Полная версия
Купить и скачатьДобавить В библиотеку
Хочу у зеркала, где муть… (сборник)
Автор:
Жанр:
Год написания книги: 2016
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
«Умирая, не скажу: была…»
Умирая, не скажу: была.И не жаль, и не ищу виновных.Есть на свете поважней делаСтрастных бурь и подвигов любовных.Ты – крылом стучавший в эту грудь,Молодой виновник вдохновенья —Я тебе повелеваю: – будь!Я – не выйду из повиновенья.30 июня 1918«Я – страница твоему перу…»
Я – страница твоему перу.Всё приму. Я – белая страница.Я – хранитель твоему добру:Возвращу, и возвращу сторицей.Я – деревня, черная земля.Ты мне – луч и дождевая влага.Ты – Господь и Господин, а я —Чернозем – и белая бумага!10 июля 1918«Как правая и левая рука…»
Как правая и левая рука —Твоя душа моей душе близка.Мы смежены, блаженно и тепло,Как правое и левое крыло.Но вихрь встает – и бездна пролеглаОт правого – до левого крыла!10 июля 1918«Рыцарь ангелоподобный – Долг! – Небесный часовой…»
Рыцарь ангелоподобный —Долг! – Небесный часовой!Белый памятник надгробныйНа моей груди живой.За моей спиной крылатойВырастающий ключарь,Еженощный соглядатай,Ежеутренний звонарь…Страсть, и юность, и гордыня —Всё сдалось без мятежа,Оттого что ты рабынеПервый молвил: – Госпожа!14 июля 1918«Пусть не помнят юные…»
Пусть не помнят юныеО согбенной старости.Пусть не помнят старыеО блаженной юности.Всё уносят волны.Море – не твое.На людские головыЛейся, забытье!Пешеход морщинистый,Не любуйся парусом!Ах, не надо юностьюЛюбоваться – старости!Кто в песок, кто – в школу.Каждому – свое.На людские головыЛейся, забытье!Не учись у старости,Юность златорунная!Старость – дело темное,Темное безумное.…На людские головыЛейся, забытье!27 июля 1918«Стихи растут, как звезды и как розы…»
Стихи растут, как звезды и как розы,Как красота – ненужная в семье.А на венцы и на апофеозы —Один ответ: – Откуда мне сие?Мы спим – и вот, сквозь каменные плиты,Небесный гость в четыре лепестка.О мир, пойми! Певцом – во сне – открытыЗакон звезды и формула цветка.14 августа 1918«Если душа родилась крылатой…»
Если душа родилась крылатой —Что ей хоромы и что ей хаты!Что Чингисхан ей и что – Орда!Два на миру у меня врага,Два близнеца – неразрывно-слитых:Голод голодных – и сытость сытых!18 августа 1918«Что другим не нужно – несите мне!..»
Что другим не нужно – несите мне!Всё должно сгореть на моем огне!Я и жизнь маню, я и смерть манюВ легкий дар моему огню.Пламень любит – легкие вещества:Прошлогодний хворост – венки – слова.Пламень – пышет с подобной пищи!Вы ж восстанете – пепла чище!Птица – Феникс я, только в огне пою!Поддержите высокую жизнь мою!Высоко горю – и горю дотла!И да будет вам ночь – светла!Ледяной костер – огневой фонтан!Высоко несу свой высокий стан,Высоко несу свой высокий сан —Собеседницы и Наследницы!2 сентября 1918Глаза
Привычные к степям – глаза,Привычные к слезам – глаза,Зеленые – соленые —Крестьянские глаза!Была бы бабою простой —Всегда б платили за постой —Всё эти же – веселые —Зеленые глаза.Была бы бабою простой —От солнца б застилась рукой,Качала бы – молчала бы, —Потупивши глаза.Шел мимо паренек с лотком…Спят под монашеским платкомСмиренные – степенные —Крестьянские глаза.Привычные к степям – глаза,Привычные к слезам – глаза…Что видели – не выдадутКрестьянские глаза!9 сентября 1918«Я Вас люблю всю жизнь и каждый день…»
Я Вас люблю всю жизнь и каждый день.Вы надо мною как большая тень,Как древний дым полярных деревень.Я Вас люблю всю жизнь и каждый час.Но мне не надо Ваших губ и глаз.Все началось и кончилось – без Вас.Я что-то помню: звонкая дуга,Огромный ворот, чистые снега,Унизанные звездами рога…И от рогов – в полнебосвода – тень…И древний дым полярных деревень…– Я поняла: Вы северный олень.7 декабря 1918«Дорожкою простонародною, смиренною, богоугодною…»
Дорожкою простонародною,Смиренною, богоугодною,Идем – свободные, немодные,Душой и телом – благородные.Сбылися древние пророчества:Где вы – Величества? Высочества?Мать с дочерью идем – две странницы.Чернь черная навстречу чванится.Быть может – вздох от нас останется,А может – Бог на нас оглянется…Пусть будет – как Ему захочется:Мы не Величества, Высочества.Так, скромные, богоугодные,Душой и телом – благородные,Дорожкою простонародною —Так, доченька, к себе на родину:В страну Мечты и Одиночества —Где мы – Величества, Высочества.Осень 1919«Когда-нибудь, прелестное созданье…»
Когда-нибудь, прелестное созданье,Я стану для тебя воспоминаньем,Там, в памяти твоей голубоокой,Затерянным – так далеко-далёко.Забудешь ты мой профиль горбоносый,И лоб в апофеозе папиросы,И вечный смех мой, коим всех морочу,И сотню – на руке моей рабочей —Серебряных перстней, – чердак-каюту,Моих бумаг божественную смуту…Как в страшный год, возвышены Бедою,Ты – маленькой была, я – молодою.Ноябрь 1919«Маленький домашний дух…»
Маленький домашний дух,Мой домашний гений!Вот она, разлука двухСродных вдохновений!Жалко мне, когда в печиЖар, – а ты не видишь!В дверь – звезда в моей ночи! —Не взойдешь, не выйдешь!Платьица твои висят,Точно плод запретный.На окне чердачном – садРасцветает – тщетно.Голуби в окно стучат, —Скучно с голубями!Мне ветра привет кричат, —Бог с ними, с ветрами!Не сказать ветрам седым,Стаям голубиным —Чудодейственным твоимГолосом: – Марина!Ноябрь 1919«Та же молодость, и те же дыры…»
Та же молодость, и те же дыры,И те же ночи у костра…Моя божественная лираС твоей гитарою – сестра.Нам дар один на долю выпал:Кружить по душам, как метель.– Грабительница душ! – Сей титулИ мне опущен в колыбель!В тоске заламывая руки,Знай: не одна в тумане днейЦыганским варевом разлукиДурманишь молодых князей.Знай: не одна на ножик вострыйГлядишь с томлением в крови, —Знай, что еще одна… – Что сестрыВ великой низости любви.‹Март 1920›«Две руки, легко опущенные…»
Две руки, легко опущенныеНа младенческую голову!Были – по одной на каждую —Две головки мне дарованы.Но обеими – зажатыми —Яростными – как могла! —Старшую у тьмы выхватывая —Младшей не уберегла.Две руки – ласкать-разглаживатьНежные головки пышные.Две руки – и вот одна из нихЗа ночь оказалась лишняя.Светлая – на шейке тоненькой —Одуванчик на стебле!Мной еще совсем не понято,Что дитя мое в земле.Первая половина апреля 1920«Да, друг невиданный, неслыханный…»
Да, друг невиданный, неслыханныйС тобой. – Фонарик потуши!Я знаю все ходы и выходыВ тюремной крепости души.Вся стража – розами увенчана:Слепая, шалая толпа!– Всех ослепила – ибо женщина,Всё вижу – ибо я слепа.Закрой глаза и не оспаривайРуки в руке. – Упал засов. —Нет – то не туча и не зарево!То конь мой, ждущий седоков!Мужайся: я твой щит и мужество!Я – страсть твоя, как в оны дни!А если голова закружится,На небо звездное взгляни!Апрель 1920«На бренность бедную мою…»
На бренность бедную моюВзираешь, слов не расточая.Ты – каменный, а я пою,Ты – памятник, а я летаю.Я знаю, что нежнейший майПред оком Вечности – ничтожен.Но птица я – и не пеняй,Что легкий мне закон положен.16 мая 1920«Сижу без света, и без хлеба…»
с. э.
Сижу без света, и без хлеба,И без воды.Затем и насылает бедыБог, что живой меня на небоВзять замышляет за труды.Сижу, – с утра ни корки черствой —Мечту такую полюбя,Что – может – всем своим покорством– Мой Воин! – выкуплю тебя.16 мая 1920«Я не хочу – не могу – и не умею Вас обидеть…»
«Я не хочу – не могу – и не умею Вас обидеть…»Так из дому, гонимая тоской,– Тобой! – всей женской памятью, всей жаждой,Всей страстью – позабыть! – Как вал морской,Ношусь вдоль всех штыков, мешков и граждан.О, вспененный, высокий вал морскойВдоль каменной советской Поварской!Над дремлющей борзой склонюсь – и вдруг —Твои глаза! – Все руки по иконам —Твои! – О, если бы ты был без глаз, без рук,Чтоб мне не помнить их, не помнить их, не помнить!И, приступом, как резвая волна,Беру головоломные дома.Всех перецеловала чередом.Вишу в окне. – Москва в кругу просторном.Ведь любит вся Москва меня! – А вот твой дом…Смеюсь, смеюсь, смеюсь с зажатым горлом.И пятилетний, прожевав пшено:– «Без Вас нам скучно, а с тобой смешно»…Так, оплетенная венком детей,Сквозь сон – слова: «Боюсь, под корень рубит —Поляк… Ну что? – Ну как? – Нет новостей?»– «Нет, – впрочем, есть: что он меня не любит!»И, репликою мужа изумив,Иду к жене – внимать, как друг ревнив.Стихи – цветы – (И кто их не даетМне за стихи?) В руках – целая вьюга!Тень на домах ползет. – Вперед! Вперед!Чтоб по людскому цирковому кругуДурную память загонять в конец, —Чтоб только не очнуться, наконец!Так от тебя, как от самой Чумы,Вдоль всей Москвы – ‹плясуньей› длинноногойКружить, кружить, кружить до самой тьмы —Чтоб, наконец, у своего порогаОстановиться, дух переводя…– И в дом войти, чтоб вновь найти – тебя!17–19 мая 1920«Сказавший всем страстям: прости…»
Сказавший всем страстям: прости —Прости и ты.Обиды наглоталась всласть.Как хлещущий библейский стихЧитаю я в глазах твоих:«Дурная страсть!»В руках, тебе несущих есть,Читаешь – лесть.И смех мой – ревность всех сердец! —Как прокажённых бубенец —Гремит тебе.И по тому, как в руки вдругКирку берешь – чтоб рукНе взять (не те же ли цветы?),Так ясно мне – до тьмы в очах! —Что не было в твоих стадахЧерней – овцы.Есть остров – благостью Отца, —Где мне не надо бубенца,Где черный пух —Вдоль каждой изгороди. – Да. —Есть в мире – черные стада.Другой пастух.17 мая 1920«Писала я на аспидной доске…»
с. э.
Писала я на аспидной доске,И на листочках вееров поблеклых,И на речном, и на морском песке,Коньками по льду и кольцом на стеклах, —И на стволах, которым сотни зим…И, наконец, – чтоб было всем известно! —Что ты любим! любим! любим! любим! —Расписывалась – радугой небесной.Как я хотела, чтобы каждый цвелВ веках со мной! под пальцами моими!И как потом, склонивши лоб на стол,Крест-накрест перечеркивала имя…Но ты, в руке продажного писцаЗажатое! ты, что мне сердце жалишь!Непроданное мной! внутри кольца!Ты – уцелеешь на скрижалях.18 мая 1920Пригвождена…
Пригвождена к позорному столбуСлавянской совести старинной,С змеею в сердце и с клеймом на лбу,Я утверждаю, что – невинна.Я утверждаю, что во мне покойПричастницы перед причастьем,Что не моя вина, что я с рукойПо площадям стою – за счастьем.Пересмотрите все мое добро,Скажите – или я ослепла?Где золото мое? Где серебро?В моей руке – лишь горстка пепла!И это все, что лестью и мольбойЯ выпросила у счастливых.И это все, что я возьму с собойВ край целований молчаливых.19 мая 1920«И не спасут ни стансы, ни созвездья…»
И не спасут ни стансы, ни созвездья.А это называется – возмездьеЗа то, что каждый раз,Стан разгибая над строкой упорной,Искала я над лбом своим просторнымЗвезд только, а не глаз.Что самодержцем Вас признав на веру, —Ах, ни единый миг, прекрасный Эрос,Без Вас мне не был пуст!Что по ночам, в торжественных туманах,Искала я у нежных уст румяных —Рифм только, а не уст.Возмездие за то, что злейшим судьямБыла – как снег, что здесь, под левой грудью —Вечный апофеоз!Что с глазу на глаз с молодым ВостокомИскала я на лбу своем высокомЗорь только, а не роз!20 мая 1920«Восхищенной и восхищённой…»
Восхищенной и восхищённой,Сны видящей средь бела дня,Все спящей видели меня,Никто меня не видел сонной.И оттого, что целый деньСны проплывают пред глазами,Уж ночью мне ложиться – лень.И вот, тоскующая тень,Стою над спящими друзьями.Между 21 и 30 мая 1920«Восхищенной и восхищённой…»Восхищенной и восхищённой, —А я серебрюсь и сверкаю!Мне дело – измена, мне имя – Марина,Я – бренная пена морская.Кто создан из глины, кто создан из плоти —Тем гроб и надгробные плиты…– В купели морской крещена – и в полетеСвоем – непрестанно разбита!Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сетиПробьется мое своеволье.Меня – видишь кудри беспутные эти? —Земною не сделаешь солью.Дробясь о гранитные ваши колена,Я с каждой волной – воскресаю!Да здравствует пена – веселая пена —Высокая пена морская!23 мая 1920«– Хоровод, хоровод, чего ножки бьешь?..»
– Хоровод, хоровод,Чего ножки бьешь?– Мореход, мореход,Чего вдаль плывешь?Пляшу – пол горячий!Боюсь, обожгусь!– Отчего я не плачу?Оттого, что смеюсь!Наш моряк, моряк —Морячок морской!А тоска – червяк,Червячок простой.Поплыл за удачей,Привез – нитку бус.– Отчего я не плачу?Оттого, что смеюсь!Глубоки моря!Ворочайся вспять!Зачем рыбам – зряКрасоту швырять?Бог дал – я растрачу!Крест медный – весь груз!– Отчего я не плачу?Оттого, что смеюсь!Между 25 мая и 13 июня 1920«Вчера еще в глаза глядел…»
Вчера еще в глаза глядел,А нынче – все косится в сторону!Вчера еще до птиц сидел, —Все жаворонки нынче – вороны!Я глупая, а ты умен,Живой, а я остолбенелая.О вопль женщин всех времен:«Мой милый, что тебе я сделала?»И слезы ей – вода, и кровь —Вода, – в крови, в слезах умылася!Не мать, а мачеха – Любовь:Не ждите ни суда, ни милости.Увозят милых корабли,Уводит их дорога белая…И стон стоит вдоль всей Земли:«Мой милый, что тебе я сделала?!»Вчера еще – в ногах лежал!Равнял с Китайскою державою!Враз обе рученьки разжал, —Жизнь выпала – копейкой ржавою!Детоубийцей на судуСтою – немилая, несмелая.Я и в аду тебе скажу:«Мой милый, что тебе я сделала?!»Спрошу я стул, спрошу кровать:«За что, за что терплю и бедствую?»«Отцеловал – колесовать:Другую целовать», – ответствуют.Жить приучил в самом огне,Сам бросил – в степь заледенелую!Вот, что ты, милый, сделал – мне.Мой милый, что тебе – я сделала?Всё ведаю – не прекословь!Вновь зрячая – уж не любовница!Где отступается Любовь,Там подступает Смерть-садовница.Само – что дерево трясти! —В срок яблоко спадает спелое…– За всё, за всё меня прости,Мой милый, что тебе я сделала!14 июня 1920«Дом, в который не стучатся…»
Дом, в который не стучатся:Нищим нечего беречь.Дом, в котором – не смущаться:Можно сесть, а можно лечь.Не судить – одно условье,…Окна выбиты любовью,Крышу ветром сорвало.Всякому – ‹будь› ты сам Каин —Всем стаканы налиты!Ты такой как я – хозяин,Так же гостья, как и ты.Мне добро досталось даром, —Так и спрячь свои рубли!Окна выбиты пожаром,Дверь Зима сняла с петли!Чай не сладкий, хлеб не белый —Личиком бела зато!Тем делюсь, что уцелело,Всем делюсь, что не взято.Трудные мои завязки —Есть служанка – подсобит!А плясать – пляши с опаской,Пол поклонами пробит!Хочешь в пляс, а хочешь в лёжку,Спору не встречал никто.Тесные твои сапожки?Две руки мои на что?А насытила любовью, —В очи плюнь, – на то рукав!Не судить: одно условье.Не платить: один устав.28 июня 1920«Проста моя осанка…»
Проста моя осанка,Нищ мой домашний кров.Ведь я островитянкаС далеких островов!Живу – никто не нужен!Взошел – ночей не сплю.Согреть Чужому ужин —Жилье свое спалю!Взглянул – так и знакомый,Взошел – так и живи!Просты наши законы:Написаны в крови.Луну заманим с небаВ ладонь, – коли мила!Ну а ушел – как не был,И я – как не была.Гляжу на след ножовый:Успеет ли зажитьДо первого чужого,Который скажет: «Пить».Август 1920«Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!..»
Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!То шатаясь причитает в поле Русь.Помогите – на ногах нетверда!Затуманила меня кровь-руда!И справа и слеваКровавые зевы,И каждая рана:– Мама!И только и этоИ внятно мне, пьяной.Из чрева – и в чрево:– Мама!Все рядком лежат —Не развесть межой.Поглядеть: солдат.Где свой, где чужой?Белый был – красным стал:Кровь обагрила.Красным был – белый стал:Смерть побелила.– Кто ты? – белый? – не пойму! – привстань!Аль у красных пропадал? – Ря-азань.И справа и слеваИ сзади и прямоИ красный и белый:– Мама!Без воли – без гнева —Протяжно – упрямо —До самого неба:– Мама!7 февраля 1921Молодость
1Молодость моя! Моя чужаяМолодость! Мой сапожок непарный!Воспаленные глаза сужая,Так листок срывают календарный.Ничего из всей твоей добычиНе взяла задумчивая Муза.Молодость моя! – Назад не кличу.Ты была мне ношей и обузой.Ты в ночи начесывала гребнем,Ты в ночи оттачивала стрелы.Щедростью твоей давясь, как щебнем,За чужие я грехи терпела.Скипетр тебе вернув до сроку —Что уже душе до яств и брашна? —Молодость моя! Моя морока —Молодость! Мой лоскуток кумашный!18 ноября 19212Скоро уж из ласточек – в колдуньи!Молодость! Простимся накануне.Постоим с тобою на ветру.Смуглая моя! Утешь сестру!Полыхни малиновою юбкой,Молодость моя! Моя голубкаСмуглая! Раззор моей души!Молодость моя! Утешь, спляши!Полосни лазоревою шалью,Шалая моя! ПошалевалиДосыта с тобой! – Спляши, ошпарь!Золотце мое – прощай, янтарь!Неспроста руки твоей касаюсь,Как с любовником, с тобой прощаюсь.Вырванная из грудных глубин —Молодость моя! – Иди к другим!20 ноября 1921«Слезы – на лисе моей облезлой!..»
Слезы – на лисе моей облезлой!Глыбой – чересплечные ремни!Громче паровозного железа,Громче левогрудой стукотни —Дребезг подымается над щебнем,Скрежетом по рощам, по лесам,Точно кто вгрызающимся гребнемРазом – по семи моим сердцам!Родины моей широкоскулойМатерный, бурлацкий перегар.Или же – вдоль насыпи сутулойШёпоты и топоты татар.Или мужичонка, на круг должный,За косу красу – да о косяк?(Может, людоедица с ПоволжьяСклабом – о ребяческий костяк?)Аль Степан всплясал, Руси кормилец?Или же за кровь мою, за труд —Сорок звонарей моих взбесились —И болярыню свою поют…Сокол – перерезанные путы!Шибче от кровавой колеи!– То над родиной моею лютойИсстрадавшиеся соловьи.10 февраля 1922Май 1922-1925
Земные приметы
1Так, в скудном труженичестве дней,Так, в трудной судорожности к ней,Забудешь дружественный хорейПодруги мужественной своей.Ее суровости горький дар,И легкой робостью скрытый жар,И тот беспроволочный удар,Которому имя – даль.Все древности, кроме: дай и мой,Все ревности, кроме той, земной,Все верности, – но и в смертный бойНеверующим Фомой.Мой неженка! Сединой отцов:Сей беженки не бери под кров!Да здравствует левогрудый ковНемудрствующих концов!Но, может, в щебетах и в счетахОт вечных женственностей устав —И вспомнишь руку мою без правИ мужественный рукав.Уста, не требующие смет,Права, не следующие вслед,Глаза, не ведающие век,Исследующие: свет.15 июня 19224Руки – и в кругПерепродаж и переуступок!Только бы губ,Только бы рук мне не перепутать!Этих вот всехСуетностей, от которых сна нет.Руки воздев,Друг, заклинаю свою же память!Чтобы в стихах(Свалочной яме моих высочеств!)Ты не зачах,Ты не усох наподобье прочих.Чтобы в груди(В тысячегрудой моей могилеБратской!) – дождиТысячелетий тебя не мыли…Тело меж тел,– Ты, что мне пропадом был двухзвёздным!.. —Чтоб не истлелС надписью: не опознан.9 июля 1922«Здравствуй! Не стрела, не камень…»
Здравствуй! Не стрела, не камень:Я! – Живейшая из жен:Жизнь. Обеими рукамиВ твой невыспавшийся сон.Дай! (На языке двуостром:На! – Двуострота змеи!)Всю меня в простоволосойРадости моей прими!Льни! – Сегодня день на шхуне,– Льни! – на лыжах! – Льни – льняной!Я сегодня в новой шкуре:Вызолоченной, седьмой!– Мой! – и о каких наградахРай – когда в руках, у рта —Жизнь: распахнутая радостьПоздороваться с утра!25 июня 1922«Неподражаемо лжет жизнь…»
Неподражаемо лжет жизнь:Сверх ожидания, сверх лжи…Но по дрожанию всех жилМожешь узнать: жизнь!Словно во ржи лежишь: звон, синь…(Что ж, что во лжи лежишь!) – жар, вал…Бормот – сквозь жимолость – ста жал…Радуйся же! – Звал!И не кори меня, друг, стольЗаворожимы у нас, тел,Души – что вот уже: лбом в сон,Ибо – зачем пел?В белую книгу твоих тишизн,В дикую глину твоих «да» —Тихо склоняю облом лба:Ибо ладонь – жизнь.8 июля 1922Деревья
2Когда обидой – опиласьДуша разгневанная,Когда семижды зарекласьСражаться с демонами —Не с теми, ливнями огнейВ бездну нисхлёстнутыми:С земными низостями дней,С людскими косностями, —Деревья! К вам иду! СпастисьОт рева рыночного!Вашими вымахами ввысьКак сердце выдышано!Дуб богоборческий! В боиВсем корнем шествующий!Ивы-провидицы мои!Березы-девственницы!Вяз – яростный Авессалом!На пытке вздыбленнаяСосна! – ты, уст моих псалом:Горечь рябиновая…К вам! В живоплещушую ртутьЛиствы – пусть рушащейся!Впервые руки распахнуть!Забросить рукописи!Зеленых отсветов рои…Как в руки – плещущие…Простоволосые мои,Мои трепещущие!8 сентября 19229Каким наитием,Какими истинами,О чем шумите вы,Разливы лиственные?Какой неистовойСивиллы таинствами —О чем шумите вы,О чем беспамятствуете?Что в вашем веянье?Но знаю – лечитеОбиду ВремениПрохладой Вечности.Но юным гениемВосстав – порочитеЛожь лицезренияПерстом заочности.Чтоб вновь, как некогда,Земля – казалась нам.Чтобы под векамиСвершались замыслы.Чтобы монетамиЧудес – не чваниться!Чтобы под векамиСвершались таинства!И прочь от прочности!И прочь от срочности!В поток! – В пророчестваРечами косвенными…Листва ли – листьями?Сивилла ль – выстонала?…Лавины лиственные,Руины лиственные…9 мая 1923«Золото моих волос тихо переходит в седость…»
Золото моих волосТихо переходит в седость.– Не жалейте! всё сбылось,Всё в груди слилось и спелось.Спелось – как вся даль слиласьВ стонущей трубе окрайны.Господи! Душа сбылась:Умысел твой самый тайный.…Несгорающую сольДум моих – ужели пепелФениксов отдам за смольВременных великолепий?Да и ты посеребрел,Спутник мой! К громам и дымам,К молодым сединам дел —Дум моих причти седины.Горделивый златоцвет,Роскошью своей не чванствуй:Молодым сединам бедЛавр пристал – и дуб гражданский.Между 17 и 23 сентября 1922Хвала богатым
И засим, упредив заране,Что меж мной и тобою – мили!Что себя причисляю к рвани,Что честно мое место в мире:Под колесами всех излишеств:Стол уродов, калек, горбатых…И засим, с колокольной крышиОбъявляю: люблю богатых!За их корень, гнилой и шаткий,С колыбели растящий рану,За растерянную повадкуИз кармана и вновь к карману.За тишайшую просьбу уст их,Исполняемую, как окрик,И за то, что их в рай не впустят,И за то, что в глаза не смотрят.За их тайны – всегда с нарочным!За их страсти – всегда с рассыльным!За навязанные им ночи(И целуют и пьют насильно!),И за то, что в учётах, в скуках,В позолотах, в зевотах, в ватах,Вот меня, наглеца, не купят, —Подтверждаю: люблю богатых!А еще, несмотря на бритость,Сытость, питость (моргну – и трачу!),За какую-то – вдруг – побитость,За какой-то их взгляд собачий,Сомневающийся… – Не стерженьли к нулям? Не шалят ли гири?И за то, что меж всех отверженствНет – такого сиротства в мире!Есть такая дурная басня:Как верблюды в иглу пролезли.…За их взгляд, изумленный насмерть,Извиняющийся в болезни,Как в банкротстве… «Ссудил бы… Рад бы —Да…» За тихое, с уст зажатых:«По каратам считал я – брат был…»– Присягаю: люблю богатых!30 сентября 1922Рассвет на рельсах
Покамест день не всталС его страстями стравленными,Из сырости и шпалРоссию восстанавливаю.Из сырости – и свай,Из сырости – и серости.Покамест день не всталИ не вмешался стрелочник.Туман еще щадит,Еще в холсты запахнутыйСпит ломовой гранит,Полей не видно шахматных…Из сырости – и стай…Еще вестями шалымиЛжет вороная сталь —Еще Москва за шпалами!Так, под упорством глаз —Владением бесплотнейшим —Какая разлиласьРоссия – в три полотнища!И – шире раскручу:Невидимыми рельсамиПо сырости пущуВагоны с погорельцами:С пропавшими навекДля Бога и людей!(Знак: сорок человекИ восемь лошадей.)Так, посредине шпал,Где даль шлагбаумом выросла,Из сырости и шпал,Из сырости – и сирости,Покамест день не всталС его страстями стравленными —Во всю горизонтальРоссию восстанавливаю!Без низости, без лжи:Даль – да две рельсы синие…Эй, вот она! – Держи!По линиям, по линиям…12 октября 1922Поэт
1Поэт – издалека заводит речь.Поэта – далеко заводит речь.Планетами, приметами… окольныхПритч рытвинами… Между да и нетОн, даже разлетевшись с колокольни,Крюк выморочит… Ибо путь комет —Поэтов путь. Развеянные звеньяПричинности – вот связь его! Кверх лбом —Отчайтесь! Поэтовы затменьяНе предугаданы календарем.Он тот, кто смешивает карты,Обманывает вес и счет,Он тот, кто спрашивает с парты,Кто Канта наголову бьет,Кто в каменном гробу БастилийКак дерево в своей красе…Тот, чьи следы – всегда простыли,Тот поезд, на который всеОпаздывают… – ибо путь комет —Поэтов путь: жжя, а не согревая,Рвя, а не взращивая – взрыв и взлом, —Твоя стезя, гривастая кривая,Не предугадана календарем!8 апреля 19232Есть в мире лишние, добавочные,Не вписанные в окоем.(Не числящимся в ваших справочниках,Им свалочная яма – дом.)Есть в мире полые, затолканные,Немотствующие: – навоз,Гвоздь – вашему подолу шелковому!Грязь брезгует из-под колес!Есть в мире мнимые – невидимые:(Знак: лепрозориумов крап!),Есть в мире Иовы, что ИовуЗавидовали бы – когда б:Поэты мы – и в рифму с париями,Но, выступив из берегов,Мы Бога у богинь оспариваемИ девственницу у богов!22 апреля 19233Что же мне делать, слепцу и пасынку,В мире, где каждый и отч и зряч,Где по анафемам, как по насыпям,Страсти! Где насморкомНазван – плач!Что же мне делать, ребром и промысломПевчей! – Как провод! загар! Сибирь!По наважденьям своим – как по мосту!С их невесомостьюВ мире гирь.Что же мне делать, певцу и первенцу,В мире, где наичернейший – сер!Где вдохновенье хранят, как в термосе!С этой безмерностьюВ мире мер?!22 апреля 1923
