Тетрадь в косую линейку

– Понял. А я могу спросить, как Вас зовут? А то Вы сказали, что её начальник, а имя отчество не сказали.

– Алинка не говорила что ли?

– Она вообще про работу никогда не говорит. Когда она хотя бы на отвлеченные темы говорить начинает, уже праздник.

– Виктор Владимирович я.

– Очень приятно. Надо же, Вас так же, как папу Алины, зовут. Вот про него она часто упоминает. Любила она его очень. С мамой у неё более сложные отношения. Но Анна Фёдоровна тоже очень хорошая женщина, и ко мне хорошо относится.

– Это хорошо, что хорошо… – видимо совсем и не слушая его, задумчиво проговорил босс, а потом совсем с другой интонацией, которая у него появлялась, когда он уже принял окончательное решение, продолжил: – Слушай, Дим, значит так, сейчас тут оставлю медсестру, будет в этой комнате круглосуточно находиться. Если сможешь ее отпускать на пару часиков поспать на диване в гостиной, сам следя за в это время за Алиной, будет хорошо. Потому что неделю совсем не спать она не сможет. А посменное дежурство устраивать смысла нет.

– Да я сам круглосуточно сидеть с ней готов.

– Тебе не надо круглосуточно. Медсестра лучше. Ты её отпускаешь пару раз в сутки на несколько часов. С этим тогда всё. И ещё, я охрану оставлю и у двери подъезда, и здесь. Будешь что-то заказывать через курьеров, предупреждай их. Кстати, у тебя деньги есть, или всё у себя Алинка держала?

– У нас есть общий бюджет, я имею к нему доступ. Так что спасибо, с деньгами проблем нет.

– Вот мой прямой телефон, только не запоминай в адресную книгу телефона. Лучше под рукой держи. Если что-то с Алиной, сразу звонишь. Понял?

– Хорошо. Спасибо. Виктор Владимирович.

Босс наклонился надо мной, долго всматривался в открытые глаза, но в ответ я даже взгляд сфокусировать не смогла.

Кстати, я теперь видела всё как-бы немного сбоку и сверху. То есть я не потолок видела, как по идее должна бы была в таком положении видеть, а всю спальню. Очень забавное ощущение.

Наконец боссу надоело пялиться в мои недвижные зрачки, и он, попрощавшись, ушёл.

Я внутренне взмолилась, чтобы Димка наконец догадался выключить свет и оставить меня в покое, но в комнату пришла медсестра, увидела сидящего на тумбочке кота и потребовала, чтобы животные немедленно были удалены из этой комнаты. Димка моментально подхватил Кота на руки и куда-то унёс.

Медсестра закрыла за ним дверь, после чего, отбросив в сторону одеяло, начала меня осматривать, а затем мазать синяки и кровоподтеки. Потом накрыла меня одеялом, вызвала Димку и потребовала инструкций. Тот повторил ей слова старика, и медсестра безапелляционно заявила, что мне в таком случае нужен срочно противопролежневый виброматрас, новый подключичный катетер для капельницы, ибо с этим все вены на руке мне испортят, какие-то там ролики для массажа, крема и ещё кучу всего.

– Я закажу, завтра с утра всё закажу, Вы только список напишите, пожалуйста, – покладисто проговорил Димка.

– У меня другие распоряжения, Дмитрий Вячеславович. Я исключительно поставила Вас в известность, – отчеканила медсестра и взялась за телефон:

– Вадим Афанасьевич, Алине Викторовне срочно нужен противопролежневый матрас и ещё, – дальше последовал уже слышанный мною список.

«С кем это она?», удивлённо подумала я, и тут услышала как по громкой связи ей ответил голос Вадика:

– Хорошо, Лариса. Размер матраса замерьте, и часа через четыре, максимум пять, всё привезут.

– Стандартный, узкий привезите. Я перекладывать её буду. Это вредно постоянно лишь на нём пациентов держать.

– Тогда даже раньше привезу. Такой у нас на складе есть. Сейчас заскочу туда и скоро буду, а остальное попозже, в течении дня.

– Буду ждать, Вадим Афанасьевич.

Она отключила телефон, а я подумала, что скоро чокнусь с такой сиделкой. Она была слишком громкая, слишком безапелляционная, и её было катастрофически много в моём приватном пространстве. Хотя неделя это ведь не так долго. Может и не чокнусь, особенно учитывая, что практически ничего не чувствую.

***

Предчувствия меня не обманули. Лариса Ивановна, как величал её Димка, заполонила всё. Она постоянно меня вертела, перекладывала с места на место, осматривала, делала массаж, втирала в кожу какие-то едко пахнущие масла и препараты, протирала и закапывала мне что-то в глаза. Кота она ко мне не допускала.

Полностью расслаблялась я только с Димкой. Когда сиделка уходила спать, а он молча сидел рядом со мной и гладил меня по волосам. В моменты своего дежурства Димка позволял прорваться в спальню Коту, и тот укладывался мне на ноги, поскольку с моей груди Димка его гнал.

Если сиделка замечала Кота, то Димка выслушивал длительную нотацию, что это недопустимо позволять животным находиться в одном помещении с пациентами, что это источник заразы и прочая и прочая, но это было редко. Мой умный котик научился прятаться и вместе с Димой незаметно выходить из спальни. Кстати, Кот к моему удивлению на сиделку абсолютно не злился, не иначе как Димка сумел ему объяснить, что она помогает мне, и ее присутствие необходимо.

Лариса Ивановна умудрилась даже Вадика построить, он приезжал к нам по несколько раз в день, или не доверяя покупки своим сотрудникам или имея прямое указание босса делать это лично.

Но вот что меня порадовало во всей этой ситуации, что сиделка не подпустила ко мне маму. Позвонив, видимо, по своему обыкновению Димке, мама узнала, что я больна и прибежала с пакетами какой-то еды, бульонами и кашами.

До сих пор с содроганием вспоминаю, как она чуть ли не насильно кормила меня в детстве. Но отдать ей должное, возможно, именно это помогло мне вырасти здоровой.

Итак, как только она увидела меня неподвижно и практически бессознательно лежащую на кровати, она кинулась мне на грудь и стала рыдать так, будто уже оплакивает труп.

Лариса рявкнула, что такие эмоции вредят пациенту и попросила Димку её увести. Тот увёл её на кухню слушать её причитания и рассказы, как тяжело она меня выхаживала и какой болезненной девочкой я была.

Через некоторое время, когда Димке наконец удалось её успокоить, она сделала попытку прорваться, чтобы накормить меня каким-то протёртым чудо-пюре из чуть припущенной телячьей печени, в которой полно гемоглобина, она, мол, будет вкладывать мне ложечкой, и я наверняка сумею лишь глотать.

В ответ на это Лариса ей заявила, что у неё есть чёткие указания врачей и никакие пюре в них не входят, поэтому ничего вкладывать ложкой она ей не даст.

Я впервые порадовалась, что сиделка рядом. Димка бы точно не смог противостоять напору моей мамы, и в меня бы уже что-то закладывали ложкой.

Потом была мамина попытка предложить вливать в меня бульон, но она тоже была стоически отвергнута моим личным цербером.

Про себя я именно так и начала называть Ларису, поскольку стиль её общения напоминал хорошо обученного сторожевого пса. Она взяла под охрану, и дальше глаз не сомкнёт, пост не покинет, всё сделает и чужаков не подпустит.

Через неделю, докапав мне последний пакет препарата, Лариса отключила капельницу и взялась за телефон:

– Виктор Владимирович, я докапала Алине Викторовне последнюю дозу. Надеюсь, через час-полтора она начнёт приходить в себя. Вы хотели подъехать.

Босс примчался уже через полчаса. Велел Вадику увезти Ларису, сообщив ей, что деньги ей уже перечислены, если вдруг ещё она будет нужна, с ней свяжутся. Та поблагодарила в ответ и наконец покинула мою квартиру.

Потом босс попросил Димку не входить и остался один в моей спальне.

Минут через пятнадцать я впервые за долгое время сумела осознанно моргнуть и сфокусировать взгляд.

– Алиночка, – заметив это, босс тут же схватил меня за руку. – Как ты, моя хорошая? Поведи глазками, ты слышишь меня?

Я согласно моргнула и чуть дернула мышцами лица в попытке улыбнуться, правда, не особо успешно. Можно было бы сказать, что я слышала его и раньше, но я не знала как.

Поняв, что я его слышу, он принялся рассказывать мне, как я их всех напугала, что мой Борька всё ему отдал. Что конечно же, я большая умница, а он последний кретин, но он всё исправит. Уже практически всё исправил. Моих обидчиков накажут в обязательном порядке. Сейчас служебные проверки пройдут, он дождётся их итога и обязательно накажет так, что я буду довольна.

В это время в коридоре раздался шум, и по голосам я поняла, что пришла мама.

Димка постучал и, всунув голову в дверь спальни, спросил, можно ли моей маме зайти.

Я в ужасе затрясла головой, выдохнув что-то нечленораздельное.