Вы называете это автобусом?

Очевидно, он принадлежал Леточке. Плотно утрамбованные платья и костюмы следовало бы развесить в шкафу, но руки у нее до этого не дошли. Ничего подозрительного в чемодане не оказалось, однако меня насторожило отсутствие драгоценностей. Сразу пришла мысль, что в каюте должен быть сейф.

В левой половине помещения также стояла двуспальная кровать, которой, похоже, еще не пользовались. Вообще, в этой половине порядка было больше. Вовкин чемодан оказался в шкафу. Его я тоже проверил, и тоже безрезультатно. Одежду он развесил, а из личных вещей обнаружился только начатый сценарий, который он почему-то писал от руки.

Поскольку отделка половин сдвоенной каюты различалась, я начал искать сейф в той, что выглядела более строгой, без рюшечек на покрывале и эротических картин в плафонах потолка. Сейф нашелся легко, его скрывала портьера, драпирующая ту стену, где в настоящей комнате было бы окно.

Открыть железный шкафчик было делом двух минут. И потом вряд ли кто заметит, что его открывали без ключа. Но внутри обнаружились лишь карточки и немного наличности в разных валютах – тех миров, что мы собирались посетить. Все это меня не интересовало. Закрыв сейф, я перешел в другую половину каюты.

Леточкин сейф я вскрыл просто для очистки совести. В нем лежали ее драгоценности, среди которых было несколько по-настоящему ценных, и какая-то косметика. Возможно, составы были дорогие, из других миров, поэтому наша модница и хранила их с такими предосторожностями.

Я закрыл и этот сейф, проверил, не оставил ли каких следов в Леточкином беспорядке, и тихо покинул супружеские покои. В коридоре никого не было, видно, Иван дремал в рубке в ожидании экскурсантов.

Следующая каюта принадлежала Лере. Ее я осмотрел тоже очень внимательно, хоть эта милая тихоня и не похожа на секретного агента. Сейф в ее каюте стоял нараспашку, а вещи, развешанные в шкафу, подтвердили мою догадку, что билет она оплатила не сама. Уж больно все было скромненькое и недорогое. Это должно было бы насторожить, но я не верил, что Новицкая способна причинить кому-то зло, так что на секретного агента она не тянула.

Пользуясь отсутствием Антона, нашего первого пилота, я посетил и его каюту. Она, очевидно, была его постоянным жилищем. Здесь многое выглядело не как на прогулочном судне, а как дома. У него был свой чайник, стояли какие-то кубки, видимо, выигранные в спортивных соревнованиях. Аккуратно застеленная кровать и шкаф с вещами первой необходимости меня не заинтересовали. А сейф раскрыл новую сторону его жизни. Там лежали дорогие вещицы совершенно разного рода. Я так понял, что это подарки от женщин. Наш красавчик, похоже, пользовался успехом у немолодых экскурсанток. Но ничего криминального не было и у него.

Решив рискнуть, я направился к каюте Ивана. Он не должен был меня обнаружить, если бы только не решил покинуть пост. Но выбирать мне не приходилось – когда еще в автобусе будет так пусто и свободно!

Мой универсальный ключ его каюту не открыл. Это настораживало. Значит, кто-то озаботился установить ему надежный замок. Зачем? На этот случай у меня имелись разные приспособления, применяющиеся в преступном мире. Но ни отмычки, ни другие специальные средства замок открыть не помогли. Пришлось отложить осмотр каюты нашего сопровождающего на другой раз. Будет ли он? В любом случае, Иван оказался под подозрением. Придется присмотреться к нему повнимательнее.

Очень интересовал меня Гольдман. Леточка проболталась, что инициатива нашей встречи исходила от него. Зачем ему это понадобилось? Его каюта, без сомнения, была лучшей. Никакой лепнины и позолоты, зато везде натуральное дерево. Строгий и удобный шкаф, в комплект к нему стол и отличное кресло. Кровать с упругим высоким матрасом застелена идеально чистым бельем. Бар с дверцей из хрустального стекла, за которой просматривались напитки не только из разных стран, но и из разных параллельных миров.

Костюмы в идеальном порядке и на все случаи жизни. В сейфе, который, впрочем, открывался так же, как и в других каютах, личные документы, приличная сумма денег в разных валютах и договор на оказание экскурсионных услуг. Вот эта находка заинтересовала меня больше всего. Г-н Гольдман оплатил фирме «Зори Земли» поездку на десять человек, перечислив личные средства на счет в банке «Надежность», который этому самому Гольдману и принадлежит. Точнее, его отцу. Выходит, популярная туристическая фирма держит свои средства в Жоркином банке! Вот и нашелся первый союзник в нелегком деле нейтрализации Еремея Двадцать пятого. Если благосостояние Гольдмана зависит от «Зорь Земли», то вряд ли он будет рад гибели фирмы и ее бизнеса. Значит, когда будем на третьей параллели, можно ожидать помощи и содействия. Пока это был единственный результат обыска, но результат обнадеживающий.

Надеюсь, ни Элли, ни Данька никогда не узнают, чем мне приходится заниматься. Конечно, это не первый обыск в моей жизни, и все же… Рыться в вещах своих одноклассников, которые к тому же так мне обрадовались, было особенно неприятно. Но СОР – не место для сентиментальных и впечатлительных.

В каютах Кочеткова и Протасова ничего интересного не обнаружилось. Обычный набор вещей, характерный для путешественника. Меня это порадовало: видеть Кочеткова своим соратником я бы не хотел. Здесь он представился сценаристом и липнет к Корсаровым. Не могу открыть Вовке глаза, я ведь не должен ничего знать. Но уверен, многие после этой экскурсии будут долго отмываться от грязи.

У Толстоухова каюта оказалась полна медицинских инструментов и лекарств. Причем он, похоже, не получил их для работы у нанимателя, а притащил свои из дома и из больницы, поскольку все они были приобретены в разных аптеках и в разное время. Я и раньше был уверен, что Юрка здесь по долгу службы, а сейчас получил этому доказательства. Не такой он человек, чтобы за бешеные деньги покупать путевку. Вся его жизнь – в медицине, и он нашел бы деньгам более достойное применение. Встает вопрос: кто его нанял? Но всему свое время, выяснится и это.

У Марселя в каюте страшно воняло растворителями. На кровати лежали наброски разной степени завершенности. Пол он заляпал краской, да и на мебели встречались пятна. Вещи висели в шкафу, но он их оттуда не доставал. Все время ходил в одном и том же, дополняя гардероб тем, что выдавали в автобусе. Он хороший художник. Я не специалист в живописи, но на его картинах все живое. Вода плещется, лес шелестит. Не знаю, как ему это удается. Я рисовать не могу совсем. Мое наивысшее достижение – заяц в альбоме за первый класс. Я тихо закрыл его дверь и проверил, не вляпался ли в краску. Такой человек, как Маевский, не будет строить козни, что-то скрывать, просто не способен на это.