Пишу на своем чердаке

Издательство назвало это "интимный дневник". Хм. Что имели в виду - непонятно. В общем, это разрозненные, бессистемные записи на 1917-1919 год. Поскольку отсутствуют предисловия-послесловия и хоть какие-нибудь пояснения и комментарии, то трудно сказать, откуда и как это взялось... В смысле, или это отдельная тетрадь, или это собрано из разных источников, ну там, записи на полях, между строк, все такое. (Нет, обычно я терпеть не могу предисловия, но вот в данном случае хотелось бы понять...) Поскольку сам по себе объем материала небольшой, решили сделать сувенирно. Бумага - толстенная, шрифт - крупный... И даже не просто крупный, а стилизованный под старинную пишущую машинку, со вставками под строчки и примечания, написанные от руки. И даже с живописными пятнами по бумаге там и сям, видимо, изображающими сырость, плесень, чернила, я уж не знаю... Рисунки и фотографии. В итоге получилась вполне увесистая книжка. )) (Хотя ну могли бы напечатать это все обычным шрифтом и на обычной бумаге,…Далее

Книга потрясающего оформления. Это та книга, которую хочется иметь в бумажном варианте на полке. Тот случай, когда оценка даётся не тексту (текст в любом случае хочется читать, хоть и тысячный раз, пусть выдержки, приведённые в ней, взяты по кусочкам отовсюду), а книге. Да, записи бессистемны, разложены более менее в хронологическом порядке, но вся суть - оформление: шрифт печатной машинки, вставки иллюстраций, вставки почерка Цветаевой, ее заметок, сносок, комментариев, стихов, написанных от руки, переводов, диалоги...

Это - книга Любви. К погибающей Родине, находящемуся в постоянной опасности мужу, голодающим собственным детям, друзьям, которым нечем помочь... Ко врагу, которому хоть полслова от души - счастье, в искренности ненависти:Сижу в гостях. Просят сказать стихи. Так как в комнате коммунист, говорю “Белую гвардию”. Белая гвардия — путь твой высок… За белой гвардией — еще белая гвардия, за второй белой — третья, весь “Дон”, потом “Кровных коней” и “Царю на Пасху”.Читать дальше...Монолог дворянина - в лицо комиссару, - вот это жизнь! Проза поэта - невероятная вещь! Точки отсчёта личности, портреты, зарисовки... На каждой странице образ, впечатывающийся в сознание. Мой заведующий эсперантист (т.е. коммунист от Филологии). Рязанский эсперантист. Когда говорит об Эсперанто, в глазах теплится тихое безумие. Глаза светлые и маленькие, как у старых святых, или ещё у Пана в Третьяковской галерее. Сквозные. Чуть блудливые. Но не плотским блудом, а другим каким-то, если бы не дикость созвучия, я бы ск…Далее