Эмма развернулась на голос. Следующее, что она помнит, это белое месиво и чей-то отчаянный голос: «Перелет! Ложись!»
Похожая влажная субстанция, холодная с отдельной концентрацией брызг. Вот только прежняя не располагала…
На шею Эммы легли ледяные руки, на тело навалилась неподъемная тяжесть и чей-то голос ласково произнес: «Ну все, сука!»
Эмма дернулась, попыталась отбиться. Но почему-то не смогла поднять ни руки, ни ноги. Язык прилип к небу и голосовые связки словно зацементировало. Даже хрип не вышел.
Эмма еще слышала ребят, призывающих Пипа вернуться, но их голоса быстро удалялись.
«Я здесь, здесь!» – беззвучно кричал мозг.
Эмма с ужасом поняла, что начала задыхаться с первой же секунды…
При первом своем крутом длинном спуске в аквапарке, Эмма поняла одну вещь – не наполнишь прежде легкие, потеряешь кайф… мысли лишь о воздухе.
–Если бы я успела вздохнуть, я бы подольше… ребята увидели бы и…
–Артем при очередной команде: «Ложись!», рванул первым делом не от опасности, а от Ритки. Его длинный боковой скачок позволил ему увидеть картину в целом. То есть – всех ребят на фоне на этот раз перелетевшего их белого залпа.
Его сознание еще не успело осмыслить, а голос уже кричал: «Эмма! Где Эмма?»
Несмотря на его бешенную скорость, рванул на выручку первым не Артем, а затейник Пип. Остальные тоже не мешкали. И все же первым пропажу нашла родная кровь.
–Эмма, Эмка, ты живая? Ааааа!
–Она дышит?
–Нет!
–Что?!
Дальше дикий вой.
И на фоне ужаса спокойный голос Пипа.
–Пустите, я умею!
Для Эммы возвращению в реальность предшествовала ирреальная картина удаляющегося красного костра отдельных высоких пиков и вполне земные звуки отъезжающей машины…
–Вернись!
Откашливалась она минут двадцать, стараясь не дубеть от пережитого ужаса лицом. Не каждый день тебе говорят, что ты, что называется, в кругу друзей отдаешь концы…
После этого весь вечер наряду с событиями взбунтовавшихся стихий, народ обсуждал затяжной поцелуй Пипа и Эммы.
«Нет, – в сплошное хи-хи вставляла серьезное слово Надежда – я Пипа и так уважаю, но не думала, что он умеет так красиво целоваться.»
«Я не девка – гордо заявил Тиша – но даже меня пробило. Рит, может и у меня так получится. Чем черт не шутит, из одной станицы таки, одну воду пьем… опять же генетика общая – наверняка… соглашайся, не узнаешь, пока не попробуешь…»
–Не болтай.
–Народ, вы за кого меня держите? Ни в жисть не стал бы я бездыханное тело…, я же просто как положено, по инструкции…
–Э, парень, ничего не говори, класс под медицинские упражнения не спрячешь.
«Прям как в кино…» – мечтательно протянула Алка.
Пип возмутился: «Ты–то о чем? Тебя там даже не было!»
–А мне и не надо, Надежда так описала, уж так описала…
–Нет, Пип, я теперь отношение к тебе меняю. И зачем мне какой-то там принц, вдруг он так целоваться не может. Эмма, ну как, тебе-то понравилось? Небось, теперь уведешь нашего лучшего парня?
–И увезешь?
Эмма улыбнулась в ответ, но Алка смотрела серьезно. Серьезными глаза держала и Надежда.
–Да не помню я ничего, правда.
–Погоди, а что случилось–то с тобой? По голове шандарахнуло?
–Нет…
–А что?
Эмма посмотрела на ребят: «Рассказать?» Пока еще вменяемая. А то случаи мистики с фантастикой никак не кончаются, только множатся, значит отрезки дееспособности укорачиваются.
Ребята ждали. Нечасто такое случается. В их годы темы прыгают, перекрывая друг друга.
–Понимаете, со мной тут… в общем, странные вещи творятся.
–Что?
–Какие именно?
–Да… чертовщина всякая. Не реальная. Мистика.
–Это он!
–Кто?
–А ты как думаешь, Влас, конечно! Старший шурует.
–Ритка, окстись. Он неживой.
–Вот именно!
–Тьфу!