Золотой пергамент

– То есть, если я напишу, что я стал правителем Эндерглида, то так и будет? – развеселился Балиан.

– Именно.

Смех Балиана оборвался. Он наградил Кристиана недоверчивым взглядом.

– Быть того не может, – заявил он.

– Почему? – улыбнулся Кристиан.

– Потому что это какой-то бред! Если существует такая штука, то почему ей никто не пользуется? Почему ты ей не пользуешься? Ведь… Черт! – Балиан взволнованно забегал по комнате. – Ведь пока мы в Эндерглиде, Врата открыты! – его глаза хищно блеснули. – Если бы мы… И о чем мы раньше думали!

– Балиан, – Кристиан смотрел на него с сочувствием. – Во-первых, минуту назад ты не верил, что такое возможно. Во-вторых, почему стражи и хранители всегда пользуются полным доверием своего правителя? И зачем, по-твоему, мы вообще охраняем Врата Рассвета?

– Чтобы народ туда-сюда не бегал, – заявил Балиан. – Я раз двадцать отгонял оттуда всякую ребятню, не говоря уже об отступниках, которые шарахаются по Этериолу.

– Но если все так просто, почему Гволкхмэй просто не напишет на этом пергаменте, что все хорошо и все счастливы? – спросил Юан.

– Потому что его украли, балда, – уверенно проговорил Балиан.

– Он мог раньше написать, что он никогда не будет украден, – надулся Юан.

– Не догадался, значит.

– На самом деле, все не так просто, – сказал Кристиан. – Нельзя вот так просто прописать великую истину – это может перевернуть все мироздание. Есть легенда, что некогда пергамент был создан, чтобы люди Этериола помогали людям Дилана, и лишь избранные единицы писали в нем пророчества. Но от этого было больше вреда, чем пользы, и, в конце концов, его использование запретили. Так что пергамента за Вратами сколько угодно. Единственное, что один человек может взять только один свиток. Именно поэтому Тристан сказал, что если пропало два – значит, похитителей было двое. Но когда-нибудь место все равно закончится, хотя проблем наделать могут, без сомнения, много. Вплоть до уничтожения мира, – Кристиан почему-то мечтательно посмотрел в потолок.

– Ладно, – не стал спорить Балиан. – В таком случае, скажи мне, почему на протяжении всей нашей чертовой жизни никто не прошел за Врата и не взял себе этот пергамент. Нет, ты погоди! – одернул он Юана, собирающегося что-то возразить. – Не все же такие доблестные стражи, как мы, – братья Балиана переглянулись и хмыкнули. – Согласитесь, обязательно должен был найтись кто-то, кто сунулся за Врата из любопытства! И чтобы он не взял себе такую штуку? Ни за что не поверю. Я бы взял.

– По себе людей не судят, – усмехнулся Кристиан. – Но даже если бы кто-нибудь и взял, остался бы ни с чем. Только с приговором от Гволкхмэя, – уточнил он. – Записи на этом пергаменте можно делать только особым золотым пером. Без него можешь хоть все пергаменты исписать, все останется ничего не значащими записями.

– Тогда я тем более не понимаю, из-за чего Гволкхмэй так взбесился, – досадливо фыркнул Балиан.

– Перья хранятся за Вратами Заката, – сказал Кристиан. – И, как вы понимаете, похитителями, скорее всего, были люди из Градерона.

На этот раз его слова вызвали более бурные эмоции. Балиан вздрогнул и резко повернулся к нему. Юан испуганно охнул.

– Но тогда… – прошептал он. – Это ведь… Это конец?

– Хочешь сказать, что Гволкхмэй отправил нас сюда, чтобы спасти? – резко спросил Балиан. – Ведь если это люди Градерона, они в первую очередь напишут, что Эндерглид или в их владениях, или что он вообще стерт с лица Этериола.

– Поверь, уж он бы нашел, кого спасти, – рассмеялся Кристиан. – Дело не в этом. Просто он надеется, что мы сможем вернуть наше сокровище, прежде чем случится что-нибудь серьезное.

На какое-то время в комнате воцарилась напряженная тишина. Потом Балиан вдруг, ударив ладонями об стол, вскочил на ноги с криком:

– Так чего же мы ждем! Чего ты раньше молчал! Пошли!

За пределами комнаты немедленно послышались требовательный стук и сдавленные ругательства – несчастные соседи братьев, тщетно пытающиеся уснуть, начали настойчиво проявлять недовольство.

– Сядь, – велел Кристиан. – И потише, а то нас выставят, несмотря на твою награду.

Балиан недовольно поворчал, но сел обратно, продолжая сверлить Кристиана непонимающим и возмущенным взглядом.

– Но мы же не знаем, где они могут быть? – неуверенно подал голос Юан.

– В том-то и дело, что не знаем, – сказал Кристиан. – И куда идти, нам неясно.

– Да куда же еще! – снова повысил голос Балиан. – И кретину понятно, что они у этих дурацких Врат Заката! Им же перья нужны! И вообще, все же говорят, что если пройти через Врата Рассвета, то потом из этих выйдешь… – он вдруг глубоко задумался. – А мы… Мы…

– А мы оказались в лесу, – вставил Юан. – И там не было Врат. И я… Я не очень помню, что случилось после того, как мы ушли из Эндерглида.

Оба выжидательно уставились на Кристиана, ожидая объяснений. Они были уверены, что он просто не может не знать, что произошло; он всегда был для них основным источником знаний, хотя порой и отвечал на вопросы лучезарной улыбкой и честным «не знаю».

Но, к счастью, сейчас Кристиан был готов более или менее прояснить ситуацию.

– Это верно: пройдя через Врата Рассвета, ты выходишь из Врат Заката, и наоборот, – сказал он. – Но мы оказались совсем не там, где должны бы… Да и я тоже не помню, что произошло после того, как мы переступили порог наших Врат. Этому есть только одно объяснение…

– Какое? – весь подобрался Балиан.

Кристиан еще какое-то время подумал, затем медленно проговорил:

– Возможно, перо уже у похитителей. И они решили обезопасить себя, отправив нас подальше.

– Глупости какие, – равнодушно хмыкнул Балиан. – Никто не мог знать, что Гволкхмэй отправит сюда именно нас.

– Какая разница? – пожал плечами Кристиан. – Им достаточно написать: «да окажется помеха нам за мили от Врат Заката и не вспомнит о переходе». Вот и все. Хороший план – теперь мы ни за что не сообразим, где находятся Врата Заката. И, конечно, найдем похитителей далеко не сразу. Если вообще найдем.

– Куда логичнее было бы написать «да погибнет помеха нам скорой и страшной смертью», – не сдавался Балиан. – Зачем рисковать-то?

– Во-первых, еще не вечер, – улыбнулся Кристиан. – Фигурально, – добавил он, поглядев в сторону окна. – Во-вторых, мне все же не кажется, что случится нечто подобное. По крайней мере, до тех пор, как мы объявим себя. Люди Градерона, что бы нам о них ни говорили, не глупы. Серьезно поменяв мироздание, они могут погубить и себя, и Градерон.

– Какое еще мироздание! Это же всего лишь мы! – вразумил Балиан.

– В первый раз вижу, чтобы Балиан так себя унижал, – восхищенно протянул Юан.

– Помолчи, я логично рассуждаю!

– Тогда приложи больше стараний, – посоветовал Кристиан. – Они не знают, насколько произошедшее встревожит Эндерглид. Представь, что в Дилан отправился бы сам Гволкхмэй. Или любой иной человек, по замыслам судьбы имеющий решающее значение для, скажем, Градерона – кто знает, как перевернется мир в ближайшее столетие? И вот, согласно пророчеству, написанному на пергаменте, этот человек погибает. Все планы судьбы нарушены. Более или менее благополучное существование мира под угрозой. Не говоря уже о том, что под «помехой» можно подразумевать все, что угодно. Пострадать могли совершенно непричастные люди, опять-таки имеющие значение для истории. Все это очень сложно и запутанно, Балиан. Поэтому золотой пергамент и перо ну никак нельзя давать в руки людям вроде тебя.

– Ты намекаешь, что какие-то там градеронцы умнее меня? – Балиан чуть не задохнулся от ярости. – Какие-то… Какие-то слабаки, прокравшиеся мимо меня, потому что побоялись затевать бой?!

– Не исключаю, что они пытались тебя разбудить, – сказал Кристиан.

– Но по себе знаю, что это бесполезно. Остается только поблагодарить бога за то, что у них хватило совести не убивать спящего.

– Так что нам теперь делать? – перебив очередную тираду Балиана, вмешался Юан, уже порядком уставший и сонный.

– Для начала утром поспрашиваем местных, что вообще в Дилане делается, – предложил Кристиан. – В любом случае, Врата Заката находятся здесь, и, может быть, кто-нибудь знает, где они. А сейчас давайте спать. Балиан, немедленно отойди от кровати Юана.

– Еще чего! – Балиан решительно откинул покрывало в сторону и, скинув сапоги, плюхнулся на кровать. – Пусть рядом ложится, если хочет, но на пол я не лягу. Можете угрожать, сколько влезет, не подействует.