Бурлеск: новая жизнь

Приехав домой, Жанна первым делом опустила гудящие ноги в прохладную воду. Села на бортик ванной и залипла в одну точку перед собой. Чувствовала, как отступает напряжение в ногах и затихает гремящая музыка в голове. Переоделась, приняла душ. Заварила чай с медом и еще раз прокрутила про себя все события своей первой смены, вспоминая недоработки и уточняющие вопросы, которые возникли по ходу пьесы и которые она, не откладывая, задаст директору.

Да, она утомилась, но усталость эта была блаженной и желанной. Это была первая ночь за последние месяцы, которую она провела, не мучаясь угрызениями совести. Наконец-то ночь прошла без сожалений, раскаяний и слез. Сейчас же она настолько изнурена, что сразу провалилась в глубокий сон, стоило коснуться головой подушки.

Глава 3

По четвергам Stand Up Party. Что ж, прелестно. Послушали РЭП, теперь можно и посмеяться перед танцевальными выходными. В графе артистов стоял прочерк, а в скобках пометка: «Резиденты клуба». Заниматься подбором артистов задачи не стояло, поэтому Жанна до последнего не подозревала, что ее ждет. Одевшись более скромно, чем вчера – черные брюки, узкие сверху и посвободнее книзу и молочного цвета блуза с рукавами три четверти и горловиной лодочкой – она отправилась в клуб.

– Привет! Как прошла ночь? – Ксения Владимировна, с которой они перешли на «ты», догнала Жанну в зале ресторана, через который она направлялась в свои владения.

– Привет, – она остановилась и, развернувшись, улыбнулась. – В общем и целом хорошо. Лучше, чем я ожидала в организационных моментах, но хуже по самочувствию.

– Понимаю. Чтобы перестроиться на ночной режим работы, нужно время. Ну, мои поздравления с успешным началом! – Ксения широко и открыто улыбнулась.

– Благодарю, – искренне ответила Жанна. Ей импонировала эта женщина, и она бы хотела завести с ней приятельские отношения. К тому же, порвав все связи с прежними друзьями, ей не хватало простого человеческого общения.

– Послушай. Я хотела тебя спросить… Есть у тебя минутка? – вдруг вспомнив, что, возможно, отвлекает свою дневную коллегу от работы, поинтересовалась Жанна.

– Да, конечно. Давай присядем, – и она увлекла Жанну за собой за ближайший столик.

– Сегодня Stand Up вечеринка, насколько ты помнишь. Ведущие, они же главные и единственные лица мероприятия, резиденты клуба. Я так понимаю, они здесь работают на постоянной основе, – полувопросительно сказала Жанна. Дождалась кивка Ксении и продолжила, – Но я с ними еще не встречалась, – снова полувопрос и в подтверждение отрицательный моток головой. – Можешь мне рассказать про них?

– Это своеобразная пара – Кира и Рома. Состоят в гражданском браке. Она старше. Работают в жанре “стендап”, ставят юмористические миниатюры а-ля “строгая мать и сынок”, “жених и невеста”, “дед да бабка” и все в таком роде, и обыгрывают их со стебом. Почти всегда работают в паре, реже поодиночке. Гримируются как профессионалы. Педантично следят за своей внешностью, обладают изысканными манерами, не ругаются, как сапожники – исключение составляет сцена, но там они в образе. Свою работу знают четко и выполняют ответственно, в этом плане проблем с ними нет. Как ведущие зарекомендовали себя на многих площадках города. Часто их приглашают в другие города для проведения мероприятий. Они принимают предложения, но никогда – в ущерб клубу. Как комедиантам им нет равных! Работают в жанре жесткого черного юмора, за словом в карман не лезут и отпор дадут любому. Кроме того, они прекрасные актеры. Есть несколько театральных постановок. Все свои выступления исполняют в невероятных костюмированных образах. Иногда по четвергам исполняют свои выступления, но в основном их приглашают на выходные. Что еще про них сказать? – Ксения в задумчивости перевела взгляд в потолок. – Оба с характером. Не без этого. Но не все коту масленица, – пожала плечами. – Кира более… Стервозная что ли… Если не в духе, испортит настроение всем, но такое случается крайне редко. Рома скорее открытый, импульсивный, с интенсивной жестикуляцией. Однако в последнее время его как подменили. Стал какой-то тихий, пришибленный. Хотя обычно вся гримерка покатывается со смеху над его шутками. Не знаю. Может, поругались между собой, а может и прошло уже все. Сегодня сама увидишь.

Жанна поблагодарила и попрощалась с Ксенией. Переваривая полученную информацию, она отправилась в кабинет директора, отчитаться за прошедшую ночь и задать появившиеся вопросы. После, проходя к себе мимо гримерки, она краем глаза уловила движение внутри. Еще рано, артисты появляются минимум часа через два, тогда кто же?.. Жанна заглянула внутрь.

Перед зеркалом сидели два человека, спиной к входной двери. Мужчина на вид совсем мальчишка, раскладывал набор для грима. Более взрослая женщина потянулась и включила свет по периметру зеркала. «Это они», безошибочно мелькнуло у нее в голове.

– Должно быть, вы и есть ведущие сегодняшней вечеринки, – привлекая к себе внимание, начала Жанна, входя в гримерную комнату. – Меня зовут Жанна Андреевна, я новый администратор. Если будут какие-то…

– Да-да, все понятно, – перебила женщина. У нее был низкий прокуренный голос и миниатюрностью она не отличалась. – Милочка, принеси-ка нам водички с лаймом, и льда побольше, – небрежно бросила та, и продолжила свое занятие, тут же забыв о существовании Жанны.

Администратор ожидала чего угодно от их встречи, но только не такого явного неуважения и открытого пренебрежения. Она прожигала ее взглядом через зеркало, но та упорно игнорировала ее. Да уж, непростая мадам. С такой надо вести себя твердо и круто, сразу показать, кто здесь главный и поставить на место, иначе не миновать постоянных распрей в будущем.

Жанна подошла и протиснулась между ними к полукруглому столу, за которым они восседали. Уверенно сдвинула всю разложенную косметику в сторону, развернулась к ним лицом, присела на край этого стола и сложила руки на груди, глядя на них свысока. Всю силу и очарование своей ледяной улыбки направила на свою оппонентку.

– Я не “милочка” и уж тем более не девочка на побегушках, – начала она спокойным твердым голосом. – Я менеджер зала и по рангу занимаю более высокое положение, чем вы. Если вас это не устраивает, это сугубо ваши личные проблемы. Я не потерплю неуважительного отношения к себе, тем более, ничем не обоснованного. – Она выдержала паузу, пристально глядя ей в глаза. Та манерно цокнула и первой отвела взгляд. Жанна выиграла, она это почувствовала.

– Насколько я информирована, эта должность достаточно долгое время оставалась незанятой. Вы, как человек взрослый и опытный, могли бы предложить свою кандидатуру на это место. Однако вы этого не сделали. Причин может быть много, но основную я вижу в избегании слишком большой ответственности. Хотя могу и ошибаться. Так или иначе, теперь ответственность за всех своих подчиненных ложится на мои плечи. Помимо решения конфликтных ситуаций, я должна сохранять благоприятный климат в коллективе, что, безусловно, будет положительно отражаться на всей работе в целом.

Она продолжала буравить ее взглядом, но тон сменился на более снисходительный. Словно взрослый сменяет свой гнев на милость в адрес провинившегося ребенка, который осознал свою вину в ходе поруганий.

– Итак, начнем сначала. Меня зовут Жанна Андреевна.

Она вежливо протянула руку для делового рукопожатия, все еще возвышаясь. Женщина напротив посмотрела ей в глаза, покосилась на руку и аккуратно вложила свою ухоженную и холеную.

– Кира, – рукопожатие вышло с такой манерностью, словно Жанне делали большое одолжение.

– Кира, приятно познакомиться, – предельно вежливо отозвалась Жанна. – По долгу службы наши частые встречи неизбежны. Полагаю, будет вполне уместным перейти на «Ты».

Она была старше, это и невооруженным взглядом видно. Дело не только в разнице весовой категории – тут Жанне с ней не потягаться. Ее возраст угадывался во взгляде: тяжелый, оценивающий, с долей цинизма и скепсиса. Как-то так лихо заломленная бровь одна придавала выражение чуть ли не барского высокомерия лицу. Да и саму физиономию имела несколько брюзгливую и надменную, но в то же время осторожную, как бы прощупывающую почву, как тот или иной человек позволит себя с ним вести. В целом же весь ее вид говорил о довольстве, о том, что она имеет ровно столько, сколько ей нужно, а если станет не хватать, она достанет еще. Держала себя достойно, с изяществом. И даже свое поражение в этой небольшой стычке приняла с чувством превосходства над всей этой ситуацией.

– Как хочешь. Жанна Андреевна, – подмигнула она. Жанна вернула улыбку и перевела взгляд на… Юношу. Он был намного моложе своей компаньонки и даже как будто моложе самой Жанны. Смотрел на нее пристально во время всего нравоучительного монолога, и теперь не отвел глаз, изучающих исподлобья, с какой-то неподвижной идеей во взгляде. Лицо у него было чересчур красивым, пожалуй, можно сказать смазливым. Из сугубо мужских черт – это прямые, нависшие над глубоко посаженными глазами брови и кадык. Мелированные волосы чуть длиннее обычных коротких стрижек, разделены на боковой пробор и уложены гелем назад. Руки он спрятал в карманы тоненького пиджака, и Жанна не стала протягивать ему свою. Вместо этого убрала их за спину, выказывая открытую незащищенную позу.

– А к тебе как обращаться?

– Мадам Кира Низова и Рома Котик Бусыгин наши сценические имена.

– Ясно. Но я спросила о твоем имени.

Он повел одним плечом:

– Рома.

Ей показалось его булькающее произношение буквы «р» смутно знакомым, она потому и переспросила. Потом вдруг встрепенулась, выйдя из задумчивости:

– Вы всегда приходите задолго до смены?

– Чтобы наложить грим уходит много времени, – ответила Кира.

– Тогда не буду вас отвлекать, – смилостивилась Жанна и покинула комнату.

После ухода администратора, Рома, как ни в чем не бывало, придвинул косметику обратно и приготовился гримировать лицо. Да уж, давненько так Киру не осаживали. По негласному правилу она считалась здесь главной, и все, включая администраторов, беспрекословно ей подчинялись. Все, кроме этой. А ведь это ее он тогда случайно встретил в проулке. Потом вцепилась в него, как репей, и потащилась рядом.

Рома взял крем, косметическую губку, рядом положил сухой грим, рассыпчатую пудру и приступил. Кожа на лице совсем сухая стала. Сколько раз он говорил Кире, что ему не подходит эта марка! Нет, одно, что стоит на своем – это самый лучший бренд! По барабану! Если для его типа кожи он не подходит, плевать он хотел на его крутизну. Кроме того, Кира поменяла его косметику для бритья тоже на эту марку. Причем, без Роминого спроса! Вот просто взяла и поменяла! Мало того, что она заставляет его бриться дважды в день, потому что не переносит колючую щетину по утрам, так еще и раздражение на коже от нового лосьона окончательно портит настроение.

Откинулся на стуле и стал наносить темные и светлые тона на лоб, нос и щеки, чтобы зрительно изменить их форму. Они даже поругались из-за этого! Нехило так полаялись, потому и ушел из дома, на ночь глядя, когда девчонку эту встретил. Кира даже не позвонила, не побеспокоилась за него, негодяйка.

Рома украдкой взглянул на нее и вернулся к своему занятию. С того дня они толком и не общаются. Так только, по делу. И, сказать по правде, Рома был даже рад этой паузе, потому как его стало тяготить в последнее время Кирино превосходство, надзирательство во всем, в любых аспектах его жизни. Она сократила его степень свободы до минимума. Рома бы даже и продлил эту паузу как можно дольше, а может и совсем ушел бы от нее…

Взял ватные палочки и стал наносить ровными, четкими и плавными линиями основные детали. Эта пугающая мысль в ту ночь впервые закралась ему в голову и крепко засела там. Пугала она своей осознанностью, определенностью. Он абсолютно четко понял, что больше не хочет жить под гнетом постоянного контроля, неусыпного надзора. Кому звонил, куда ходил, где был, что делал… Это начинало сводить с ума! Каждый шаг, любое действие – все находилось под пристальным наблюдением! А с другой стороны… Рома и не знает иной жизни…

Больше десяти лет они живут вместе. Когда они познакомились, Роме еще и двадцати не было. Тогда, в ту далекую пору, ему даже нравилось такое отношение. Он реально кайф ловил, потому что думал, что так Кира проявляет свою любовь и заботу. Эта взрослая серьезная женщина заботиться о нем, мальце – как тут не одуреть от счастья? Время шло, такое отношение усугублялось, спрос за его действия усиливался, меры пресечения его вольностям ужесточались и Рома понял, что такое поведение диктуется не добрыми побуждениями. Это черная безосновательная ревность, смешанная с признаками параноидной шизофрении.

Он стал видоизменять форму глаз и бровей с помощью сухих красок. Самое ужасное заключалось в том, что Рома не знал, как от нее уйти, а, главное, куда? Она так просто не отпустит, Рома знает ее, как облупленную. Будет клясться на могиле матери, что исправится и после перемирия и некоторого затишья все начнется по новой. Да и сам Рома не представлял, как будет жить без нее, ведь он не знает иной жизни. Других отношений, другого общения… Он не умеет жить по-другому.

– Котик, долго ты еще будешь на меня дуться? – прервала ход его мыслей Кира.

– Я дуюсь? – Рома поднял еще выше только что прорисованную изогнутую бровь. Имея от природы прямые, как палки, брови, ему приходилось всячески ухищряться, чтобы придать им изгибы. Кира не раз настаивала удалить эту растительность лазером и придать долгоиграющим татуажем более утонченные и изогнутые очертания бровей. Она с ума сходила по мужчинам, которые придают особое значение своей внешности, смягчая сугубо мужские черты лица косметическими, а то и хирургическими способами, и всячески старалась слепить из Ромы яркого представителя именно такого типа мужчин. Тот не соглашался. Кое-как отстоял право хотя бы эту часть растительности на своем теле оставить нетронутой.

– Ну, не я же, – дала отпор Кира и тут же смягчилась, – я готова простить твою грубость и даже неуважительное отношение, но ты по-прежнему холоден со мной. Неужели все из-за дурацкого лосьона?

– Дело не в нем, и ты это прекрасно знаешь. Дело в твоем отношении ко мне. Ты даже не спросила, хочу ли я этого! Просто взяла и сделала по-своему!

– Но, пупсик, раньше тебя устраивал такой подход, – деланно удивилась Кира.

– Когда раньше? Когда мне было восемнадцать? Я вырос, Кира. Ты сама меня вырастила, и я больше не нуждаюсь в твоей гиперопеке! Меня раздражает твое пренебрежительное отношение ко мне, как к личности! Ты ни во что меня не ставишь! Мое мнение для тебя – пустое место! Я устал от этого! Я больше не хочу так жить! – Рома разошелся и даже стукнул кулаком по столу.

– Хочешь, могу купить тебе прежний лосьон. Делов-то.