Не глубоко ль негодный
– Как жардиньерка – гамак – кларнет —
В нашем быту – предмет?
В городе Гаммельне – отпиши —
Ни одного кларнета.
В городе Гаммельне – ни души.
Но уж тела за это!
Плотные, прочные. Бык, коль дюж,
Дюжины стоит душ.
А приосанятся – георгин,
Ниц! преклонись, Георгий!
Города Гаммельна гражданин, —
Это выходит гордо.
Не забывай, школяры: “Узреть
Гаммельн – и умереть!”
Juri, и Ruhrei, и Ruhr uns nicht
Аn[1 - Juri – судья, Ruhrei – яичница-болтунья, национальное блюдо; Ruhr uns nicht an – не дотрагивайтесь до нас (нем.).] (в словаре: не тронь нас!) —
Смесь. А глаза почему у них
В землю? Во-первых – скромность,
И… бережливость: воззрился – ан
Пуговица к штанам!
Здесь остановка читатель. – Лжешь,
Автор! Очки втираешь!
В сем Эльдорадо когда ж и кто ж
Пуговицы теряет?
– Нищие. Те, что от грязи сгнив,
В спальни заносят тиф, —
Пришлые. Скоропечатня бед,
Счастья бесплатный номер.
В Гаммельне собственных нищих нет.
Был, было, раз – да помер.
Тощее ж тело вдали от тел
Сытых зарыть велел
Пастор, – и правильно: не простак
Пастор, – не воем “осанна!”
Сытые тощему не простят
Ни лоскута, ни штанной
Пуговицы, чтобы знал-де всяк:
Пуговка – не пустяк!
(Маленькая диверсия в сторону пуговицы:)
Пуговицею весь склад и быт
Держатся. Трезв – застегнут.
Пуговица! Праадамов стыд!
Мод и свобод исподних —
Смерть. Обывателю ты – что чуб
Бульбе, и Будде – пуп.
С пуговицею – все право в прах,
В грязь. Не теряй, беспутный,
Пуговицы! Праадамов крах
Только тобой искуплен,