Беременна от босса. Шанс на счастье

– Ты уволена! Собирай свои вещички и вали отсюда, чтобы глаза мои тебя больше никогда в жизни не видели!

Глава 5.

– Ч-что? Что Вы сказали? – я, блин, с первого раза всё расслышала, но всё равно глупо переспрашиваю, будто он скажет второй раз что-то другое.

– Я тебя терпел всё это время только по двум причинам. Первая – это потому, что тебе никак не могут найти замену. Вторая – ты не лезла ко мне в трусы. Но сейчас я вижу, что ты просто умело притворялась.

– Ч-что? Что Вы несёте?! Вы… Вы… – я задыхаюсь от несправедливых слов этого гада, который уже второй раз за день унижает, а у меня не находится что ответить. Почему? Я ведь обычно бойкая, отпор словесный, по крайней мере, всегда могла дать.

– Я не поведусь на такие дешёвые игры, можешь не утруждаться! Ты мне в любом виде неинтересна! Будь ты в развратном красном платье с глубоким декольте, или же будь ты в сером костюме-тройке!

От него исходит мощная волна ненависти. Если бы мог одним взглядом испепелить меня, я бы уже не стояла напротив него. Вот только за что? Я же ничего плохого не сказала и не сделала. Ну посмотрела я на его пипиську, и что? Я же не хотела, так получилось! Вот только вздутые вены на его шее говорят, что мужчина уже на пределе, и провоцировать его не стоит намёками о том, что у него там ниже пояса ничего интересного нет. И хотя это не так, и у него там всё более чем прилично, я никогда не признаюсь ему в этом.

– Да что Вы несёте?! Вы хоть себя слышите?! И вообще, немедленно отпустите меня!

– Сейчас же пойдёшь в отдел кадров и напишешь заявление на увольнение!

– Во-первых, никуда я не пойду и ничего писать не стану! Я беременна, Вы не имеете права меня увольнять! Во-вторых, кто кому в трусы ещё залезть пытается, стоит выяснить! Это Ваш скромный стручок прямо сейчас жмётся ко мне! Уберите! Уберите его от меня, иначе я буду кричать и вдобавок напишу заявление о домогательстве!

Я адекватная женщина, и чувство самосохранения у меня точно есть, но прямо сейчас меня прорвало. Я не смогла сдержаться, ответила ему в его стиле. Возможно, даже пережестила, но получилось, как получилось. Слова обратно не забрать. Вот только теперь стоит бояться последствий – этот гад такое вряд ли оставит без ответа.

– Повтори! – стальной голос Воронцова обманчиво тихо требует повторить. И я прекрасно понимаю, о каких словах идёт речь. Я задела его за то самое. И сейчас он либо будет меня убивать, либо доказывать, что его стручок далеко не стручок.

Его рука ещё сильнее сжимается на моей руке, а второй он хватает за талию и прижимает меня сильнее, так, что я чувствую его большое хозяйство животом.

Я сглатываю. Мне становится жарко, в ванной резко становится душно. Не хватает воздуха, всё, чем я сейчас дышу, это запах босса. Запах Олега Станиславовича. Он пахнет свежестью, гелем для душа, смешанным с его собственным запахом. Я чуть не закатываю глаза от удовольствия.

Чёрт, чёрт, чёрт! Он мне не нравится, и запах его крышестностный тоже не должен нравиться. Я же его терпеть не могу, он меня бесит, мучает, заваливая работой. Он тиран и бесчувственный робот. Таким, как он, плевать на чужие жизни.

Мысленно начинаю себя молить, чтобы перестала думать о его близости.

Вика, просто возьми себя в руки и сделай что-нибудь.

– Я сказала… – ещё один вздох. Голова начинает кружиться. Он усугубляет ещё больше моё положение. Наклоняется и заинтересованно изучает моё лицо. Его губы ещё чуть-чуть и точно коснутся моих. Что он задумал? Что он, чёрт возьми, творит?!

– Ты сказала, – голос босса смягчился и немного охрип. Я же перестаю понимать, что происходит, и о чём мы вообще говорим.

– Да… Я сказала, что Вы и Ваш дружок мне не нравитесь! Уж извините, но Вы не в моём вкусе тоже. А сейчас отпустите меня немедленно. Мне… Мне очень жарко, и я з-задыхаюсь от Вашего противного парфюма. Ещё немного, и меня и правда может стошнить на Вас…

Не успеваю договорить, как Воронцов хватает меня за шею, чтобы головой не крутила, и впивается в мои губы. Я мычу, пытаюсь отбиваться, царапаю его за плечи, а после того, как кислород заканчивается, вынужденно отвечаю на его поцелуй. Но самое страшное не это, а то, что я расслабляюсь, и мне становится дико приятно от его ласк. Мягкие губы босса больше не надавливают с силой, он получил моё разрешение и теперь по-хозяйски властвует над моими губами. Покусывает их, пробуждая во мне неизвестные новые чувства и эмоции. Поцелуй из грубого быстро переходит в нежный и страстный. Господи, неужели с этим тираном может быть так хорошо? Неужели он может быть таким нежным и аккуратным?! Я настолько отключаюсь от реальности, что, когда он отстраняется, я жалобно стону и сама тянусь за продолжением с закрытыми глазами, но, не получив ответных касаний, медленно разлепляю глаза. И лучше бы я не делала этого. Лучше бы сразу провалилась сквозь землю, чем увидеть его высокомерный взгляд и усмешку.

– Ты, как и все, течёшь от одного моего поцелуя. Если бы я захотел, то разложил бы тебя в два счёта прямо здесь на полу и…

Не даю ему договорить. Влепляю смачно пощёчину и убегаю, задевая плечом Мирона Станиславовича, который успел открыть дверь и увидеть неоднозначную сцену со мной и этим мерзавцем Воронцовым.

Глава 6.

Залетаю в дамскую комнату. Меня трясёт, и я еле-еле сдерживаю слёзы. Это ж надо было так опозориться! Господи, Вика! Что же ты наделала?!

– Чёрт!

Включаю холодную воду и умываю лицо несколько раз, а после поднимаю голову и смотрю на себя в зеркало, глаза останавливаются на губах. Они припухли от поцелуев этого гада.

– Чтоб тебя!.. – ругаю в сердцах Воронцова и яростно начинаю тыльной стороной руки вытирать губы. – Подлец! Мерзавец! – устало опускаю голову, удерживаясь за раковину руками. Закрываю глаза и выдыхаю шумно.

Прокручиваю в голове случившееся с самого начала и ещё сильнее зажмуриваюсь. Я сама во всём виновата. Обычно я не совершаю таких глупых ошибок, а тут словно голова отключилась, и я попёрлась в эту проклятую ванную, а после ещё стала пялиться на него, словно не видела никогда до него голого мужика. С другой стороны, у меня был только один мужчина, с кем у меня была близость, и ему, конечно, очень далеко до накачанного тела этого Воронцова. Саша, конечно, не был толстым, но и восьми кубиков у него не было, как у мерзавца Воронцова.

Так, ладно! Возьми себя в руки, Вика! Не знаю как, но ты просто обязана выйти из этой ситуации с гордо поднятой головой!

Привожу себя в порядок и возвращаюсь на своё рабочее место. Пытаюсь не нервничать, не думать о том, что теперь будет дальше, но руки от нервов просто трясёт. Слышу, как Воронцов громко разговаривает по телефону с кем-то, а после выходит из кабинета, полностью одетый в новый костюм. За ним следует Мирон Станиславович. Воронцов резко тормозит, когда видит меня. Поворачивается всем корпусом и вздергивает нахально одну бровь.

– Какого?! – он резко осекается, выдыхает тяжело, а после с натянутой улыбкой шипит сквозь зубы: – Ты разве не в отдел кадров убежала, писать заявление на увольнение?!

– Олег… – пытается вмешаться Мирон Станиславович и как-то смягчить его, но тут уже я не выдерживаю:

– Нет, Олег Владиславович! Я убежала в уборную, чтобы смыть с себя Ваш поцелуй, пока меня не вывернуло наизнанку. Что касается моего увольнения, то не дождётесь! Придётся меня потерпеть до отпуска по беременности и родам.

– Вот как мы запели?! Напомнить тебе, кто полчаса назад сам тянулся за продолжением? – он подходит к моему рабочему столу и упирается руками по краям, после прищуривается и наклоняется ко мне, заставляя нервничать.

Я на долю секунды опускаю глаза, щёки предательски алеют, не могу контролировать этот процесс. На то, чтобы подумать и придумать достойный ответ, естественно, у меня нет времени, поэтому отвечаю первое, что приходит в голову:

– Олег Владиславович, Вас, может, и считают красивым мужчиной, но Вы далеко не в моём вкусе. Вы меня поцеловали. Меня, беременную. Если Вам не сложно, сложите два плюс два – я бы ни за что не ответила на Ваш поцелуй, не будь я беременна, да и к тому же не будем забывать, что Вы сами меня вынудили ответить на Ваш поцелуй.

– Очень удобно прикрываться беременностью и гормонами. А то, что ты… – бросает на меня ненавистный взгляд и хочет ещё что-то сказать, но теперь Мирон Станиславович его останавливает настойчивее:

– Олег! Ну хватит уже, ну правда!

Босс недовольно поджимает губы на замечание своего зама, а после бросает короткий взгляд на мои губы и быстро выпрямляется.

– Она моя ассистентка, не вмешивайся! – грубо бросает и выходит первым.

А я выдыхаю и с благодарностью смотрю на своего спасителя.

– Спасибо, – шепчу одними губами ему, прежде чем он тоже выходит.

Остаток рабочего дня тянется словно вечность. Еле досиживаю до шести. Именно досиживаю, потому что после его ухода я так и не смогла собраться и продолжить работать. Единственной радостью во всём этом было то, что он так и не вернулся на работу.

Настя предложила вместе поехать домой, но я отказалась. Решила заехать к своему врачу и взять справку о том, что я беременна. Отдам завтра Насте, пускай положит в моё дело, мне так спокойней будет, когда этот мерзавец снова заговорит про увольнение.

Вечером немного успокаиваюсь и уже готовлюсь ко сну, когда на телефон поступает звонок. Немного удивляюсь, увидев на экране входящий от матери. Обычно она не звонит мне так поздно, а тут… Как бы что не случилось.

– Да?.. – немного напуганным голосом заговорила я первой.

– Алло, доченька, не разбудила?

– Нет. Что-то случилось?

– Да нет, просто захотела поговорить, если ты ещё не спишь. Просто у меня есть для тебя хорошие новости. Не смогла бы заснуть, не рассказав.