
За кем-нибудь уважаемым?
Книги писать прекрасно, но
Надо издать их заодно.
Что ты на месте топчешься,
Создай свое место в обществе.
Связи с людьми, их мнения —
Суть жизнеустроения,
Девочка, просеки момент —
Society is environment!»

А я ей в ответ говорю: «Виноград оборвала ты, чудо Господнее, дура…»

«Когда помрет мой старый кот…»

Когда помрет мой старый кот
Предамся я разврату,
Жевать с котлетой бутерброд
Не стану воровато,
Ах, на диване – как в раю,
Лежу – котлету достаю,
(завидуй, брат Исайя)
И медленно кусаю.
Нарежу сыр и так и сяк —
Ну, чем не ода блуду? —
А черный бархатный пиджак
Забуду… где забуду.
Везде ковры, вокруг цветы,
(Извольте – фикус на пол)
И не в стенном шкафу зонты,
И на свободе шляпы.
А я сама? А что со мной?
Невинней безмятежных —
Я буду старой и смешной
В кудрях лилово-снежных.
Я буду капельку дрожать —
Ведь кожа, как бумага,
Пижаму путать и пиджак
И верить, что сосед – дурак,
Но Бог рассудит всех и всяк,
А до небес – два шага.
Всегда два шага до небес,