Полная версия
Купить и скачатьДобавить В библиотеку
Хочу у зеркала, где муть… (сборник)
Автор:
Жанр:
Год написания книги: 2016
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Ода пешему ходу
1В век сплошных скоропадских,Роковых скоростей —Слава стойкому братствуПешехожих ступней!Всеутёсно, всерощно,Прямиком, без дорог,Обивающих мощноЛишь природы – порог,Дерзко попранный веком.(В век турбин и динамТолько жить, что калекам!)…Но и мстящей же вамЗа рекламные клеймаНа вскормившую грудь.– Нет, безногое племя,Даль – ногами добудь!Слава толстым подметкам,Сапогам на гвоздях,Ходокам, скороходкам —Божествам в сапогах!Если есть в мире – одаБогу сил, Богу гор —Это взгляд пешеходаНа застрявший мотор.Сей ухмыл в пол-аршина,Просто – шире лица:Пешехода на шинуВзгляд – что лопается!Поглядите на чванствомРаспираемый торс!Паразиты пространства,Алкоголики верст —Что сквозь пыльную тучуРукоплещущих толпРасшибаются.– Случай?– Дури собственной – столб.3Дармоедством пресытясь,С шины – спешится внук.Пешеходы! Держитесь —Ног, как праотцы – рук.Где предел для резины —Там простор для ноги.Не хватает бензину?Вздоху – хватит в груди!Как поток жаждет прага,Так восторг жаждет – трат.Ничему, кроме шага,Не учите ребят!По ручьям, по моренам,Дальше – нет! Дальше – стой!Чтобы Альпы – коленомЗнал, саванны – ступней.Я костьми, други, лягу —За раскрытие школ!Чтоб от первого шагаДо последнего – шелВнук мой! отпрыск мой! мускул,Посрамивший Аид!Чтобы в царстве моллюсков —На своих на двоих!26 августа 1931 – 30 марта 1933, МедонДом
Из-под нахмуренных бровейДом – будто юности моейДень, будто молодость мояМеня встречает: – Здравствуй, я!Так самочувственно-знакомЛоб, прячущийся под плащомПлюща, срастающийся с ним,Смущающийся быть большим.Недаром я – грузи! вези! —В непросыхающей грязиМне предоставленных трущобФронтоном чувствовала лоб.Аполлонический подъемМузейного фронтона – лбомСвоим. От улицы вдалиЯ за стихами кончу дни —Как за ветвями бузины.Глаза – без всякого тепла:То зелень старого стекла,Сто лет глядящегося в сад,Пустующий – сто пятьдесят.Стекла, дремучего, как сон,Окна, единственный законКоторого: гостей не ждать,Прохожего не отражать.Не сдавшиеся злобе дняГлаза, оставшиеся – да! —Зерцалами самих себя.Из-под нахмуренных бровей —О, зелень юности моей!Та – риз моих, та – бус моих,Та – глаз моих, та – слез моих…Меж обступающих громад —Дом – пережиток, дом – магнат,Скрывающийся среди лип.Девический дагерротипДуши моей…6 сентября 1931, Медон«Не нужен твой стих…»
– Не нужен твой стих —Как бабушкин сон.– А мы для иныхСновидим времен.– Докучен твой стих —Как дедушкин вздох.– А мы для иныхДозорим эпох.– В пять лет – целый свет —Вот сон наш каков!– Ваш – на пять лишь лет,Мой – на пять веков.– Иди, куда дни!– Дни мимо идут…– …А быть или нетСтихам на Руси —Потоки спроси,Потомков спроси.14 сентября 1931Стихи к сыну
1Ни к городу и ни к селу —Езжай, мой сын, в свою страну, —В край – всем краям наоборот!Куда назад идти – впередИдти, – особенно – тебе,Руси не видывавшееДитя мое… Мое? Ее —Дитя! То самое былье,Которым порастает быль.Землицу, стершуюся в пыль, —Ужель ребенку в колыбельНести в трясущихся горстях:«Русь – это прах, чти – этот прах!»От неиспытанных утрат —Иди – куда глаза глядят!Всех стран – глаза, со всей земли —Глаза, – и синие твоиГлаза, в которые гляжусь:В глаза, глядящие на Русь.Да не поклонимся словам!Русь – прадедам, Россия – нам,Вам – просветители пещер —Призывное: СССР, —Не менее во тьме небесПризывное, чем: SOS.Нас родина не позовет!Езжай, мой сын, домой – вперед —В свой край, в свой век, в свой час, – от нас —В Россию – вас, в Россию – масс,В наш-час – страну! в сей-час – страну!В на-Марс – страну! в без-нас – страну!Январь 19322Наша совесть – не ваша совесть!Полно! – Вольно! – О всем забыв,Дети, сами пишите повестьДней своих и страстей своих.Соляное семейство Лота —Вот семейственный ваш альбом!Дети! Сами сводите счетыС выдаваемым за Содом —Градом. С братом своим не дравшись —Дело чисто твое, кудряш!Ваш край, ваш век, ваш день, ваш час,Наш грех, наш крест, наш спор, наш —Гнев. В сиротские пелеринкиОблаченные отродясь —Перестаньте справлять поминкиПо Эдему, в котором васНе было! по плодам – и видомНе видали! Поймите: слеп —Вас ведущий на панихидуПо народу, который хлебЕст и вам его даст, – как скороИз Мёдона – да на Кубань.Наша ссора – не ваша ссора!Дети! Сами творите браньДней своих.Январь 19323Не быть тебе нулемИз молодых – да вредным!Ни медным королем,Ни попросту – спортсмеднымЛбом, ни слепцом путей,Коптителем кают,Ни парой челюстей,Которые жуют,В сём полагая цель.Ибо – в любую щель —Я с моим ветром буйным!Не быть тебе буржуем.Ни галльским петухом,Хвост заложившим в банке,Ни томным женихомСедой американки, —Нет, ни одним из тех,Дописанных, как лист,Которым – только смехОстался, только свистДостался от отцов!С той стороны весовЯ – с черноземным грузом!Не быть тебе французом.Но так же – ни однимИз нас – досадных внукам!Кем будешь – Бог один…Не будешь кем – порукой —Я, что в тебя – всю РусьВкачала – как насосом!Бог видит – побожусь! —Не будешь ты отбросомСтраны своей.22 января 1932Родина
О неподатливый язык!Чего бы попросту – мужик,Пойми, певал и до меня:– Россия, родина моя!Но и с калужского холмаМне открывалася она —Даль, – тридевятая земля!Чужбина, родина моя!Даль, прирожденная, как боль,Настолько родина и столь —Рок, что повсюду, через всюДаль – всю ее с собой несу!Даль, отдалившая мне близь,Даль, говорящая: «ВернисьДомой!» Со всех – до горних звезд —Меня снимающая мест!Недаром, голубей воды,Я далью обдавала лбы.Ты! Сей руки своей лишусь —Хоть двух! Губами подпишусьНа плахе: распрь моих земля —Гордыня, родина моя!12 мая 1932«Над вороным утесом – белой зари рукав…»
Над вороным утесом —Белой зари рукав.Ногу – уже с заносомБега – с трудом вкопавВ землю, смеясь, что первойВстала, в зари венце, —Макс, мне было так верноЖдать на твоем крыльце!Позже, отвесным полднем,Под колокольцы коз,С всхолмья да на всхолмье,С глыбы да на утес,По трехсаженным креслам, —Тропам иных эпох! —Макс, мне было так лестноЛезть за тобою – БогЗнает куда. Да, видыВидящим – путь скалист.С глыбы на пирамиду,С рыбы – на обелиск…Ну, а потом на плоскойВышке – орлы вокруг —Макс, мне было так простоЕсть у тебя из рук,Божьих или медвежьих,Опережавших «дай»,Рук неизменно-бережных,За воспаленный крайРаны умевших братьсяВ веры сплошном луче.Макс, мне было так братскиСпать на твоем плече!Горы… Себе на гореВидится мне одноМесто: с него – два моряБыли видны по дноБездны… Два моря сразу.Дщери иной поры,Кто вам свои два глазаПреподнесет с горы?Только теперь, в подполье,Вижу, – когда потухСвет – до чего мне вольноБыло в обхвате двухРук твоих. В первых встречныхЦарстве – и сам суди,Макс, до чего мне вечноБыло в твоей груди!Пусть ни единой травки, —Площе, чем на столе, —Макс, мне будет так мягкоСпать на твоей скале.28 октября 1932, Кламар«Никуда не уехали – ты да я…»
Никуда не уехали – ты да я —Обернулись прорехами – все моря!Совладельцам пятерки рваной —Океаны не по карману!Нищеты вековечная сухомять!Снова лето, как корку, всухую мять!Обернулось нам море – мелью:Наше лето – другие съели!С жиру лопающиеся: жир – их «лоск»,Что не только что масло едят, а мозгНаш – в поэмах, в сонатах, в сводах:Людоеды в парижских модах!Нами лакомящиеся: франк – за вход.О, урод, как водой туалетной – ротСполоснувший – бессмертной песней!Будьте прокляты вы – за весь мойСтыд: вам руку жать, когда зуд в горсти,Пятью пальцами – да от всех пятиЧувств – на память о чувствах добрых —Через всё вам лицо – автограф!1932 – лето 1935, ФавьерСтол
1Мой письменный верный стол!Спасибо за то, что шелСо мною по всем путям.Меня охранял – как шрам.Мой письменный вьючный мул!Спасибо, что ног не гнулПод ношей, поклажу грёз —Спасибо – что нес и нес.Строжайшее из зерцал!Спасибо за то, что стал(Соблазнам мирским порог)Всем радостям поперек,Всем низостям – наотрез!Дубовый противовесЛьву ненависти, слонуОбиды – всему, всему.Мой заживо смертный тёс!Спасибо, что рос и росСо мною, по мере делНастольных – большал, ширел,Так ширился, до широт —Таких, что, раскрывши рот,Схватясь за столовый кант…– Меня заливал, как штранд!К себе пригвоздив чуть свет —Спасибо за то, что – вследСрывался! На всех путяхМеня настигал, как шах —Беглянку. – Назад, на стул!Спасибо за то, что блюлИ гнул. У невечных благМеня отбивал – как маг —Сомнамбулу.Битв рубцы,Стол, выстроивший в столбцыГорящие: жил багрец!Деяний моих столбец!Столп столпника, уст затвор —Ты был мне престол, простор —Тем был мне, что морю толпЕврейских – горящий столп!Так будь же благословен —Лбом, локтем, узлом коленИспытанный, – как пилаВ грудь въевшийся – край стола!Июль 19334Обидел и обошел?Спасибо за то, что – столДал, стойкий, врагам на страх —Стол – на четырех ногахУпорства. Скорей – скалуСворотишь! И лоб – к столуПодстатный, и локоть под —Чтоб лоб свой держать, как свод.– А прочего дал в обрез?А прочный – во весь мой вес,Просторный – во весь мой бег,Стол – вечный – на весь мой век!Спасибо тебе, Столяр,За доску – во весь мой дар,За ножки – прочней химерПарижских, за вещь – в размер.5Мой письменный верный стол!Спасибо за то, что стволОтдав мне, чтоб стать – столом,Остался – живым стволом!С листвы молодой игройНад бровью, с живой корой,С слезами живой смолы,С корнями до дна земли!17 июля 19336Квиты: вами я объедена,Мною – живописаны.Вас положат – на обеденный,А меня – на письменный.Оттого что, йотой счастлива,Яств иных не ведала.Оттого что слишком часто вы,Долго вы обедали.Всяк на выбранном заранее —Много до рождения! —Месте своего деяния,Своего радения:Вы – с отрыжками, я – с книжками,С трюфелем, я – с грифелем,Вы – с оливками, я – с рифмами,С пикулем, я – с дактилем.В головах – свечами смертными —Спаржа толстоногая.Полосатая десертнаяСкатерть вам – дорогою!Табачку пыхнем гаванскогоСлева вам – и справа вам.Полотняная голландскаяСкатерть вам – да саваном!А чтоб скатертью не тратиться —В яму, место низкое,Вытряхнут вас всех со скатерти:С крошками, с огрызками.Каплуном-то вместо голубя– Порх! – душа – при вскрытии.А меня положат – голую:Два крыла прикрытием.1933«Вскрыла жилы: неостановимо…»
Вскрыла жилы: неостановимо,Невосстановимо хлещет жизнь.Подставляйте миски и тарелки!Всякая тарелка будет – мелкой,Миска – плоской. Через край – и мимо —В землю черную, питать тростник.Невозвратно, неостановимо,Невосстановимо хлещет стих.6 января 1934Куст
1Что нужно кусту от меня?Не речи ж! Не доли собачьейМоей человечьей, кляняКоторую – голову прячуВ него же (седей – день от дня!).Сей мощи, и плещи, и гущи —Что нужно кусту – от меня?Имущему – от неимущей!А нужно! иначе б не шелМне в очи, и в мысли, и в уши.Не нужно б – тогда бы не цвелМне прямо в разверстую душу,Что только кустом не пуста:Окном моих всех захолустий!Что, полная чаша куста,Находишь на сем – месте пусте?Чего не видал (на ветвяхТвоих – хоть бы лист одинаков!)В моих преткновения пнях,Сплошных препинания знаках?А вот и сейчас, словарюПридавши бессмертную силу, —Да разве я то говорю,Что знала, пока не раскрылаРта, знала еще на чертеГуб, той – за которой осколки…И снова, во всей полнотеЗнать буду, как только умолкну.2А мне от куста – не шумиМинуточку, мир человечий! —А мне от куста – тишины:Той, – между молчаньем и речью,Той, – можешь – ничем, можешь – всемНазвать: глубока, неизбывна.Невнятности! наших поэмПосмертных – невнятицы дивной.Невнятицы старых садов,Невнятицы музыки новой,Невнятицы первых слогов,Невнятицы Фауста Второго.Той – до всего, после всего.Гул множеств, идущих на форум.Ну – шума ушного того,Всё соединилось в котором.Как будто бы все кувшиныВостока – на лобное всхолмье.Такой от куста тишины,Полнее не выразишь: полной.Около 20 августа 1934«Уединение: уйди в себя, как прадеды в феоды…»
Уединение: уйдиВ себя, как прадеды в феоды.Уединение: в грудиИщи и находи свободу.Чтоб ни души, чтоб ни ноги —На свете нет такого садуУединению. В грудиИщи и находи прохладу.Кто победил на площади —Про то не думай и не ведай.В уединении груди —Справляй и погребай победу.Уединение в груди.Уединение: уйди,Жизнь!Сентябрь 1934Сад
За этот ад,За этот бредПошли мне садНа старость лет.На старость лет,На старость бед:Рабочих – лет,Горбатых – лет…На старость летСобачьих – клад:Горячих лет —Прохладный сад…Для беглецаМне сад пошли:Без ни – лица,Без ни – души!Сад: ни шажка!Сад: ни глазка!Сад: ни смешка!Сад: ни свистка!Без ни-ушкаМне сад пошли:Без ни-душка!Без ни-души!Скажи: – Довольно муки – наСад, одинокий, как сама.(Но около и сам не стань!)Сад, одинокий, как я сам.Такой мне сад на старость лет…– Тот сад? А может быть – тот свет? —На старость лет моих пошли —На отпущение души.1 октября 1934«Тоска по родине! Давно…»
Тоска по родине! ДавноРазоблаченная морока!Мне совершенно все равно —Где – совершенно одинокойБыть, по каким камням домойБрести с кошелкою базарнойВ дом, и не знающий, что – мой,Как госпиталь или казарма.Мне все равно, каких средиЛиц ощетиниваться пленнымЛьвом, из какой людской средыБыть вытесненной – непременно —В себя, в единоличье чувств.Камчатским медведём без льдиныГде не ужиться (и не тщусь!),Где унижаться – мне едино.Не обольщусь и языкомРодным, его призывом млечным.Мне безразлично, на какомНепонимаемой быть встречным!(Читателем, газетных тоннГлотателем, доильцем сплетен…)Двадцатого столетья – он,А я – до всякого столетья!Остолбеневши, как бревно,Оставшееся от аллеи,Мне все – равны, мне всё – равно,И, может быть, всего равнее —Роднее бывшее – всего.Все признаки с меня, все меты,Все даты – как рукой сняло:Душа, родившаяся – где-то.Так край меня не уберегМой, что и самый зоркий сыщикВдоль всей души, всей – поперек!Родимого пятна не сыщет!Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,И всё – равно, и всё – едино.Но если по дороге – кустВстает, особенно – рябина…1934Надгробие
1«Иду на несколько минут…»В работе (хаосом зовутБездельники) оставив стол,Отставив стул – куда ушел?Опрашиваю весь Париж.Ведь в сказках лишь да в красках лишьВозносятся на Небеса!Твоя душа – куда ушла?В шкафу – двустворчатом, как храм, —Гляди: все книги по местам.В строке – все буквы налицо,Твое лицо – куда ушло?Твое лицо,Твое тепло,Твое плечо —Куда ушло?3 января 19353За то, что некогда, юн и смел,Не дал мне заживо сгнить меж телБездушных, замертво пасть меж стен, —Не дам тебе – умереть совсем!За то, что за руку, свеж и чист,На волю вывел, весенний лист —Вязанками приносил мне в дом! —Не дам тебе – порасти быльем!За то, что первых моих сединСыновней гордостью встретил – чин,Ребячьей радостью встретил – страх, —Не дам тебе – поседеть в сердцах!7–8 января 1935«Есть счастливцы и счастливицы…»
Есть счастливцы и счастливицы,Петь не могущие. Им —Слезы лить! Как сладко вылитьсяГорю – ливнем проливным!Чтоб под камнем что-то дрогнуло.Мне ж – призвание как плеть —Меж стенания надгробногоДолг повелевает – петь.Пел же над другом своим Давид,Хоть пополам расколот!Если б Орфей не сошел в АидСам, а послал бы голосСвой, только голос послал во тьму,Сам у порога лишнимВстав, – Эвридика бы по немуКак по канату вышла…Как по канату и как на свет,Слепо и без возврата.Ибо раз голос тебе, поэт,Дан, остальное – взято.Январь 1935Дом
Лопушиный, ромашныйДом – так мало домашний!С тем особенным взглядомДуш – тяжелого весу.Дом, что к городу – задомВстал, а передом – к лесу.По-медвежьи – радушен,По-оленьи – рогат.Из которого душиВо все очи глядят —Во все окна! С фронтона —Вплоть до вросшего в глину —Что окно – то икона,Что лицо – то руинаИ арена… За старымМне и жизнь и жильеЗаменившим каштаном —Есть окно и мое.А рубахи! Как взмахиРук над жизнью разбитой!О, прорехи! Рубахи!Точно стенопись битвы!Бой за су-ще-ство-ванье.Так и ночью и днемВсех рубах рукавамиС смертью борется дом.Не рассевшийся сиднемИ не пахнущий сдобным.За который не стыдноПеред злым и бездомным:Не стыдятся же башенПтицы, ночь переспав…Дом, который не страшенВ час народных расправ!Между 27 июля и 10 сентября 1935Стихи сироте
1Ледяная тиара гор —Только бренному лику рамка.Я сегодня плющу – проборПровела на граните замка.Я сегодня сосновый станОбгоняла на всех дорогах.Я сегодня взяла тюльпан —Как ребенка за подбородок.16–17 августа 19362Обнимаю тебя кругозоромГор, гранитной короною скал.(Занимаю тебя разговором —Чтобы легче дышал, крепче спал.)Феодального замка боками,Меховыми руками плюща —Знаешь – плющ, обнимающий камень —В сто четыре руки и ручья?Но не жимолость я – и не плющ я!Даже ты, что руки мне родней,Не расплющен, а вольноотпущенНа все стороны мысли моей!…Кругом клумбы и кругом колодца,Куда камень придет – седым!Круговою порукой сиротства,Одиночеством – круглым моим!(Так вплелась в мои русые прядиНе одна серебристая прядь!)…И рекой, разошедшейся на две,Чтобы остров создать – и обнять.Всей Савойей, и всем Пиемонтом,И – немножко хребет надломя —Обнимаю тебя горизонтомГолубым – и руками двумя!21–24 августа 19366Наконец-то встретилаНадобного – мне:У кого-то смертнаяНадоба – во мне.Что для ока – радуга,Злаку – чернозем —Человеку – надобаЧеловека – в нем.Мне дождя, и радуги,И руки – нужнейЧеловека надобаРук – в руке моей.Это – шире ЛадогиИ горы верней —Человека надобаРан – в руке моей.И за то, что с язвоюМне принес ладонь —Эту руку – сразу быЗа тебя в огонь!11 сентября 1936Стихи к Чехии
Сентябрь
1Полон и просторенКрай. Одно лишь горе:Нет у чехов – моря.Стало чехам – мореСлез: не надо соли!Запаслись на годы!Триста лет неволи,Двадцать лет свободы.Не бездельной, птичьей —Божьей, человечьей.Двадцать лет величья,Двадцать лет наречийВсех – на мирном полеОдного народа.Триста лет неволи,Двадцать лет свободы —Всем. Огня и дома —Всем. Игры, науки —Всем. Труда – любому —Лишь бы были руки.На поле и в школе —Глянь – какие всходы!Триста лет неволи,Двадцать лет свободы.Подтвердите ж, гостиЧешские, все вместе:Сеялось – всей горстью,Строилось – всей честью.Два десятилетья(Да и то не целых!),Как нигде на свете,Думалось и пелось.Посерев от боли,Стонут Влтавы воды:– Триста лет неволи,Двадцать лет свободы.На орлиных скалахКак орел рассевшись —Что с тобою сталось,Край мой, рай мой чешский?Горы – откололи,Оттянули – воды……Триста лет неволи,Двадцать лет свободы.В селах – счастье ткалосьКрасным, синим, пестрым.Что с тобою сталось,Чешский лев двухвостый?Лисы поборолиЛеса воеводу!Триста лет неволи,Двадцать лет свободы!Слушай каждым древом,Лес, и слушай, Влтава!Лев рифмует с гневом,Ну, а Влтава – слава.Лишь на час – не боле —Вся твоя невзгода!Через ночь неволи —Белый день свободы!12 ноября 19382Горы – турам поприще!Черные леса,Долы в воды смотрятся,Горы – в небеса.Край всего свободнееИ щедрей всего.Эти горы – родинаСына моего.Долы – ланям пастбище,Не смутить зверья —Хата крышей застится,А в лесу – ружья —Сколько бы ни пройденоВерст – ни одного.Эти долы – родинаСына моего.Там растила сына я,И текли – вода?Дни? или гусиныеБелые стада?…Празднует смородинаЛета торжество.Эти хаты – родинаСына моего.Было то рождениеВ мир – рожденьем в рай.Бог, создав Богемию,Молвил: «Славный край!»Все дары природные,Все – до одного!Пощедрее родиныСына – моего!Чешское подземие:Брак ручьев и руд!Бог, создав Богемию,Молвил: «Добрый труд!»Всё было – безродногоЛишь – ни одногоНе было – на родинеСына моего.Прокляты – кто занялиТот смиренный райС зайцами и с ланями,С перьями фазаньими…Трекляты – кто продали, —Ввек не прощены! —Вековую родину,Всех, кто без страны!Край мой, край мой, проданныйВесь, живьем, с зверьем,С чудо-огородами,С горными породами,С целыми народами,В поле, без жилья,Стонущими: – Родина!Родина моя!Богова! Богемия!Не лежи, как пласт!Бог давал обеимиИ опять подаст!В клятве руку поднялиВсе твои сыны —Умереть за родинуВсех – кто без страны!Между 12 и 19 ноября 1938Март
4Германии
О дева всех румянееСреди зеленых гор —Германия!Германия!Германия!Позор!Полкарты прикарманила,Астральная душа!Встарь – сказками туманила,Днесь – танками пошла.Пред чешскою крестьянкою —Не опускаешь вежд,Прокатываясь танкамиПо ржи ее надежд?Пред горестью безмерноюСей маленькой страны —Что чувствуете, Германы:Германии сыны??О мания! О мумияВеличия!Сгоришь,Германия!Безумие,БезумиеТворишь!С объятьями удавьимиРасправится силач!За здравие, Моравия!Словакия, словачь!В хрустальное подземиеУйдя – готовь удар:Богемия!Богемия!Богемия!Наздар!9–10 апреля 19398О, слезы на глазах!Плач гнева и любви!О, Чехия в слезах!Испания в крови!О, черная гора,Затмившая – весь свет!Пора – пора – пораТворцу вернуть билет.Отказываюсь – быть.В Бедламе нелюдейОтказываюсь – жить.С волками площадейОтказываюсь – выть.С акулами равнинОтказываюсь плыть —Вниз – по теченью спин.Не надо мне ни дырУшных, ни вещих глаз.На твой безумный мирОтвет один – отказ.15 марта – 11 мая 1939Поэмы
Поэма заставы
А покамест пустыня славыНе засыпет мои уста,Буду петь мосты и заставы,Буду петь простые места.А покамест еще в тенётахНе увязла – людских кривизн,Буду брать – труднейшую ноту,Буду петь – последнюю жизнь! Жалобу труб. Рай огородов. Заступ и зуб. Чуб безбородых. День без числа. Верба зачахла. Жизнь без чехла: Кровью запахло! Потных и плотных, Потных и тощих: – Ну да на площадь?! — Как на полотнах — Как на полотнах Только – и в одах: Рев безработных, Рев безбородых. Ад? – Да, Но и сад – для Баб и солдат, Старых собак, Малых ребят… «Рай – с драками? Без – раковин От устриц? Без люстры? С заплатами?!» – Зря плакали: У всякого — Свой.…Здесь страсти поджары и ржавы:Держав динамит!Здесь часто бывают пожары:Застава горит!Здесь ненависть оптом и скопом:Расправ пулемет!Здесь часто бывают потопы:Застава плывет!Здесь плачут, здесь звоном и воемРассветная тишь.Здесь отрочества под конвоемЩебечут: шалишь!Здесь платят! Здесь – Богом и Чертом,Горбом и торбой!Здесь молодости, как над мертвым,Поют над собой.…Здесь матери, дитя заспав…– Мосты, пески, кресты застав! —Здесь, младшую купцу пропив,Отцы… – Кусты, кресты крапив. – Пусти. – Прости.23 апреля 1923Поэма горы
Liebster, Dich wundert die Rede? Alle Scheidenden reden wie Trunkene und nehmen gerne sich festlich…
Holderlin [5]
ПосвящениеВздрогнешь – и горы с плеч,И душа – горе!Дай мне о горе спеть:О моей горе.Черной ни днесь, ни впредьНе заткну дыры.Дай мне о горе спетьНа верху горы.IТа гора была, как грудьРекрута, снарядом сваленного.Та гора хотела губДевственных, обряда свадебногоТребовала та гора.Океан в ушную раковинуВдруг ворвавшимся ура!Та гора гнала и ратовала.Та гора была, как гром.Зря с титанами заигрываем!Той горы последний домПомнишь – на исходе пригорода?Та гора была – миры!Бог за мир взымает дорого.Горе началось с горы.Та гора была над городом.IIНе Парнас, не Синай —Просто голый казарменныйХолм – равняйся! стреляй!Отчего же глазам моим(Раз октябрь, а не май)Та гора была – рай?IIIКак на ладони поданныйРай – не берись, коль жгуч!Гора бросалась под ногиКолдобинами круч.Как бы титана лапамиКустарников и хвой,Гора хватала за полы,Приказывала: – стой!О, далеко не азбучныйРай – сквознякам сквозняк!Гора валила навзничь нас,Притягивала: – ляг!Оторопев под натиском,Как? не понять и днесь!Гора, как сводня – святостиУказывала: – здесь…IVПерсефоны зерно гранатовое!Как забыть тебя в стужах зим?Помню губы, двойною раковинойПриоткрывшиеся моим.Персефона, зерном загубленная!Губ упорствующий багрец,И ресницы твои – зазубринами,И звезды золотой зубец…VНе обман – страсть, и не вымысел,И не лжет, – только не дли!О, когда бы в сей мир явились мыПростолюдинами любви!О, когда б, здраво и попросту:Просто – холм, просто – бугор…(Говорят, тягою к пропастиИзмеряют уровень гор.)В ворохах вереска бурого,В островах страждущих хвой…(Высота бреда над уровнемЖизни.) – На же меня! Твой.Но семьи тихие милости,Но птенцов лепет – увы!Оттого что в сей мир явились мы —Небожителями любви!VIГора горевала (а горы глинойГорькой горюют в часы разлук),Гора горевала о голубинойНежности наших безвестных утр.Гора горевала о нашей дружбе:Губ – непреложнейшее родство!Гора говорила, что коемуждыСбудется – по слезам его.Еще говорила гора, что – таборЖизнь, что весь век по сердцам базарь!Еще горевала гора: хотя быС дитятком – отпустил Агарь!Еще говорила, что это – демонКрутит, что замысла нет в игре.Гора говорила, мы были немы.Предоставляли судить горе.VIIГора горевала, что только грустьюСтанет – что ныне и кровь и зной,Гора говорила, что не отпуститНас, не допустит тебя с другой.Гора горевала, что только дымомСтанет – что ныне и мир, и Рим.Гора говорила, что быть с другимиНам (не завидую тем другим!).Гора горевала о страшном грузеКлятвы, которую поздно клясть.Гора говорила, что стар тот узелГордиев – долг и страсть.Гора горевала о нашем горе —Завтра! не сразу! когда над лбом —Уж не memento, а просто – море![6]Завтра, когда поймем.Звук… Ну как будто бы кто-то просто —Ну… плачет вблизи?Гора горевала о том, что врозь намВниз, по такой грязи —В жизнь, про которую знаем все мы:Сброд – рынок – барак…Еще говорила, что все поэмыГор – пишутся – так.VIIIТа гора была, как горбАтласа, титана стонущего.Той горою будет гордГород, где с утра и до ночи мыЖизнь свою – как карту бьем!Страстные, не быть упорствуем.Наравне с медвежьим рвом —И двенадцатью апостолами —Чтите мой угрюмый грот.(Грот, была – и волны впрыгивали!)Той игры последний ходПомнишь – на исходе пригорода?Та гора была – миры!Боги мстят своим подобиям.Горе началось с горы.Та гора на мне – надгробием.IXМинут годы, и вот означенныйКамень, плоским смененный, снят.Нашу гору застроят дачами, —Палисадниками стеснят.Говорят, на таких окраинахВоздух чище и легче жить.И пойдут лоскуты выкраивать,Перекладинами рябить,Перевалы мои выструнивать,Все овраги мои вверх дном!Ибо надо ведь – хоть кому-нибудьДома – в счастье, и счастья в дом!Счастья – в доме, любви без вымыслов,Без вытягивания жил!Надо женщиной быть – и вынести!(Было-было, когда ходил,Счастье – в доме!) Любви, не скрашеннойНи разлукою, ни ножом.На развалинах счастья нашегоГород встанет – мужей и жен.И на том же блаженном воздухе– Пока можешь еще – греши! —Будут лавочники на отдыхеПережевывать барыши,Этажи и ходы надумывать —Чтобы каждая нитка – в дом!Ибо надо ведь – хоть кому-нибудьКрыши с аистовым гнездом.XНо под тяжестью тех фундаментовНе забудет гора – игры.Есть беспутные, нет беспамятных:Горы времени – у горы!По упорствующим расселинамДачник, поздно хватясь, поймет:Не пригорок, поросший семьями, —Кратер, пущенный в оборот!Виноградниками ВезувияНе сковать! Великана льномНе связать! Одного безумияУст – достаточно, чтобы львомВиноградники заворочались,Лаву ненависти струя.Будут девками ваши дочериИ поэтами – сыновья!Дочь, ребенка расти внебрачного!Сын, цыганкам себя страви!Да не будет вам места злачного,Телеса, на моей крови!Тверже камня краеугольного,Клятвой смертника на одре:– Да не будет вам счастья дольнего,Муравьи, на моей горе!В час неведомый, в срок негаданныйОпознаете всей семьейНепомерную и громаднуюГору заповеди седьмой.ПослесловиеЕсть пробелы в памяти, бельмаНа глазах: семь покрывал…Я не помню тебя – отдельно.Вместо черт – белый провал.Без примет. Белым пробелом —Весь. (Душа, в ранах сплошных,Рана – сплошь.) Частности меломОтмечать – дело портных.Небосвод – цельным основан.Океан – скопище брызг?Без примет. Верно – особый —Весь. Любовь – связь, а не сыск.Вороной, русой ли масти —Пусть сосед скажет: он зряч.Разве страсть – делит на части?Часовщик я или врач?Ты – как круг, полный и цельный.Цельный вихрь, полный столбняк.Я не помню тебя отдельноОт любви. Равенства знак.(В ворохах сонного пуха– Водопад, пены холмы —Новизной, странной для слуха,Вместо: я – тронное: мы…)Но зато, в нищей и теснойЖизни – «жизнь, как она есть» —Я не вижу тебя совместноНи с одной:– Памяти месть.Январь 1924, Прага, Смиховский холм – Декабрь 1939, Голицыно, Дом писателей
