Баночка с бриллиантами

– Может, скажем, что это приехал какой-то твой друг, которому ты квартиру в наследство оставил. Документы подделаем…. Ой… Да и зачем, он должен и так поверить.

– Да, версия хреновая, но, давай, так и скажем! – согласился Рэббит. Другого выхода он не видел.

«Главное, чтобы никто не узнал, что у меня алмазы в стене замурованы. И как их достать?» – ответов на эти вопросы у него не было.

Ночь прошла спокойно. Стэнли, накушавшись так давно не виданной русской водки, уснул прямо на ковре около дивана. Евгения Семеновна, трезвая, злая и обеспокоенная, так и не сомкнула глаз в своей спальне.

Столько еще предстояло решить вопросов, причем, отнюдь, не таких простых. Она погладила себя по мощному бедру и подумала, что, видимо, придется идти на жертвы. А кроме своего необъятного тела у Евгеши еще были деньги. Денег было еще больше, чем тела, да и жаль их становилось, тоже все больше и больше. Утром Жека позвонила Гене Волкову.

– Знаешь, Геннадий, мы ошиблись! Это вовсе не Григорий приехал, а его американский друг, Стэнли Рэббит, которому была оставлена в наследство квартира.

– И чего хочет этот корявый америкос? – спросил Крокодил.

– Квартиру хочет, я уже нашла ему новую хату, так что не волнуйся, все под контролем! – ответила Евгения Семеновна.

– Ладно! Все это хорошо, но я, все же прослежу за этим кентом! Вдруг че! Гриня, ведь мне должен остался, знаешь же! Или у тебя баблосы? – зарычал Гена.

– К-к-какие баблосы, ты о чем? – Жека, и вправду ни о чем не имела представления.

Пробуждение Стэна было тяжелым. Давно забытая водка снесла крышу под самое основание. Но, тем не менее, настроение оставалось радостным.

«Родина – это навсегда. Что бы ни случилось, Россия не даст пропасть», – так думал бывший российский гражданин, а ныне – американец Стэнли Рэббит.

– Гришенька! Ой, то есть, Стэнли! – насчет Генки – не волнуйся, но будь осторожен, он что-то подозревает, вроде.

– Да, ну, тебя, Жека! Мать твою! Опять какая-то х…ня! – Стэнли протрезвел и был готов ко всему. Он обнял Евгению и смачно поцеловал в самые губы, – может, уже?

– Нет! Подожди! Я же сказала – будь осторожен! Мало ли?

– Отлично! Квартиру ты мне сегодня же предоставишь – сказала ведь, а остальное – сам решу. И не домогайся больше! Поняла!!! – проорал Рэббит.

– Все поняла. Договорились. Квартира – вечером, – как на автомате твердила Жека. А Стэнли думал, как бы ему попасть в свою старую квартиру и забрать бриллианты. Вариантов не было…. Или почти не было.

Вдруг Рэббиту в голову пришла, как ни странно, довольно здравая мысль. «А что, если притвориться рабочим, попробовать устроиться в мою квартиру ремонт делать. И тогда я, как раз смогу»… Это было гениально.

– Жень, вечером квартира чтоб была, я переезжаю. Генке скажешь, как договорились, поняла? И в мои дела – не лезь! Ты уже и так натворила тут! И бабла подкинь! Обещала же – за моральный так сказать… ущерб.

– Деньги – вот, бери, прям сейчас, – Жека протянула толстенькую пачку, – ну, я же виновата, так что… – она еще надеялась, что деньги любовник не возьмет.

Но он взял их с удовольствием, пересчитал, поцокал языком и покачал головой – мол, маловато будет. Евгеша потупила взор: больше наличных у нее не было.

– Все, Евгения! Я пошел по делам, надо будет – сам тебя найду, до вечера, лапа моя, – Стэнли оглядел себя – он выглядел таким грязным и занюханным, что даже переодеваться не было необходимости. С одной стороны это было здорово – «слился с окружающим рельефом», как любил говаривать его отец, а с другой – грустновато: уж больно он был потрепанным.

«Вот ведь жизнь! Даже Америка не сделала из меня человека», – загрустил Рэббит.

Глава 3

Ежиков решил не задерживаться более на Черноморском побережье. История с лодкой несколько выбила его из колеи, к тому же деньги стремительно таяли. Поэтому, Виталий Александрович взял билет на ближайший рейс. Прилетел он в Москву ночью, такси брать не стал, пересидел в аэропорту, а с первым автобусом приехал домой.

Несмотря на то, что Ежиков тщательно помылся перед отъездом, запах рыбы его преследовал, он тянулся шлейфом. В самолете и в автобусе люди шарахались от странного пассажира. Ежиков чувствовал себя странно – с одной стороны никто его не толкал, не пихал, он мог выбирать себе любое место – рядом садиться никто не хотел. С другой стороны, было обидно, что запах уничтожить не удалось.

«Возможно – это вопрос времени. А если я всегда буду так пахнуть»? – Виталий Александрович испугался не на шутку, но, все же, он был оптимистом по жизни, поэтому решил: «Дома приму ванну с пенами разными, с солями, буду ароматным, как роза».

Ежиков прошел мимо спавшего, как обычно, на коврике перед дверью, соседа. Сегодня сосед спал в обнимку с собакой, уткнувшись носом в собачье ухо. Он осоловело и недоуменно, посмотрел на Виталия Александровича, затем кивнул, и опять провалился в сон. Ежиков тихонько открыл дверь. Дома все спали. Кроме тестя. Мышидзе делал в прихожей зарядку.

– А, Виталий, привет! – громко сказал Григорий Константинович, – хорошо, что ты приехал, сейчас чайку попьем, поговорим, а то эти лентяи теперь полдня спать будут. А ведь уже шесть утра, пора вставать уже давно!

– Доброе утро, – прошептал Ежиков, – вот, прямо с самолета.

– Ты сегодня – на работу? Надо, надо работать! – покачал головой тесть.

– Да я, вообще-то отдохнуть денек планировал, – замялся Виталий Александрович.

– Нет, ты обязан выйти на работу сегодня же! Какой отдых? – Мышидзе был непререкаем, – кто же будет план выполнять, если каждый захочет отдохнуть. Надо работать! Иначе это жулье всю страну растащит по кусочкам! Вон, понастроили тут, – тесть мотнул головой куда-то в неопределенную сторону.

Ежиков потихонечку проскользнул в комнату – жена спала сном младенца, улыбаясь чему-то во сне.

«Вот бы всегда была такой – молчит, улыбается. А она даже красивая, когда спит», – умилился Виталий Александрович.

Он хотел уже было прикорнуть рядом, но в комнату влетела разбуженная громовым голосом деда Леночка.

– Папка приехал! Ура! Что привез? – поинтересовалась она и повела носом, – ты, пап, рыбу, что ли привез?

– Нет! Я привез тебе бусы из морских ракушек. Они пахнут морем, – нашелся Ежиков. Леночка на море еще ни разу не была, поэтому поверила, что море пахнет именно так. С женой, видимо объясняться будет сложнее. Инна потянулась и открыла глаза.

– Привет, Еж! Как дела? Жаль, что не получилось вместе пожить в Сочи, ну да ладно, зато, ты быстро приехал. Ты рыбки привез к пиву? – поинтересовалась жена.

– Нет! Папа мне бусы привез. Вот, смотри! – дочка протянула маме подарок.

– Не понимаю? А чем так пахнет? – у Инны было весьма тонкое обоняние, – ты что, упал в чан с рыбой?

– Просто… – Ежиков не хотел рассказывать о своем приключении, поэтому придумал отличную, как ему казалось версию, – я ездил на бывший рыбозавод. Его будут перестраивать в гостиницу, хотели нам эту работу предложить. Но я отказался – очень мало денег предложили.

– Странно, рыбозавод – в гостиницу… – протянула Инна.

Но потом подумала, что в наше время чего только не бывает. Тем более Ежиков стал показывать многочисленные безделушки, купленные жене, а Инка очень любила подарки, причем ценность их не имела для нее значения – главное, чтобы подарки были. А они были, и их было много: тут и сосновые шишки, и морская галька, и даже – тарелка на стену с изображением города Сочи.

Жена с тещей собирали тарелки. Они привозили их сами из любых поездок, им дарили тарелки друзья и родственники. Стен уже не хватало, но они все собирали и собирали. Инка сказала, что в случае чего тарелки можно вешать на потолок. И все согласились – потолок так потолок. Может, хоть тарелками удастся закрыть дыры в обоях и трещины в штукатурке. Чем больше тарелок – тем меньше заметно отсутствие ремонта.

Ремонт делать не хотел никто. Ежикову всего этого хватало на работе, тесть был занят огородом, его больше привлекала селекция новых видов растений. Потому настенные сувениры не только радовали глаз, но и отвлекали внимание.

«Были бы эти тарелки побольше – во всю стену прям, тогда вообще никаких хлопот. Прилепил – и ремонт не нужен», – мечтал иногда Ежиков.

– Виталик, что – то я не вижу нескольких твоих вещей? – спросила жена, разбирая сумку.

– Не знаю, может, я и не брал их вовсе, – пытался отвертеться Ежиков.

– В шкафу их тоже нет, ничего не понимаю, – у Инны закралась мысль, что, возможно, муж ей изменяет.