Шрам

В трактире заговорили все разом; Эгерт молчал, не отвечая на вопросительные взгляды; потом уронил в сторону Карвера:

– Мне нужно знать, кто они.

Тот привычно поднялся, спеша услужить другу. Солль смотрел, как, перепрыгивая лужи, Карвер спешит через улицу к «Благородному мечу»; снова хлопнула дверь с вензелями, и прошло около четверти часа, прежде чем Эгертов приятель вернулся:

– Да, он студент… Пробудет, очевидно, около недели, – и Карвер замолчал, с удовольствием ожидая вопроса.

– А она? – бросил Эгерт.

– Она, – Карвер странно усмехнулся, – она не сестра ему и не тетка, как я надеялся… Она – невеста этого парня, и, похоже, свадьба не за горами!

Эгерт молчал – сообщение Карвера, хоть и не было неожиданностью, неприятно задело его, почти оскорбило.

– Противоестественный брак, – сказал кто-то из гуардов. – Мезальянс.

Все шумно согласились.

– А я слыхал, – вставил Карвер удивленно, – что студентов всех оскопляют, дабы не отвлекались на плотские наслаждения и полностью предали себя науке… Что, врут, выходит?

– Выходит, врут, – разочарованно пробормотал лейтенант Дрон, опрокидывая забытый было кубок.

– Без шпаги ходит – все равно, что скопец, – тихо проронил Солль. Все обернулись в его сторону.

По лицу Эгерта неудержимо расползалась хищная, презрительная ухмылка:

– Зачем скопцу женщина, господа, да еще ТАКАЯ?

Он встал – все уважительно расступились. Бросив хозяину несколько золотых монет – за всю компанию – лейтенант Эгерт Солль вышел под дождь.

В тот же вечер приезжий молодой человек со своей спутницей ужинали на первом этаже «Благородного меча»; трапеза их была достаточно скромной, пока сам хозяин, блистая улыбкой, не водрузил на стол перед ними плетеную корзину, ощетинившуюся бутылочными горлышками:

– Госпоже – от господина Солля!

С этими словами, подтвержденными многозначительной улыбкой, хозяин удалился.

Эгерт, удобно устроившийся в уголке обеденного зала, видел, как студент и красавица удивленно переглянулись; после долгих колебаний салфетка, прикрывавшая корзинку, была сдернута, и на лицах склонившейся над подарком парочки отразилось радостное изумление – еще бы, яства и вина отобраны были с отменным вкусом!

Впрочем, на смену радости вскоре пришло замешательство; о чем-то жарко переговорив со спутницей, студент вскочил и отправился к хозяину – выяснять, по-видимому, кто такой этот щедрый даритель господин Солль.

Эгерт допил свой кубок и, неспешно поднявшись, двинулся через зал к оставшейся в одиночестве девушке; он специально не смотрел на нее в этот миг, боясь разочарования – вдруг красавица вблизи окажется вовсе не так хороша?

Зал был наполовину пуст – ужинали немногочисленные постояльцы да коротала время смирная компания горожан. «Благородный меч» слыл спокойным, пристойным заведением, хозяин тщательно оберегал его от шумных попоек и потасовок. Оттягивая момент встречи с прекрасной дамой, Солль успел заприметить новое лицо – по-видимому, этот высокий немолодой путник прибыл совсем недавно и не успел еще попасться Эгерту на глаза.

Подойдя, наконец, к своей цели почти вплотную, Эгерт, внутренне изготовившись, взглянул на невесту студента.

Да, она была великолепна. Лицо ее не казалось больше таким усталым, и чуть порозовели гладкие, как алебастр, щеки; теперь, вблизи, он рассмотрел даже маленькие, незамеченные раньше детали – созвездие из крохотных родинок на высокой гордой шее и необычайно крутой, дерзкий изгиб ресниц.

Эгерт стоял и смотрел; девушка медленно подняла голову, и Солль впервые встретился взглядом с ее серьезными, чуть отрешенными глазами.

– Добрый день, – сказал Эгерт и уселся на место, где только что сидел студент. – Госпожа не воспротивится обществу скромного почитателя красоты?

Девушка не смутилась и не испугалась; она только казалась чуть озадаченной:

– Простите, вы…

– Мое имя Эгерт Солль, – он встал, раскланялся и снова уселся.

– А-а… – она, кажется, собралась улыбнуться. – Так это вас мы должны благодарить…

– Ни в коем случае! – Эгерт казался испуганным. – Это мы, смиренные граждане Каваррена, должны благодарить вас за ту честь, которую вы оказали нам… – чтобы закончить витиеватую фразу, ему пришлось добрать в грудь воздуха, – оказали нам, удостоив своим посещением… Только вот как долго мы сможем оказывать вам гостеприимство?

Девушка улыбнулась-таки, и Соллю тут же захотелось, чтобы улыбка никогда не сходила с ее лица.

– Вы очень любезны… Мы пробудем неделю, может быть, больше…

Хозяйственным движением Эгерт вытащил из корзинки и ловко откупорил первую попавшуюся бутылку:

– Разрешите выполнить долг гостеприимства и предложить вам… У вас родные в Каваррене, а может быть, друзья?

Она успела отрицательно покачать головой, но тут вернулся студент, и девушка улыбнулась уже ему – радостно, не так, как улыбалась до этого Соллю; Эгерт отметил это, и в душе его шевельнулось неприятное чувство, похожее едва ли не на ревность.

– Динар, вот господин Эгерт Солль, который так любезно предоставил нам все это чудо… Познакомьтесь, господин Солль, это мой жених – Динар.

Студент кивнул Эгерту, но руки не подал – его счастье, потому что Солль никогда в жизни не пожал бы эту костистую, не знающую оружия ладонь, на которой, казалось, до сих пор темнели пятна въевшихся в кожу чернил. Вблизи студент показался Эгерту еще более жалким и неуклюжим – и Солль мысленно воззвал к небу, допустившему вопиющую несправедливость и посадившему за один стол студента и его прекрасную спутницу…

Впрочем, за столом теперь сидели красавица и Эгерт – стульев было всего два, и студенту оставалось только топтаться рядом.

Не обращая на него ни малейшего внимания, Солль снова обратился к девушке:

– Простите, я ведь так и не знаю вашего имени…

Переводя удивленный взгляд с переминающегося студента на развалившегося на стуле Эгерта, девушка механически ответила:

– Меня зовут Тория…

Эгерт тут же повторил это имя, будто проверяя его на вкус; студент тем временем опомнился и подтащил к столу третий стул, пустовавший неподалеку.

– У вас нет здесь ни родных, ни друзей… – привстав, Солль наклонился над бокалом собеседницы, причем рукав его совершенно естественным образом коснулся рукава Тории, – вернее сказать, не было, потому что теперь весь город, я думаю, захочет подружиться с вами… Вы просто путешествуете, развлекаетесь?

Студент, чуть нахмурившись, взял у служанки третий бокал и плеснул себе вина. Эгерт чуть усмехнулся уголками губ – благородный напиток наполнял бокал студента едва ли на треть.

– Мы путешествуем, – немного скованно подтвердила девушка, – но не развлекаемся… Здесь, в Каваррене, много веков назад жил человек, интересующий нас… с научной точки зрения. Он был маг… Великий маг, и мы надеемся что он оставил о себе память… В старинных архивах, манускриптах, летописях…

С каждым словом она все более воодушевлялась, забывая о своем минутном замешательстве: какие-то заплесневелые бумаги были ей, по-видимому, дороже родных братьев – на слове «архив» голос ее дрогнул от благоговения. Эгерт поднял бокал – все равно, чем вызвано воодушевление женщины, лишь бы горели ее глаза и розовели щеки:

– Пью за путешественников, разыскивающих манускрипты!.. Только в Каваррене отродясь не бывало летописей, по-моему…

Студент выпятил губы. Сказал безо всякого выражения: