Сквозь вещий шум дубрав

Не птицы – время в нем пробило норы.
Пласты земли (как тонок слух у них)
Все помнят, верно, песни Святогора,

Протяжные, как русская тоска,
Бездонные, как вековые дали.
Здесь ворон, прянув с мокрого песка,
Пророчил гибель, травы волховали.

Ни тление не трогает, ни ржа
Богатств земных: по золотым угорам
Все кости богатырские лежат –
Святой Руси священная опора.

Так велика просторов грозных власть
Над сердцем, так крепки с землею узы,
Что впору молча на колени стать,
Как перед Богом, пред равниной русской.

Ступив в ее древесный, травный храм,
Молить ее о мужестве и силе,
Так, руки воздевая, по холмам
Веками предки до меня просили.

    10 сентября 2015

Бережец

«Я Русь люблю – боры ее и кручи…»

Я Русь люблю – боры ее и кручи,
И шелест палевый колышущихся трав,
И солнце, что коровой красной, тучной
К реке спускается сквозь вещий шум дубрав.

Но не за то ль, что сердцу драгоценно,
За то, чем и дарил, и дарит Спас,
За то, что и мгновенно и нетленно,
Другие царства смотрят зло на нас?

За эти вот немыслимые дали,
Где, встав на воздухе, как и века назад,
Над нами Божья Матерь расправляет –
И ветер на руки берет лазурный плат.

За руды черные, за самоцветов груды,
Что все еще хранит во чреве твердь,
За стены сосен, чье дыханье чудно
Земли отравленной одолевает смерть.

И вот шипят: достойна ль Русь наследий?! –
В тоске угрюмой – целое разъять,
Повыдрать когти Русскому Медведю,
Хозяином в его владеньях стать.

Плевать растлившимся, что плачут кровью лики,
Чужда им жажда душу сохранить,
И наша щедрость – сильных и великих:
Отдать, помочь, собою заслонить.

И невдомек копающим могилу
Народу русскому – так свет Телец застил –
Затихни Русь – живое сердце мира,
И оскотинится, и омерзеет мир.

    18 марта 2015

Дорога

В окне металась занавеска,
Все тщилась улететь туда,
Где солнечные перелески,
Холмов бредущие стада.

И виделись мне, как впервые,
Цветы, желтевшие в лугах,
Поля ячменные, ржаные,
Река в кисельных берегах.

Разнежившись, вольготно, немо
В огнях цветов, кострищ золе
Пресыщенное лаской небо
Еще лежало на земле,

Все облака – младенцев пухлых –
Вспоившей молоком речным.
В колосьях семена набухли,
Дыша теплом ее печным.

Автобус мчал. И за порывом
Порыв – шел ветер через мост.
Обрыв. И небо за обрывом
Уже вставало в полный рост.

    1997

«Дремлют карпы в прогретой воде, спят шелковник с осокой…»

Дремлют карпы в прогретой воде, спят шелковник с осокой,
Поплавками кубышки качает волна-малахит.