Не смей меня касаться

Она захрипела, застонала, тело выгнулось, ноги прихлопнули мою руку, все еще орудующую в ее влажных глубинах, глаза цвета растопленного шоколада который раз прикрылись. Вот он – оргазм моей Андалузской красавицы. Блин… Насадить бы ее, такую сокращающуюся, скулящую, на себя. Прислонился лбом к темноволосой голове… Вдох, выдох, вдох, выдох, потерпи до дома, озабоченный придурок.

– Нежность к тебе у меня тоже имеется, целая лавина, – поцеловал Таню в макушку, – только извини, она своеобразная, немного медвежья. Не знаю, нужна ли тебе такая?

Наконец женские веки распахнулись. Боже, она сейчас похожа на Мадонну…

– Н-нужна, с этого момента я снова вхожу в клуб любителей напористых медведей.

***

Зеркало лифта отразило мою еще не отошедшую от оргазма физиономию. На щеках румянец, губы раскрасневшиеся, припухшие от поцелуев, платье перекособочено, строгая прическа безнадежно испорчена, а глаза горят томным блеском. «Трах тебе к лицу», – вынесла вердикт развратница. И даже отличница, которая всегда считала неважной физическую красоту, была вынуждена с ней согласиться. Выглядела я и правда очень-очень привлекательной. Не хуже Моники Белуччи в молодости. Лифт из подземного гаража доставил нас прямиком на самый верхний двадцать пятый этаж.

Алекс распахнул передо мной дверь квартиры.

– Ну что, пойдем осматривать мою «берлогу».

«Берлога» показалась огромной, особенно учитывая тот факт, что обитал Шувалов здесь один, мама, по его словам, предпочитала жить в загородном доме и наведывались сюда лишь изредка. Я старалась сильно не глазеть по сторонам, дабы не выдавать свое нищебродское восприятие, не хотела вести себя любопытной Варварой. Но то, что увидела в коридоре, гостиной поражало обилием квадратных метров, высотой стен и работой хорошего дизайнера. Неправильный принц явно предпочитал четкие линии минимализма и конструктивизма. А я?.. Мне до стилевых изысков далеко, ведь в нашей квартире изначально все делалась в стиле «как-нибудь, лишь бы чистенько было».

Почувствовала себя немного неуютно. Впрочем, это ощущение длилось недолго, поскольку Шувалов заключил меня в объятья и начал целовать. Нет, медленно пожирать своими губами, сминать своими нахально скользящими по моему телу руками. Мужские пальцы расстегнули молнию сдержанного офисного платья, стащили рукава с плеч. Ткань поползла вниз, по талии, бедрам, обжигающие руки накрыли груди с уже топорщащими кружево бюстгальтера сосочками. Какая мощная эротическая атака!

– Переступи, – приказывающе прошептал Алекс.

И я послушно вышла из платья, освободив ноги от темно-синей ткани. Шувалов отстранился, чтобы оглядеть мое тело от макушки до пяток, чтобы полностью поглотить меня своими глазами.

– Таня, ты охренительно прекрасна!

– Да, Саш, ты тоже выглядишь смесью Аполлона с богом бизнеса и финансов.

– Разве есть такой бог? – недоверчиво спросил Шувалов.

– Бога финансов нет, но в древней Греции Меркурий считался покровителем торговли.

– Какая ты умница, Таня.

Этот потрясающий мужчина с глазами, стреляющимися маленькими стальными иглами, сделал шаг в мою сторону, а я почему-то наоборот попятилась вглубь комнаты.

– В чем дело? – изумился Алекс. – Мы опять играем в недотрогу?!

– Мы опять захотели в бок?!

Красивые мужские губы улыбнулись.

– Знаешь, Тань, я уже полюбил твои колючки. Кроме того, когда от меня убегают, во мне просыпается инстинкт охотника.

– Какие подробности открываются, оказывается, у тебя есть склонность к мазохизму, возможно, тяга к подчинению тоже присутствует, – что за бред произносят мои губы.

Шувалов снова сделал шаг вперед, на который последовали мои два шага отступления. А потом был молниеносный бросок, и я опять стонала в объятьях неправильного принца.

– Нет уж, Таня, никакой склонности к подчинению в сексе у меня нет, скорее наоборот, я люблю брать таких хороших красивеньких девочек, как ты, в разных позах и ракурсах, превращая их в бесноватых развратниц. Но если ты хочешь попробовать БДСМ-игры, я не против. Люблю эксперименты в постели.

Щеки заалели, боже, как смущают и одновременно возбуждают его разнузданные слова… Развратница закатила глаза: «О-о-о… Хочу, отчего бы нам это не попробовать, Таня. Какой мужик, с ним секс никогда не будет скучным исполнением долга!»

Шувалов начал постепенно оттеснять мене вглубь гостиной к огромным панорамным окнам.

– Таня, помнишь, мы договаривались, что в ответ на мой рассказ о своих чувствах ты будешь так же откровенна.

Помнить-то я помнила, но давая такое обещание, даже не предполагала, что рассказывать о своих чувствах мне придется только в нижнем белье. Вдруг одна мысль пришла в голову, развратница зашепталась о чем-то с недавно появившейся во мне девочкой-хулиганкой. На моих губах заиграла чуточку провокационная, немного стервозная улыбка. Мандражирующие от смущения и своей смелости пальчики легли на широкую грудь неправильного принца. Начала раздевать Шувалова, а то стоит тут в своем дорогущем костюме, галстуке, весь с иголочки одетый, а я, видите ли, в одном исподнем перед ним. Стащила пиджак костюма с его широких плеч, потянула за галстук поближе к себе. Алекс чуть иронично усмехнулся: «ну-ну, давай, девочка, покажи, на что ты способна». На многое, мистер Зазнайка-принц, его усмешка подстегнула действовать дальше. Сняла галстук с шеи и стала медленно, излишне медленно расстегивать пуговицы мужской рубашки, подушечками пальцев ощущая, как напрягаются в ответ на мои касания мышцы его пресса. Вытащила полы сорочки из брюк, вот и последняя пуговица, как раз на уровне вздыбленной ширинки брюк. Провела легонько пальчиком по этому выпирающему бугру, Шувалов тихонько взвыл, а мужское естество дернулось за молнией отутюженных брюк.

– Млять, Таня, я сейчас спущу себе в штаны!

– Потерпи, – тихонько шепнула ему на ушко я и начала стаскивать рубашку с мужских плеч.

– Таня, запонки, – захрипел Шувалов.

– Ой, прости!

Запонки были золотые, явно дорогие, бросать их как пиджак и галстук на пол не позволила совесть, пришлось отойти от Алекса к большому низкому журнальному столику, возле кофейного цвета дивана, всей кожей ощущая на себе жаркий взгляд красивых серых глаз. Ну же, не смущайся, Таня, не смей сутулиться, на красивых женщин приятно смотреть, пылкие воззрения неправильного принца можно понять. Повернулась, сделала один шаг в сторону обнаженного по пояс мужчины. «О-о-о, эта дорожка из волос к паху, я дурею!» – верещала от восторга развратница. Серые глаза теперь бросались стальными тесаками, вонзающимися в мое тело мощными электрическими зарядами. Руки Шувалова без всякого стеснения расстегнули ремень брюк, а потом спустили их вместе с черными боксерами вниз. Шувалов выпрямился. О боже! Скромница-отличница попыталась прикрыть веки и отвернуться, развратница же во все глаза уставилась на великолепного обнаженного мужчину, застывшего передо мной с торчащим вверх членом. Подбадриваемая развратницей и хулиганкой, на негнущихся ногах я сделала шаг к этому богу секса.

– Таня! – протянул низким сексуальным шепотом Шувалов. – Иди поближе, девочка.

Трясущиеся пальчики обхватили стоящий палицей отросток. Шувалов глухо застонал, дернувшись всем телом. И вовсе я не скромная бухгалтерша Татьяна Лазарева, а сексуально раскрепощенная, яркая, словно огонь, Андалузская красавица. Это Алекс сделал меня такой. Пусть теперь не жалуется. Мои снедаемые жаждой нового поцелуя губы изогнулись в чуть ироничной ухмылке, провела подушечками пальцев по вздрагивающему члену и прошептала Шувалову на ушко:

– Александр Иванович, рассказывать о своих чувствах мне тоже следует в ручном режиме?

Богатенький Буратино захохотал, а когда мои пальцы сжались на его палице чуть сильнее, едва слышно выругался.

Резкий разворот, и я оказываюсь прижатой телом и лицом прямо к стеклу огромного, до пола, панорамного окна в гостиной. Внизу виделась двадцатипятиэтажная пропасть.

– Нет, Татьяна Николаевна, никакого ручного режима. Я на ручнике и так был целую кучу времени.

Наглые мужские руки, под бабаханье стереоколонок в моем животе, мгновенно спустили с ног трусики, расстегнули крючочки бюстгальтера, спустили лямки с плеч и отбросили его куда подальше. А я замерла, парализованная ужасом перед открывающимся обрывом… Всегда боялась высоты. Я вообще ужасная трусиха.

– Саш, я б-боюсь!

– Не бойся, маленькая, я с тобой, кроме того, тут очень прочное непробиваемое стекло, оно способно выдержать сотню танцующих фламенко Тань… Не смотри вниз, наслаждайся высотой, наслаждайся страхом и сексом.

– Млять, Шувалов, я не экстремалка!

– Здесь нет ничего экстремального, доверься мне, милая.

– Нас могут увидеть, – привела я еще один довод.

– Вряд ли кто на земле станет задирать голову так высоко, – зашептал мне в ушко Алекс, – но даже если объявится подобный чудак, то разглядеть что-то у него получится, лишь вооружившись биноклем.

Умелые пальцы легли на мой передок, отыскали во влажных складках клитор. Задвигались быстро-быстро, до моего сбивчивого дыхания, а потом, наоборот, заскользили медленно, дразняще. Что происходит?! Опять ручной режим для Тани Лазаревой?

– А-а-а…

Какая разница, у него волшебные пальцы. Но у Шувалова были другие планы, вскоре он меня прогнул, делая более доступной для проникновения, а потом осторожно насадил на свой член. Забилась в паутине страсти, словно птица, залетевшая случайно в форточку и теперь потерявшаяся среди этих кажущихся абсолютно прозрачными, но не пускающими на волю, стекол.