и на утренней сразу!
Пляшущим шагом прошла по земле! —
Неба дочь!
С полным передником роз! —
Ни ростка не наруша!
Знаю, умру на заре! —
Ястребиную ночь
Бог не пошлет
по мою лебединую душу!
Нежной рукой отведя
нецелованный крест,
В щедрое небо рванусь
за последним приветом.
Прорезь зари —
и ответной улыбки прорез…
– Я и в предсмертной икоте
останусь поэтом!
Декабрь 1920
«Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь…»
Ох, грибок ты мой, грибочек,
белый груздь!
То шатаясь причитает в поле Русь.
Помогите – на ногах нетверда!
Затуманила меня кровь-руда!
И справа и слева
Кровавые зевы,
И каждая рана:
– Мама!
И только и это
И внятно мне, пьяной.
Из чрева – и в чрево:
– Мама!
Все рядком лежат —
Не развесть межой.
Поглядеть: солдат.
Где свой, где чужой?
Белый был – красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был – белый стал:
Смерть побелила.
– Кто ты? – белый? – не пойму! —
привстань!
Аль у красных пропадал? —
Ря – азань.
И справа и слева
И сзади и прямо
И красный и белый:
– Мама!
Без воли – без гнева —
Протяжно – упрямо —