И невозможностей – сколько? —
В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!
День был невинен, и ветер был свеж,
Темные звезды погасли.
– Бабушка! – Этот жестокий мятеж
В сердце моем – не от Вас ли?..
4 сентября 1914
П. Э
Осы?пались листья над Вашей могилой,
И пахнет зимой.
Послушайте, мертвый, послушайте, милый:
Вы все-таки мой.
Смеетесь! – В блаженной крылатке дорожной!
Луна высока.
Мой – так несомненно и так непреложно,
Как эта рука.
Опять с узелком подойду утром рано
К больничным дверям.
Вы просто уехали в жаркие страны,
К великим морям.
Я Вас целовала! Я Вам колдовала!
Смеюсь над загробною тьмой!
Я смерти не верю! Я жду Вас с вокзала —
Домой!
Пусть листья осыпались, смыты и стерты
На траурных лентах слова.
И, если для целого мира Вы мёртвы,
Я тоже мертва.
Я вижу, я чувствую, – чую Вас всюду.
– Что ленты от Ваших венков! —
Я Вас не забыла и Вас не забуду
Во веки веков.
Таких обещаний я знаю бесцельность,
Я знаю тщету.
– Письмо в бесконечность.
– Письмо в беспредельность. —
Письмо в пустоту.
4 октября 1914
«Сегодня таяло, сегодня…»
Сегодня таяло, сегодня
Я простояла у окна.
Ум – отрезвленней, грудь свободней,
Опять умиротворена.
Не знаю, почему. Должно быть,
Устала попросту душа
И как-то не хотелось трогать
Мятежного карандаша.
Так простояла я – в тумане —
Далекая добру и злу,