Королевская магия

– Какое?

– Скажем так, если бы я описывал вас в сочинении для гувернера, я бы назвал вас грозовой тучкой.

– Не всем и не всегда быть солнышками, ваша светлость.

– Можно просто Зигвальд, я уже говорил, – он отложил газету на мягкий диванчик, на котором сидел.

– Хорошо, – сдалась я. – Просто Зигвальд.

Его белосветлость улыбнулся краешком губ. У него это получалось крайне занимательно: не поймешь, то ли тебя одобряют, то ли над тобой смеются. Но за то время, что мы ехали в Гриз (почти двое суток) я успела узнать, что Зигвальд в принципе так выражает свои эмоции. Крайне безэмоционально.

В любом случае, называть его официально не имело смысла. У нас хоть и были разные купе, дверь между ними все равно была, большую часть времени Зигвальд проводил у меня, чтобы я случайно не загорелась и не подожгла поезд.

Загораться мне не хотелось, поэтому я не возражала.

– Не хотите убрать Эдера? Нам скоро выходить.

– Не хочу. Пусть полежит пока.

Тем более что Эдер с каждым днем (или, правильнее будет сказать, с каждой минутой) убирался все сложнее. Такое ощущение, что, обретя материальную форму, лев потерял часть своих маджерских свойств. Вчера, например, я с трудом заставила его исчезнуть, когда нам принесли ужин. В итоге проторчавший минут пять под дверью проводник Пресветлый знает что подумал о том, чем мы тут занимались.

А мы, между прочим, маджера убирали.

Который не хотел убираться.

– Ладно, – миролюбиво согласился Зигвальд, который в отличие от своего брата почти во всем со мной соглашался. – Пока мы не приехали, нам надо продумать легенду.

– Легенду?

– Для вашей мамы. Как вы меня представите?

– Как брата… – вот тут я основательно призадумалась.

Как брата своего фиктивного жениха, с которым я совсем не фиктивно провела ночь? Если быть честной, ночь я с ним, конечно, не проводила, так, полчаса. Потом его королевское особунейшество бодро натянул штаны и, как истинный серан, шустро ускакал решать политические дела, связанные с покушением на ее величество.

– Как брата?.. – полюбопытствовал Зигвальд.

– Вы что, правда собираетесь со мной к моей маме? – сердито спросила я.

– Нет, я остановлюсь в одной из ваших чудесных здравниц. Поправить здоровье, нервы и выгулять маджеров на морском воздухе, чтобы росли, как ваш Эдер.

Я скептически на него покосилась.

– Бросьте, Алисия. У вас нестабильная магия, с которой вы не умеете управляться. Вы же не хотите спалить себя и маму?

Маму я спалить точно не хотела. Если честно, я никого не хотела палить, я вообще этой магии не хотела! Но так получилось, что она у меня есть. У меня – магия эрцгерцога Серана Особунейшего, у него – моя.

– А если мне ее запечатать?

Зигвальд очень серьезно на меня посмотрел.

– Вы же это несерьезно, Алисия? Даже если представить, что у вас была бы ваша личная магия, это слишком жестоко.

За время нашего путешествия я успела все ему рассказать. И о том, что случилось, когда мы с Райнхартом попали под действие алой схемы – как его магия перешла ко мне, и о том, что изначально считали, что магии у меня нет, а потом она возникла у Райнхарта.

– По отношению к кому?

– По отношению к вам. Процесс наложения печати очень болезненный, а во взрослом возрасте – тем более.

– Я ее не хочу, – сказала я. – Магию.

– Я, может, тоже не хочу, чтобы у меня были белые волосы. Тем не менее они белые.

– А вы не хотите?

Зигвальд прищурился.

– Алисия, это было философское замечание. Я к тому, что ничего нам просто так не дается, и, если что-то у нас есть, это стоит прежде всего изучить, а только после отказываться. Честно говоря, я вообще не уверен, что вас можно запечатать. Повторно. Если ваша магия сорвала печать… Словом, пока нам рано углубляться в такие дебри.

– А в какие дебри не рано?

– Мы как раз на них остановились. Легенда.

Ах, да. Легенда.

– Я могу сказать, что вы просто вызвались меня сопроводить, чтобы я не ехала одна из столицы. Расскажу о своей магии, и…

Зигвальд зевнул. Совершенно не стесняясь и даже ладонью рот не прикрыл. От такого я чуть свой не открыла, поскольку видеть этого выхоленного аристократа зевающим как Эдер было слишком даже для меня.

– Вот сейчас мне не верится, что вы драматург, – произнес его белосветлость. – Притом даже начинающий. Вам самой не скучно? «Вы просто вызвались сопроводить меня, чтобы я не ехала одна из столицы…» Бе.

Зигвальд так натурально скривился, что я сложила руки на груди.

– И что вы мне предлагаете? – поинтересовалась я.

– Вообще-то пьесы здесь пишете вы. Но поскольку у вас творческий… как это сейчас модно называть – кризис? Так вот, поскольку у вас он, так и быть. Я предлагаю вам представить меня как вашего будущего мужа.

Невероятно! У них, в смысле в семье эрцгерцогов Барельвийских традиция, что ли, такая? Найти себе девушку, которую можно представить как фиктивную невесту, чтобы… чтобы – что?

– Вам-то это зачем? – интересуюсь я, и сарказма в моем голосе сейчас чуть ли не больше, чем во всем Зигвальде вместе взятом.

– Потому что я хочу на вас жениться, Алисия.

Во мне кончаются слова.

– Зачем?!

– Да, с фантазией у вас сейчас явно какие-то сложности. Зачем мужчина женится на женщине?