Вкус запретной любви

– Спасибо вам падре, – сказала Марисоль. – Вы меня успокоили и многое прояснили.

– Да прощаются тебе твои грехи, да благословит тебя Бог, – сказал падре, делая крестное знамение над головой девушки.

Марисоль вышла из храма, чувствуя большое облегчение. Падре Алехандро умел утешать. Теперь жизнь уже не казалась ей столь безнадежной, девушка почувствовала, что какой-то свет забрезжил перед ней. И она устремилась ему навстречу.

Глава 12

Между тем жизнь в поместье проходила в полном спокойствии и безмятежности. Сестры наслаждались своим садом, тайными прогулками к реке, поездками в город. По воскресеньям все отправлялись на воскресную мессу, по четвергам Марисоль встречалась и беседовала с падре Алехандро. Иногда их навещали соседи – помещики из других усадеб, и сами они тоже побывали в гостях у некоторых из них. Марисоль подружилась с дочерью владельцев соседнего имения, Инес, которая была на год ее моложе. Они жили в столице, Вальядолиде, а на лето приезжали отдыхать в свое поместье. Но у них не было такого сада, водоема и бань, как в поместье де ла Фуэнте, и новая подруга Марисоль с удовольствием гостила у своих соседей почти каждый день. Втроем они выезжали в город, в сопровождении доньи Энкарнасьон, управляющего Хуана, и всем было хорошо. Марисоль, казалось, забыла обо всех своих невзгодах, но все же в ней уже не было той прежней беззаботности, как раньше. На переносице у нее пролегла морщинка, лицо уже не казалось таким сияющим, а в глазах иногда проглядывала печаль.

Так пролетело лето, и нужно было возвращаться в Мадрид. Исабель должна была продолжить свое обучение в монастыре. Донья Энкарнасьон соскучилась по сыновьям, а Марисоль – по своему хору.

Перед отъездом Марисоль еще раз встретилась с падре Алехандро.

– Я рад, что ты немного отошла от своих переживаний, – ласково сказал он ей. – Ты повеселела, это хорошо. Хорошо было бы, если бы ты помирилась со своей подругой, если Богу будет угодно.

Марисоль вспомнила о Елене, о том, что в последние месяцы они отдалились друг от друга, и вздохнула.

– Не знаю, возможно ли это, – сказала она.

– Что ты думаешь делать, дочь моя? – спросил падре Алехандро.

– Буду продолжать петь в церковном хоре, помогать матери по дому, а дальше …, не знаю, – задумчиво сказал она.

Они помолчали.

– Падре, – неожиданно вдруг сказала Марисоль – все-таки, как-то я не могу понять одну вещь. Неужели это Бог так постановил, что его служители не должны иметь семью, или это придумали люди?

Священник опешил. Он вспомнил, что девушка уже задавала ему подобный вопрос, но он так и не дал ей вразумительного ответа.

– Я скажу тебе вот что, дочь моя, – начал он, – действительно, нас так учили и убеждали в этом, но, если честно, я сам не очень-то верю, что это действительно воля Божья. Я слышал от путешественников, побывавших в дальних странах, что там служители Бога могут жениться и иметь семьи. Однако, – он приблизил к ней лицо и понизил голос, – то, что я тебе сейчас сообщил, должно остаться между нами. Не вздумай где-нибудь кому-нибудь сказать об этом. Забудь о том, что я тебе поведал – ради твоей же безопасности. В нашей церкви принято так, как есть, и если ты с чем-то не согласен, ты – еретик, и тебя ждут все круги ада.

Марисоль вздохнула.

– Я вас поняла, падре, – тихо сказала она. – Буду молчать. Жалко, что мы ничего не можем изменить.

– Пока да, – сокрушенно сказал падре Алехандро. – Может быть, когда-нибудь наши потомки станут более свободными и счастливыми.

Марисоль распрощалась с падре. Она не знала, что больше никогда его не увидит. На следующий день они вместе с матерью и сестрой покинули свое поместье и отправились в Мадрид.

Глава 13

В Мадриде Марисоль и донья Энкарнасьон остались вдвоем из всей семьи. Исабель вернулась в монастырь кармелиток, чтобы продолжить свою учебу. Роберто почти все время проводил в Толедо на службе его величества, там же находился и младший брат Марисоль, Хорхе Мигель. Обычно оба брата приезжали домой на выходные, и для доньи Энкарнасьон это был настоящий праздник.

Марисоль решила вернуться к своим репетициям в церковном хоре. Это было для нее единственным развлечением. Энрике Родригес, после того, как оправился от ранения, женился на своей невесте, и вся его семья перебралась в Вальядолид. Близких подруг у девушки в Мадриде больше не было. Она общалась только с певчими из хора, но они были из другого круга, и не были приняты в их доме.

Прошло три недели, и жизнь как будто начала возвращаться в обычную колею, но тут на семью свалилась новая неприятность. За лето как-то все забыли о Хосе Марии, который претендовал на руку Марисоль. Но вот он внезапно появился в их доме и снова напомнил о ее обещании стать его женой.

Ни Марисоль, ни донья Энкарнасьон не были в восторге от его возвращения. Девушка сказала ему, что она вряд ли выйдет замуж, так как собирается в монастырь. Донья Энкарнасьон решила серьезно поговорить со своим родственником. Она объяснила ему, что он не так все понял, что тот случай был просто недоразумением, и велела, чтобы он оставил в покое ее дочь и их семью.

Однако Хосе Мария был не из тех, кто так просто отступает от намеченной цели. Он во что бы то ни стало решил добиться своего. Он стал следить за Марисоль, и узнал, что она несколько раз в неделю ездит в храм на репетиции церковного хора и на церковные службы, на которых уже пела с другими певчими. Несколько раз он наблюдал, как она выходит из храма, и наконец, решился подойти и поговорить с ней, когда девушка направлялась к своей карете.

Увидев своего злосчастного родственника, стоявшего у серой стены храма, Марисоль ощутила, как холодок пробежал у нее внутри. Она предчувствовала недоброе. Этот человек был ей глубоко неприятен, даже вызывал отвращение, и она опять глубоко пожалела о том, что случилось на балу несколько месяцев назад.

– Что тебе, Хосе Мария? – холодно спросила она. – Зачем ты преследуешь меня?

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Я же сказал тебе, что не собираюсь выходить замуж. Забудь, тот случай был недоразумением. И я на самом деле тебе ничего не обещала.

– Ты выйдешь за меня по-хорошему, или по-плохому. В противном случае, я напишу на вашу семью донос в инквизицию, что вы хулите Бога и занимаетесь черной магией.

Девушка почувствовала, как внутри у нее все сжалось от ужаса. Это человек мог вполне осуществить свою угрозу и погубить всю их семью. Никто не будет проверять достоверность того, что он сообщит папским судьям. Девушка знала, что эта страшная машина уже погубила сотни и тысячи ни в чем не повинных людей. Она стояла, как вкопанная.

Злодей, видимо, обрадовался, что ему удалось ее запугать.

– Даю тебе три дня на размышление, – процедил он сквозь зубы, вскочил на своего коня и ускакал.

Марисоль не помнила, как вернулась домой. Доньи Энкарнасьон не было дома, она уехала навестить свою мать, у которой сильно болели ноги.

Сильвия, новая служанка, совсем молодая девушка, увидев ее подавленный и испуганный вид, осведомилась, что произошло.

– Я хочу побыть одна, – сказала Марисоль. – Я буду в своей комнате, как только мама вернется, пусть зайдет ко мне.

Оставшись одна, Марисоль осознала весь ужас своего положения. Что выбрать: принести себя в жертву, стать женой этого ненавистного человека, погубив себя, но сохранив свою жизнь и семью, или подвергнуть всех ужасным пыткам и сгореть заживо на костре?

Она была настолько подавлена, что даже не могла заплакать. Так она и сидела, вся зажавшись, почти целый час. В таком состоянии и застала ее донья Энкарнасьон. Она не шутку испугалась, увидев свою дочь в таком виде.

– Кто тебя так напугал, девочка моя? – спросила она.

Марисоль поведала ей о встрече с Хосе Марией, о его домогательствах и угрозах.

Донья Энкарнасьон сильно встревожилась. Она знала, что у этого человека воистину черная душа, и он был способен на все, чтобы добиться своего. Женщина обняла свою дочь.

– Бедная ты моя, – тихо сказала она. – Не успели отойти от одной беды, как пришла другая.

Так молча они просидели несколько минут. Осеннее солнце заглядывало в комнату через прозрачные занавеси.

– Роберто! – вдруг воскликнула донья Энкарнасьон. – Он нам поможет! Мой сын пользуется большим доверием у регента, мы найдем способ остановить этого злодея.

Она тут же вышла, написала записку для своего сына и велела кучеру срочно ехать в Толедо. Мариано тотчас же собрался, вскочил на своего коня и отправился в путь.

На следующий день ранним утром Роберто был уже в доме доньи Энкарнасьон. В Толедо он сказал, что в семье случилась беда, и регент его отпустил.

Все встали рано и собрались в гостиной. Марисоль рассказала брату об угрозах троюродного брата. Роберто пришел в ярость.

– Мерзавец! – воскликнул он. – Не знает, с кем связался! Надо бы вызвать его на дуэль.

Марисоль и донья Энкарнасьон посмотрели на него, не проронив ни слова.