Не смей меня касаться. Книга 2

Ну хоть не оскорбляет, называя «скотом», «мерзавцем» и «паршивцем», да не кидается с кулаками. И то большая радость.

– Если это возможно, пусть Эльвира Тимофеевна тоже присоединится к нашему разговору.

– Эль, Эля, выйди, пожалуйста.

Скоро из спальни показалась слегка растрёпанная, одетая в простенькийхлопковый халатик, Эльвира Тимофеевна. Красивая женщина, ничего не скажешь, ей бы денег побольше, чтобы навести лоска, и можно чуть ли не подиум покорять. Вообще, все женщины семейства Лазаревых очень хороши собой, да и папа в юности тоже, наверное, был красавчиком, во всяком случае, у него очень правильные черты лица. О чем я думаю, придурок!

– Добрый день! – вежливо поприветствовал я Танину маму, – извините за поздний визит, хотелось застать вас дома.

– Здравствуйте, Александр Иванович, – сдержанно произнесла Эльвира Тимофеевна, – ничего страшного, мы довольно поздно ложимся.

Такой гурьбой мы прошли в гостиную. Что же, сделаем по всем правилам, кажется, в этой семье любят соблюдение традиций. Только на одно колено становиться не буду, лучше сдохну.

– Николай Алексеевич, Эльвира Тимофеевна, я хочу попросить руки вашей дочери… Юлии.

Заминка была не случайна, на языке крутилось несколько иное имя. Эх… Совсем другую дочь я хотел забрать из этого дома и сделать навсегда своей. Почему-то на лицах родителей прекрасных сестренок родителей застыла растерянность. Словно Николай Алексеевич не приходил ко мне в кабинет оскорблять и настаивать на браке, будто они ни сном ни духом и мое предложение застало их врасплох. Наверное, несмотря на тот визит, никто из семейства Лазаревых по-настоящему не верил в возможность брака между нами. Я тоже не верил, даже сейчас до конца не могу понять, зачем иду на этот безумный шаг. Но раз Таня Лазарева считает подобный поступок «ответственным и благородным», то пусть будет так. По большому счету мне теперь плевать, на ком жениться, да хоть на столбе. Кроме того, имелись и другие соображения в пользу этого брака.

– Сашенька, любимый! – снова бросилась на мою шею блондинка.

Стоило неимоверных усилий не кривиться, не отталкивать в отвращении ее руки. Малолетняя блондинистая су..мать моего будущего ребёнка.

– Кхм… – откашлялся Николай Алексеевич, приходя в себя, – и когда вы планируете свадьбу?

– Надо как можно быстрее, – воодушевленно заверещала Юля, – не хочу, чтобы на фотографиях был виден живот.

Блин, о свадьбе с белым платьем, фатой, танцами и плясками я как-то особо не задумывался.

– Мне кажется, – сдержанно заговорил я, –учитывая обстоятельства, будет благоразумнее просто расписаться в загсе, не устраивая торжеств по этому поводу.

– Как так? – тут возмущенно вскричала Юлька. – Папа, я всегда мечтала о свадьбе… Мам, пап, – теперь в голосе Ля-ля-ля послышались плаксивые нотки, – вы не можете поступить со мной и моих ребенком так жестоко. Иначе люди будут говорить, что Шувалов женился на мне по залету.

В общем-то, так и есть, это одна из самых главных причин, мне казалось, все присутствующие это понимают.

Лицо Николая Алексеевича посуровело.

–Па-па…– растерянно взглянула на отца Ля-ля-ляшка…

– Александр Иванович, о свадьбе мечтала не только Юля, мы с Эльвирой Тимофеевной тоже всегда хотели и считали своим долгом выдать дочерей замуж, как полагается…А вы хотите лишить нас возможности выполнить свой родительский долг.

Ёксель-моксель, опять слова о высоких материях. Почему только никто не думает о Тане? О том, как отнесется Андалузская роза к пышной церемонии нашего бракосочетания?!

«Глупостью было спать сразу с двумя женщинами, не используя при этом контрацептивы, а такой поступок я бы назвала ответственным и благородным со стороны мужчины».

Возможно, соблюдение свадебных традиций Таня тоже сочтет вовсе не признаком всеобщего идиотизма, а показателем истинного благородства. Практически все семейство Лазаревых, за исключением Юлечки, застряло то ли в коммунистическом прошлом, то ли еще дальше – веке этак девятнадцатом.

– Вы считаете это благоразумным? – задал я вопрос, пытливо посмотрев на старшего Лазарева.

– Я считаю это необходимым. Моя дочь не безродная шавка… и должна выйти замуж, как полагается…

– От этого брак не станет крепче, – как я ни старался, но в моем голосе проскользнула ирония.

Свирепости во взгляде Николая Алексеевича только добавилось, Эльвира Тимофеевна все это время молчала, в ее глазах была растерянность.

– Крепость брака будет зависеть от вас двоих и прилагаемых вами усилий, –продолжил отец моей будущей жены.

Никаких усилий я не собирался предпринимать, цели моего брака были совсем другие. Впрочем, обижать этими откровениями семейство Лазаревых я не стал.

– В обществе и семье должны соблюдаться традиции, иначе все покатится к чертям собачьим.

– Нельзя лишать человека мечты и счастливых воспоминаний, – вставила Эльвира Тимофеевна.

Юля встревоженно переводила свой взгляд то на меня, то на родителей.

Не уверен, что воспоминания будут счастливые, точнее на сто процентов уверен в обратном. Впрочем, пускай будет свадьба. Почему нет?! Так даже лучше, во всяком случае, больнее. Мне уж точно. А еще до жути интересно, моя Роза сможет проявить великодушие и благородство, придя на наше бракосочетание со своей сестрой? Или побоится?!

– Будет небольшая свадьба для самых близких, – наконец ответил я. – Думаю, не стоит превращать это событие в балаган.

Помнится, из нашей свадьбы с Милой родители устроили целое театральное представление, только гостей было около четырехсот человек, еще бы, сбылась их давняя мечта – породниться друг с другом. А поскольку обе стороны не испытывали материальных затруднений, деньги лились рекой.

– Приглашенных максимум по тридцать человек с каждой стороны, – в моем голосе была деловитость, – с датой давайте определимся прямо сейчас. Насколько я знаю, пара, прежде чем пожениться, должна ждать месяц, если мы подадим заявление завтра, то ближайшие выходные после окончания этого срока, – посмотрел на календарь в своем смартфоне, – девятого сентября.

Иронично подумал про себя, все равно, что одиннадцатое сентября для Америки.

– Пусть будет именно это число, если у вас, конечно, нет возражений.

Николай Алексеевич неопределенно пожал плечами.

– Сашенька, мне очень нравится, – довольно улыбнулась Юля.

– Прекрасная дата, – похвалила Эльвира Тимофеевна, – еще тепло, овощи, фрукты в избытке. Раньше всегда гуляли свадьбы в августе-сентябре.

– Отлично, значит, с датой определились.

– Саш, а куда мы поедем в медовый месяц?!

Сука, наглая сука! В медовый месяц она захотела…

– Юля, – постарался придать голосу максимальной твердости, – мне кажется, с медовым месяцем лучше подождать до рождения нашей детки. У тебя была угроза выкидыша и, как мне сказал твой врач, очень низкий уровень гемоглобина, а перелет – штука опасная, я не хочу рисковать ребенком.

– Но ведь говорят, беременность это не болезнь. Да куча девушек в положении по всему миру летают. Ты какие-то глупости говоришь.

Грозно глянул на прекрасную блондинку.

– Юля, все путешествия только после рождения ребенка, –снова повторил я, напустив в голос еще большей суровости.

Голубенькие глаза моей «ненаглядной» невесты зло блеснули. Ах, дорогая Юленька, тебе не помешает научиться лучше контролировать свои эмоции.

– Мам, пап! – снова обратилась она за родительской поддержкой. – Ну как же так?! Все молодожены ездят в свадебное путешествие, я так об этом мечтала.