Вдовы костяного дворца

– Не знал, что твой талисман – спящий лось, – только и смог сказать Майк.

Димитрис вскочил, подтащил к голове лося высокую шаткую лестницу, явно предназначенную для поиска книг на верхних полках, и полез наверх. Майк стоял рядом, готовый в случае чего ловить бойкого старика, предлагать в таких случаях свою помощь было нельзя – деда это всегда очень злило. И еще упоминание о возрасте, он, как престарелая кокетка, отчаянно скрывал дату своего рождения даже от близких.

– Вот паршивцы, сделали халтуру, теперь у него вечно веки падают, – ворчал Димитрис, открывая глаза лосиной голове.

– Так лучше? – спросил он, поворачиваясь к Майку всем телом, лестница заходила ходуном.

– Да, гораздо, – быстро ответил Майк и подумал про себя: «Давай слезай уже. Тоже мне, столетний эквилибрист!»

Димитрис ловко соскочил с лестницы и уселся обратно, жестом приглашая внука сесть напротив. Майк сел в скрипучее кожаное кресло и сразу же провалился почти до пола, над столом осталась торчать только его голова.

«Знаем эти старые приемчики, – раздосадованно подумал он, с трудом выбираясь из кожаного капкана, – пусть собеседнику будет неудобно сидеть, и ты – хозяин положения».

Он аккуратно сел на самый край и приготовился слушать.

Димитрис конфуза вроде не заметил, молча включил компьютер и старательно в нем что-то искал. Наконец нашел нужную папку и тяжело вздохнув, сказал:

– Тут такое дело… хотя лучше тебе увидеть, словами не расскажешь.

Майк смотрел на записи камер и не совсем понимал, что происходит. Про взрыв на химическом заводе он слышал, и кадры полыхающих корпусов тоже видел в новостях. Но то, что происходило сейчас на экране, кардинально отличалось от официальных сводок. Конечно, корнероты, помидорная тля и особенно Пожиратель – персонажи редкие, каждый день не встретишь. Но огромные бабы в старинных платьях прямо на территории горящего завода – это уже перебор! Может, дед проверяет его на психическую устойчивость? Этот может.

– Ты решил проверить, хорошо ли у меня с головой? – задал свой единственный вопрос Майк.

– Если бы! – опять вздохнул Димитрис. – Сам бы все отдал, чтобы это оказалось подделкой. Но нет.

По его тону Майк понял, что старик не врет и все происходящее – реальность, как бы странно она ни выглядела.

Димитрис в общих чертах рассказал Майку всю информацию, включая предположение, что Костяные вдовы не замечают тех, кто родился за много световых километров от планеты Мо или надолго покидал родную галактику. Словно эти люди подхватили вирус чужеземья, вроде того, что разъедал сейчас самого Майка.

– Поверь, здесь все не совсем так, как у наших неспокойных соседей. Здесь обитают сущности из параллельных миров, как бы дико и сказочно это ни звучало. Они не совсем люди, точнее, вообще не люди и даже не мутанты. И мир их другой, и законы там тоже другие. Все то же самое я говорил твоему отцу много лет назад, он тоже поначалу не верил…

– Я верю, – перебил его Майк.

– Уже лучше, – заулыбался Димитрис, – а то папаша твой был просто дерево, истукан, пока все понял – времени потеряли кучу. На вот, почитай, – и дед протянул ему старую книгу. Пролистав пару страниц, Майк понял, что это сказки, но, судя по картинкам, очень уж неприятные и даже страшные. Теперь понятно, отчего мама в детстве их никогда не читала, она не любила всякие ужасы.

– Ты нос-то не криви, – продолжил Димитрис, – это не для детей. У папаши твоего, скептика, она потом настольной книгой стала. Ты, кстати, загляни на выходных, поговори с ним, спроси про Похитителей снов. Только наедине, без матери.

В это время у лося над головой деда снова закрылся один глаз, что придало ему задорный и веселый вид – эдакая огромная подмигивающая башка. Видя, что Майк опять разглядывает лосиную голову, дед раздраженно заворчал:

– Ну что ты пялишься на бедное животное! Завидно, да?

Майк не стал говорить про глаз, а то старый акробат опять полезет на лестницу под самый потолок и ненароком убьется.

– И тебе не жалко его было? – спросил он, чтобы отвлечь старика.

– Он умер естественной смертью, – парировал дед.

– Дохлый лось в твоем кабинете в самом сердце разведки? Дед, ну ты оригинал!

– Поговори у меня, раздолбай! А то твою голову туда приколочу, – проворчал дед, но незлобно. А шутки у него всегда были специфические.

– Кстати, про наш разговор никому не говори, особенно отцу. Этот первый понесется мир спасать, а ему нельзя. Ты знаешь, что у него сердце прихватило совсем недавно? В больницу увозили, пока ты служил в армии.

– Нет, он мне не говорил… – расстроенно сказал Майк. – Что-то серьезное?

– Ну, сердце – это всегда серьезно, – ответил Димитрис. – Ничего, подлечили. Но во всякие такие заварухи ему соваться нельзя. Это он с виду железный человек, а нутро у него мягонькое, ранимое… Ты вот про Пожирателя рассказал, так он три ночи потом не спал, топтался дома, с матерью все говорил, что зря тебя туда отпустили. Так что с рассказами своими завязывай. Мне можешь, я – кремень!

Глядя на столетнего деда, который выглядел максимум на шестьдесят, Майк в этом не сомневался.

– Я вас всех еще переживу, – старик вредно засмеялся.

Майк искренне расстроился из-за отца. Он с детства привык, что тот – машина без страха, изъянов и болезней. А вот оно как, не такая уж и машина. Надо заходить домой почаще, а то совсем забыл про родителей. А они, между прочим, с каждым годом не молодеют.

Димитрис снова отвлек его разговором:

– Я не хочу, чтобы ты лез к Вдовам так, с наскока, и вступал с ними в бой. Нечего героя из себя строить! Тем более вообще неизвестно, как их убить. Надо собрать информацию, аккуратно, не привлекая внимания, провести разведку. Для этого придется полетать по другим планетам, весьма необычным, будь готов. А книжечку-то почитай, пригодится, там много полезного найдешь. И еще. Одному тебе лезть нельзя, надо бы взять напарника. Может, дружка своего Марка позовешь? Он не трепло, про планету Мо будет молчать?

Марк деду нравился, он знал про него по рассказам Майка. Но ни дед, ни отец не были в курсе одной маленькой, но весьма существенной детали – Марк был мутантом. А мутантов они оба на дух не переносили, считали потенциальными предателями. Да и на планету Мо таким людям въезд был строго воспрещен.

– Дед, единственный человек, кому я доверяю, – это Марк. Мы многое вместе прошли. И он приедет и поможет, я уверен. Но есть одна деталь… – Майк замялся.

Димитрис вопросительно смотрел на Майка.

– Он немного того… мутант.

– Майк! Я же говорил, им нельзя доверять, они все стукачи!

– Ты мыслишь стереотипами! – вдруг взорвался Майк. – И такое же дерево, как мой отец, с этими сказками! – Майк потряс книгой прямо перед носом у деда. – Он – мой друг, он жизнь мне спасал, и не один раз. И мне плевать, какие у него уши или что там еще. Да хоть бы он весь был уродом, вообще по фигу!

Димитрис замолчал. В полной тишине они просидели еще минут двадцать. За это время у дохлого лося закрылся второй глаз.

«Совпадений не бывает, – философски подумал Майк, – дед сам, как этот дохлый лось с закрытыми глазами, не видит очевидного».

Правда, Димитрис оказался не совсем уж дохлым лосем.

– Ну, ты, наверное, прав, – осторожно сказал он. – Мутация сильно заметна?

– Вообще не заметна. Есть дополнительные уши, но он их прячет в основных. Слух и нюх обострены.

– Это хорошо, – протянул Димтрис, – слух и нюх – это нам на руку. Болтать не станет?

– Он не трепло, – буркнул Майк.

– Давай я попробую протащить для него разрешение, выбью спецпропуск. А там посмотрим. Нам с этими Вдовушками очень надо разобраться. Они просто так не уйдут.

Майк покинул кабинет с двойственным чувством. С одной стороны, в его унылом болоте начиналась какая-то движуха, а не об этом ли он мечтал? И еще он очень хотел увидеть Марка и показать ему планету Мо и свой дом, вместе попутешествовать. Как ни странно, но в своей галактике он нигде толком не был. С другой стороны, эти Вдовы – явно непростые тетки, и с наскока их не возьмешь, а он еще лучшего друга в это сказочное дерьмо хочет втянуть. И отец, оказывается, не такой железный человек, переживает за него, ночами не спит.

Мучимый совестью, Майк в ближайший выходной с утра пораньше приехал к родителям. В воздухе пахло весной, земля уже подсохла и оттаивала после зимы, голые деревья тянули ветви к ярко-голубому чистому небу.