Чародейка. Книга 1. Власть в наследство

– Ты не заметила, какую плеть избрала?

– Обычную…

– Может для киритов и обычную, но я впервые вижу плеть с металлическими вставками.

– Ты отстал от жизни… Я привыкла к такой.

– Ну и самое главное, он мой ученик, – Виард выделил слово «мой», – и вопрос об его наказании буду решать только я.

– Законно. Вопросов больше нет, – согласно кивнула Къяра.

– Кстати, я учту то, что ты сказала. Выберу как-нибудь на досуге какую-нибудь сухую болотную кочку и попробую поучить его владеть своим телом. Возможно, что именно в этом и загвоздка.

– Ничего себе, меня значит, он заставлял на землю падать, а ему будет мягкие болотные кочки выбирать, – шутливо возмутилась она.

– Ты себя с ним не ровняй. Из тебя я воителя делал, а из него в лучшем случае рядовой ратник получится.

– Невысоко же ты его ценишь.

– Да уж, что есть… Способностей никаких, только дурь играет… Ты заметила, как он на тебя смотрел?

– Дурь лечится наказанием, работой и временем.

– Думаешь, такая тоже так лечится?

– И такая тоже, – кивнула Къяра и, развернувшись, зашагала по тропинке к озеру.

– Ну что ж, посмотрим, – покачав головой, Виард отправился следом.

Озеро встретило их свежим ветерком над темной гладью воды. Солнце уже клонилось к закату, и было похоже на большой огненный шар, запутавшийся в вершинах сосен. Его редкие, пробивающиеся сквозь густую хвою лучи золотили берег озера и прибрежные кусты.

Къяра скинула одежду и нырнула в прохладную воду. Виард последовал ее примеру. Купалась Къяра долго, когда она подплыла к берегу, одетый Виард уже ждал ее на берегу с полотенцем в руках.

– Мне помочь тебе или ты хочешь, чтобы я отвернулся? – спросил он, глядя прямо на нее.

– Ты думаешь, за это время я вспомнила о застенчивости? Ошибаешься. Я ее потеряла совсем, – с мрачной усмешкой ответила она. – Мне она ни к чему. Если кому-то при виде меня приходят в голову непристойные мысли, то они оказываются последними в его голове.

– Об этом я знаю и знаю уже давно, – согласно кивнул Виард.

Къяра вышла из воды, и сильные руки воина начали растирать полотенцем ее обнаженное тело.

* * *

Вернувшись в избушку, Виард и Къяра увидели накрытый стол, горящий очаг и над ним чайник, булькающий кипятком. На столе стоял котелок с тушеным мясом куницы, а Регмир ставил на стол тарелки и чашки. Увидев вошедших, он тут же опустился на колени.

– Встань и помоги Владетельнице вымыть руки, – приказал ему учитель. Регмир тут же поспешно встал и, взяв кувшин, таз и небольшое полотенце, замер у двери.

Къяра подошла, вымыла руки, вытерла их, прошла к столу и села, затем руки вымыл Виард. Юноша убрал кувшин, вынес таз с водой, вернулся и в нерешительности замялся у входа.

– Накорми его и отправь куда-нибудь, – тихо попросила Виарда Къяра.

– Марш в лес и к дому ближе, чем на пятьсот метров, не подходить, пока не позову, – не озадачивая себя даже выбором предлога, приказал тот.

– Еды ему дай с собой и огниво, боюсь, что ему долго в лесу сидеть придется… – посоветовала Къяра.

– Еды он сегодня не заслужил, а огниво пусть возьмет, – жестко ответил воин и обернулся к Регмиру: – Ты, почему еще здесь?

Регмир молча взял огниво и тут же вышел.

Виард сел и, разложив мясо по тарелкам, принялся за еду. Къяра последовала его примеру. Ели они молча.

Потом Виард встал, подбросил дров в очаг, снял с огня чайник и, заварив в чашках чай с травами, вновь опустился на свое место. Чай они так же пили молча.

Сделав последний глоток, воин отодвинул чашку и тяжело облокотился на стол: – Ну и зачем же ты пожаловала, моя девочка?

Къяра тоже отодвинула пустую чашку и в упор посмотрела на него: – Я хочу, чтобы ты рассказал мне об Алике.

Скулы воина напряглись, он скрипнул зубами, сжал кисти рук так, что побелели пальцы, и ничего не ответил. Къяра не торопила его. Она сидела на табурете прямо напротив него, гордо выпрямив спину, глядя ему прямо в глаза, и тоже молчала. Минут через пять Виард хрипло проговорил:

– Я ничего тебе не скажу.

– Скажешь…

– Нет, – воин отвел взгляд, – можешь делать что хочешь, хоть пытай, рассказывать ничего не буду.

– Зачем же пытать. Пытать я тебя не собираюсь, я просто прошу.

– Можешь не просить, это бесполезно.

– Неужели? – Къяра помолчала немного, затем продолжила: – Конечно, бесстрашный воин глух к женским просьбам. Тебе не привыкать… К ее просьбам ты тоже был глух, когда тащил ее из родительского замка? Или ты ей рот заткнул, чтобы она тебя не особо сильно своими мольбами донимала? Действительно, что стоят женские мольбы? Они лишь слова, которые развеет ветер. И что стоят женские слезы? Это лишь вода, которую высушит солнце. Что все это по сравнению с деньгами, обещанными Владетелем, которые можно славно промотать на хмельных пирах и пьяных застольях, со смехом вспоминая ту, что молила о пощаде…

– Прекрати! – воин вскочил, в ярости отшвырнул стол и схватил Къяру за плечи.

Она тут же неуловимым движением сбросила его руки со своих плеч и, обхватив в свою очередь его предплечья, с такой силой рванула вниз, что Виард не удержался и упал на колени рядом с ней.

– Я не Алика, хоть на нее и похожа, – отходя к окну, зло процедила она сквозь зубы, – и со мной этот номер не пройдет… Сам же учил, должен знать.

– Не похожа ты на нее… Хотя бы, потому что у Алики были золотые волосы, – сердито ответил воин, – да и глаза у тебя не ее. Тебе в глаза глянешь, и удавиться хочется, а ей в глаза посмотреть – это райское блаженство испытать.

– Так что же ты ее тогда отцу моему продал?

– Да не продавал я ее, и вообще все не так было… – Виард тяжело поднялся.

– Тогда подними стол, сядь и расскажи, как было.

– Зачем тебе это?

– Я хочу знать правду о моей матери. А больше мне спросить не у кого.